30 октября президент России в Будапеште встретился с премьер-министром Венгрии Виктором Орбаном. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников отмечает, что оба лидера с подлинным энтузиазмом говорили не о двусторонних отношениях, а об Украине: о транзите российского газа, о диверсификации этого транзита, о положении венгерских меньшинств в Закарпатье, и о том, в силах ли президент Украины сделать то, на что замахнулся.
Виктор Орбан в этот день больше знаков внимания оказывал министру здравоохранения России Веронике Скворцовой, чем даже Владимиру Путину
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Виктор Орбан в этот день больше знаков внимания оказывал министру здравоохранения России Веронике Скворцовой, чем даже Владимиру Путину
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Переговоры Владимира Путина и Виктора Орбана проходили на территории Кармелитского подворья, которое премьер-министр Венгрии в 2014 году определил как свою резиденцию.
У этого подворья нерядовая предыстория. В XIII веке тут была францисканская церковь (в ней был погребен последний король династии Арпадов), потом построили мечеть, а затем — монастырь кармелитов. В конце концов на этом месте был построен Крепостной театр, который, как и все остальное на этом месте, был разрушен.
И только после всего этого Кармелитское подворье отреставрировали, для того чтобы его занял премьер-министр Виктор Орбан.
Так вот, возможно, и это здание должно быть разрушено тоже. Возможно, оно не имеет никакого права на существование, несмотря на то что в январе 2018 года комплекс правительственных зданий Кармелитского подворья прошел аттестацию по линии Управления безопасности НАТО. А может быть, именно благодаря этому.
По-человечески понятно, что на территории францисканской церкви и монастыря кармелитов не было пресс-центра. Чуть менее понятно, что его не было в Крепостном театре. Но уж полностью непонятно, почему пресс-центра нет в резиденции премьер-министра. В конце концов, если нет журналистов (а их без пресс-центра в таком месте сложно представить), то, может, и никакого премьер-министра Венгрии и тем более встреч с ним не существует: а кто докажет?
В общем, людям, задействованным в такого рода журналистике (в паркетной то есть), трудно представить себе жизнь такой структуры без пресс-центра. Тем не менее это так. И вот российских журналистов, прилетевших на столь решающее мероприятие, как переговоры Владимира Путина и Виктора Орбана, не пускают внутрь: а некуда. И они томятся в автобусе неподалеку от входа не первый час: и отъехать опасно (а что если что-нибудь, например, переговоры в узком составе, вдруг начнется), и войти никак. А потом наконец сотрудников информагентств вдруг зовут быстрей к минивэну телекомпании «Россия» со спутниковой антенной посмотреть на перегон в Москву исторических кадров начала переговоров в узком составе. И вот они уходят куда-то в ночь (конечно, уже стемнело) под зонтами, в робкой надежде увидеть хоть одним глазком изображение не столько их премьер-министра, сколько своего президента…
Президент и премьер между тем не могут, кажется, наговориться, и пресс-конференция никак не начинается. В конце концов Виктор Орбан и Владимир Путин выходят к журналистам.
В их присутствии Вагит Алекперов и Николай Токарев подписали соглашение с компанией MOL о том, что ЛУКОЙЛ и «Транснефть» будут поставлять нефть в Венгрию до 2025 года (см. «Венгрия оценила хлорную нефть»). Кроме этого были подписаны еще несколько соглашений, но они все же меркли на фоне этого, так как на фоне нефти до сих пор меркнет все. Хорошо, все, кроме Google, Apple и Amazon.
Виктор Орбан рассказывал, словно объясняясь с коллегами из ЕС, отчего он так демонстративно регулярно видится с Владимиром Путиным, что «ни одна страна не может поменять номер своего дома, все страны находятся там, где их создал Господь Бог, а для Венгрии это треугольник Москва, Берлин и Стамбул»… Не стоило, ей-богу, оправдываться.
И конечно:
— Венгрия абсолютно точно знает свой размер и свое место, но и свои интересы! И на Ближнем Востоке у нас есть интересы, поскольку, если эта территория будет дестабилизирована, тогда оттуда в большом количестве направятся мигранты, которые попытаются пробраться через Венгрию.
Поэтому господин Орбан так заинтересован в том, чтобы в Сирии была военная и политическая стабильность.
Это ведь, конечно, возможно сейчас только при участии России.
Так что и тут венгерский премьер намерен был выглядеть безупречно: одобряя Владимира Путина в Сирии, он на самом деле стоит на страже интересов Европейского союза.
Кто-то скажет, что хитрости его выглядели крестьянскими. А кто-то проникнется состраданием сразу и к ЕС, и к России, и особенно к Венгрии. И даже найдутся такие, кто к Сирии.
Венгерский журналист спросил Виктора Орбана, по какой причине он наложил вето на заявление послов НАТО. Следовало из этого понимать, что Виктор Орбан — человек, который способен заставить считаться с собой любого, и НАТО готово в любое мгновение дрогнуть под его натиском. И главное, само слишком хорошо это понимает…
На самом деле речь шла, пояснил сам венгерский премьер, о повторном рассмотрении заявления представителей ЕС по поводу Украины:
— Мы должны принять документ, который одобряется Европейским союзом и Украиной. Венгерское меньшинство в Закарпатье подвергается дискриминации и живет под угрозой! Подвергаются физическому насилию! Если мы готовим такой документ, то мы хотим получить гарантию с украинской стороны, что такого не будет!
Очевидно, что вопросы у Виктора Орбана к Украине накопились серьезные. Там нет не то что любви, а и приязни.
Владимир Путин высказался по поводу возможного продления договора от транзите российского газа через Украину. Переговоры по этому поводу были накануне в Брюсселе.
— Оценки насчет того, как прошли эти переговоры, расходятся,— сказал президент России.— Мы считаем, что они были конструктивными, причем со всех сторон. Вопрос исключительно в сфере споров арбитражного характера, на наш взгляд абсолютно абсурдных, когда, например, $7 млрд собираются предъявить через украинские суды «Газпрому» за то, что он занимает монопольное место на транзитном рынке Украины. Хотя «Газпром» ничего не транзитирует! Транзитируют украинские компании! Это просто абсурд!.. Надо обнулить все требования обеих сторон!
Надо признать, что раньше Владимир Путин так миролюбиво по такому поводу не выражался.
— Мы готовы,— продолжил он,— и к прокачке газа через Украину, и к поставкам газа на Украину, причем со значительным снижением цены в отличие от той, которую потребители российского газа получают на Украине сегодня. А то, что этот газ российский, сомнений нет. Никакого реверса там нет. Это не реверс. Это ложный реверс! Но бог с ним, с этим ложным реверсом…
Бога на территории Кармелитского подворья поминали в этот день, можно сказать, постоянно.
Поступок Дании, разрешившей в этот день прокладку трубопровода «Северный поток-2» через ее исключительную экономическую зону, Владимир Путин приветствовал и дал понять, что даже не ожидал, что Дания учтет интересы своих близких, то есть европейских, партнеров, а не дальних, то есть США.
А господин Орбан и тут неуспокоенно кивнул в сторону Украины:
— Мы не хотим зависеть от транзитных стран! И если в Венгрию газ из России поступает только через Украину, то это с точки зрения нашего суверенитета не очень приемлемая ситуация… И чем раньше мы сможем присоединиться к «Турецкому потоку», тем лучше!
И уже в конце Владимира Путина спросили, «сможет ли Владимир Зеленский обуздать украинских националистов».
— Я не думаю, что я вправе давать оценки действиям украинского президента,— казалось, аккуратно отвечал российский президент,— в его контактах с националистами.
Но аккуратность быстро изменила ему:
— Сам господин Зеленский на украинского националиста, естественно, не похож (видимо, потому, что похож на сионистского националиста.— А. К.), но сможет ли он справиться с ними, мне сейчас трудно сказать.
Еще труднее это сказать, видимо, Владимиру Зеленскому. Зато легко сказать украинским националистам.
— Правильную ли он выбрал форму общения как президент и верховный главнокомандующий — чтобы на линии соприкосновения уговаривать людей, которые отказываются подчиняться его приказам? — спросил самого себя президент России.
Господин Путин, похоже, имел в виду, что сам бы он такую форму общения не выбрал бы.
— Я не знаю,— пожал плечами Владимир Путин.— Вопрос в том, доведет ли он до конца то, что он сам считает целесообразным сделать. Не такой сложный вопрос на самом деле: разведение противоборствующих сторон на линии соприкосновения в двух населенных пунктах! Это тянется годами. Теперь ясно почему. Потому что националисты не хотят уходить и не хотят выпускать оттуда украинские войска. Доведут этот вопрос украинские власти или нет, я не знаю, но от этого действительно много зависит.
Все-таки он чего-то еще ждет от господина Зеленского.
Чем-то ему Владимира Путина все же удалось впечатлить.
Чего-то господин Путин от господина Зеленского не ожидал.