26 сентября президент России Владимир Путин в Сочи встретился с президентом Белоруссии Александром Лукашенко не в последнюю очередь для того, чтобы тот, как сам признался, выговорился. А потому что, считает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, без этого сейчас любому не по себе.
Владимир Путин и Александр Лукашенко опять союзны объятиями
Фото: пресс-служба президента РФ
Владимир Путин и Александр Лукашенко опять союзны объятиями
Фото: пресс-служба президента РФ
Владимир Путин и Александр Лукашенко встретились в резиденции Бочаров Ручей. Александр Лукашенко начал высказываться о наболевшем прямо на крыльце резиденции, едва успев обняться с коллегой.
— Из-за них это...
— Ну понятно...— успевал согласиться Владимир Путин, еще похлопывая коллегу, кажется, по спине; то есть даже утешая его.
— Им все надо...— не успокаивался президент Белоруссии.
Но строго говоря, понять, о чем он, до конца мог, видимо, только господин Путин.
И наоборот. Тут уж давно так. Союзное государство, что вы хотите.
Российский президент в начале встречи посчитал необходимым объясниться, почему он встречается с белорусским президентом. Должна же быть какая-то официальная версия.
И вот в чем она заключалась:
— Мы совсем недавно встречались с вами в Самарканде и планировали там обсудить вопросы двустороннего характера, прежде всего, конечно, в экономике, да и не только, в сфере безопасности. Но работа в Самарканде была действительно напряженной, очень много было контактов с коллегами. А у нас все-таки достаточно большой объем проблем, которые мы должны обсудить, и мы с вами договорились увидеться отдельно здесь, в Сочи. Поэтому я очень рад, что вы нашли время для того, чтобы приехать и поговорить по всем вопросам, которые мы с вами планировали еще в Самарканде обсуждать.
Господин Путин, три раза сказав про Самарканд, словно убеждал господина Лукашенко: «Не забудь, из-за чего встречаемся-то, когда сам говорить начнешь!»
— Владимир Владимирович, чего греха таить, спасибо, что пригласили! — поддержал коллегу Александр Лукашенко.— Как раз и погода хотя бы на пару дней установилась очень хорошая, действительно бархатный сезон. Правда, нам не до сезона, как оказывается. Мы очень много говорим о том, как будем дальше жить, о перспективах наших!
Тут было сразу все: и лирика, и физика, и отдых, и работа, и жизнь, и смерть. Так, в два предложения, уложить всю эту жизнь, все ее смыслы и нюансы может только он, вечный президент Белоруссии.
— И развитие нашей экономики, и вообще сушчествование наших государств изменилось резко даже за три последних месяца,— объяснил Александр Лукашенко.— Нам предсказывали крах, гибель и так далее.
Что за «так далее», которое нам предсказывают в виде дополнительного наказания еще и после гибели, можно лишь предположить. Скорее всего, адовы муки. Впрочем, Владимир Путин обещал нам рай. Правда, в условиях ядерной зимы.
— Мы так и планировали раньше,— продолжал белорусский президент,— и здесь не раз об этом говорили, что жизнь многообразна... Мы кому-то нужны, нам кто-то нужен... И мы нашли тех партнеров, которые с нами успешно работают, с которыми мы работаем и продвигаем экономики наши. Да и люди понимают. Вот людям надо особую благодарность с нашей стороны высказать за понимание. Все-таки непростой период, мир вообще перевернулся, можно сказать... Люди понимают.
У Александра Лукашенко было лирическое настроение. С таким настроением не на переговоры в Бочаров Ручей ездить, а садиться мемуары писать.
Впрочем, смысл высказывания был практический. Видимо, президент Белоруссии имел в виду сбыт зерна и удобрений. И вот рассказал, что уже справился. Хотя, скорее всего, выдавал желаемое за действительное.
— Есть разные люди...— говорил Александр Лукашенко.— И здесь, и там... Хватает их, мы их видим... И слава богу, может быть. Вот есть некий водораздел и критерий... У нас в 2020 году, в России — сейчас... Который показывает, кто есть кто.
Белорусский президент до сих пор, похоже, не может простить ходившему по стране против него народу, что тот так поступал, что предал его, Александра Лукашенко, да что там — батьку своего. Не оценил, предал (и даже рабочие люди) — вот что его гложет. Уж сам народ ничего не гложет, махнул рукой и старается не думать о батьке, а батька о народе думает, предательства простить не может и не хочет и без конца возвращается к той теме.
— В этом ничего плохого нет,— убеждал Александр Лукашенко российского коллегу.— Тут я наблюдаю, у нас там мобилизацией пугают (он пообещал белорусам, что в их стране никакой мобилизации не будет. И что же он потом им будет говорить-то, а? — А. К.), здесь кто-то побежал за границу...
Ну слушайте, у России 25 млн мобилизационный ресурс! Ну хорошо, пусть убежали ну 30 тыс., ну 50 тыс. Но они что, если бы здесь остались, нашими людьми бы были? Пусть бегут!
Он уже не разделял белорусов и россиян. Это был единый для него народ, мечта Владимира Путина. Да что мечта, в конце концов, и в самом деле в одном Союзном государстве живем.
Александр Лукашенко и вообще говорил сейчас то, что, может, и думал, и хотел сказать сам Владимир Путин, да не мог. А Александр Лукашенко мог все.
— Я не знаю, как вы к этому относитесь,— обратился он к российскому президенту, понимая, что тот расценит эти слова как перебор, и предупреждая какую-нибудь нетерпеливую реакцию.— Я особо не переживал, когда в 2020 году несколько тысяч выехали (переживал-переживал.— А. К.)! Просятся назад! Большинство просят: «Заберите назад!».
Наверное, и письма ему пишут. А он еще подумает, ответить или нет. Некоторые, правда, не хотели уезжать, даже паспорт рвали на границе. Пришлось сажать в тюрьму.
— И эти приедут (и тоже сядут? — А. К.)! — утешал он Владимира Путина.— Только надо принять решение, что с ними делать: или пусть едут сюда, или пусть кормятся там, на вольных хлебах (как будто кто-то уже засобирался.— А. К.)! Извините, что я в открытую это говорю!
Александр Лукашенко и вовсе расшумелся.
— Так поступать нельзя! — продолжал он.— Можно в конце концов договориться здесь и не бегать по Европе и по Америке, как это было с большевистской революцией и после нее! Ситуация ведь не та!
Чтобы просто бегать по Европе и Америке, имел он в виду.
Но он по крайней мере сравнивал эту ситуацию с революционной.
— Поэтому,— добавил господин Лукашенко,— мы изменились за эти три месяца значительно, мы увидели, что мы можем жить и существовать нормально. Правильно, вы очень правильно повторили эти пункты наших договоренностей! У нас и с импортозамещением нормально получается, и на своих самолетах будем летать — и военных, и гражданских... На военных мы и так летаем...— поправился он.— И на своих автомобилях будем передвигаться. Никакого страха нет!
Человек, готовый передвигаться на белорусских автомобилях, и вправду кажется обывателю, тем более, например, баварскому, бесстрашным.
— Ну а Европа, если она очумела... Я про тех не говорю, кто за океаном... Пусть они думают! Я им три раза уже сказал, что их будущее вместе с нами, вместе с Россией!..— с недоумением в голосе произнес Александр Лукашенко.
А они все никак понять не могут! Ну не четвертый же раз им говорить... Но, видимо, придется. Редко встретишь таких твердолобых.
Не могут смириться с тем, что их будущее — вместе с Россией и Белоруссией. Отказываются, и все тут. Расценивают, похоже, как камень на шее. А им же уже три раза сказано.
— Где есть все, что им надо (в Союзном государстве.— А. К.). А у них есть то, что мы можем у них купить,— технологии и прочее. Что им еще надо? — пожал плечами белорусский президент.
А есть еще правила приличия, свобода там... Есть, хоть, может, Александр Лукашенко и не подозревает, много чего еще.
— Просто надо принимать ответственное решение,— укоризненно добавил он.— Ну не хотят — не надо! Мы потихоньку будем выстраиваться!
— И с уважением к нам относиться,— неожиданно произнес Владимир Путин, когда от него уже трудно было чего-нибудь ожидать.
Казалось, он просто терпеливо ждет, когда Александр Лукашенко закончит.
Но нет, он именно что был согласен и вставлял в речь белорусского президента недостающие звенья. Потому что это была и его речь.
— Без этого мы с ними вообще разговаривать не будем! — возликовал белорусский президент, ошчутив внезапную поддержку.— Мы — славяне! Унижения никто терпеть не будет! Не говоря уже о Беларуси, Россия — гигантская страна! Какие могут быть унижения?! Мы же помним, как там, в Америке, начиная с предыдущего президента: «Мы исключение!..» Корону на голову одел... «Мы миром будем управлять!..» Мы же помним, мы обсуждали эту тему! Это продолжается и сейчас. Нельзя так относиться к людям.
События, люди и чувства, переполняющие Александра Лукашенко, слились в его сознании в один бурный поток, который он наконец вдруг попробовал обуздать:
— Поэтому мы с вами не единожды это обсуждали, и мы определились, наметили и идем этим курсом! Кто хочет с нами в мире жить и уважать нас, мы открыты, и вы тоже, вы тем более, вы об этом постоянно говорите! Мы готовы к этому, но унижения никто не потерпит! — эта мысль нравилась президенту Белоруссии все больше и больше.— У русских людей никогда этого не было, и никто не позволит, ни один русский человек, ни одному президенту, в том числе и президенту Путину, не следовать этой линии! Вот вся экономика и политика!
Александр Лукашенко успел таким образом еще и намекнуть, что президента России не нужно ни в чем винить, ибо он, как полководец Кутузов в исполнении Льва Толстого, просто следует народной воле, желанию своего величайшего народа-творца и богоносца, хоть богоносец и не всегда осознает это желание как надо. Но есть кому подстраховать богоносца.
— А продовольствие, удобрения — ну слушайте, купят, покупают же сейчас! — еще раз, уже настойчиво, признался Александр Лукашенко.— Сложнее, конечно. Блокируют там! Не нас, а там блокируют людей, которые хотят купить, которые хотят заплатить. Они их блокируют, а не нас! Нам чего блокировать? Но находим же пути и продаем!
И ведь не хотел, а успокоил.
— Цены взвинтили,— мрачно констатировал президент Белоруссии.— Не мы их взвинтили, вы правильно говорите! Кому нужно это? Вот сейчас посмотрел утренние новости: ну вся Европа бурлит! Богатейшая Германия — ну все на улице, все протестуют!
Думаю, господин Лукашенко сейчас сам верил в то, что говорит.
Но еще важнее было, чтобы поверили граждане его страны. То есть Союзного государства.
— Но когда-то это услышат же! — нетерпеливо добавил он.— Думаю, что услышат! Поэтому наш курс правильный, наше дело правое! Победим... У нас выхода другого нет.
Заканчивал Александр Лукашенко что-то не за здравие. А как-то расстроенно.
— Поэтому спасибо за то, что пригласили,— вздохнул он,— что хоть есть перед кем выговориться и обсудить те вопросы, которые мы должны обсудить.
Да, вот Александру Лукашенко, в отличие от Владимира Путина, после смерти Махатмы Ганди есть с кем поговорить.