12 фигурантов так называемого «московского дела» остаются под стражей. С пятерых обвинения снял Следственный комитет. Айдара Губайдулина, в защиту которого выступили представители IT-индустрии, освободили в зале суда под подписку о невыезде — его обвиняют в том, что он кинул пустую пластиковую бутылку в полицейских. Дело Губайдулина возвращено в прокуратуру — об этом просил сам прокурор. В минувшую пятницу также под подписку о невыезде из СИЗО отпустили актера Павла Устинова. Он был осужден на три с половиной года колонии. За фигурантов «московского дела» вступились многие профессиональные сообщества. Обозреватель “Ъ FM” Михаил Гуревич считает, что только так можно повлиять на судебную систему.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Участие профессиональных сообществ в политической жизни страны возникло, конечно, не сегодня. Многие, наверное, уже забыли про собрания работников фабрик и колхозов, на которых выдвигали кандидатов от нерушимого блока коммунистов и беспартийных. Там же гневно осуждали врагов народа и требовали их смерти. Хотя во время перестройки именно квоты от профессиональных объединений обеспечили появление на авансцене таких людей, как Андрей Сахаров или Дмитрий Лихачев. Государство, как умело, сублимировало видимость влияния трудовых коллективов. Вот и совсем недавно по федеральным каналам выступали грозные рабочие «Уралвагонзавода». Обещали, если что, прибыть в столицу всем своим предприятием и разобраться как следует. Кстати, а где они?
Сегодня происходящая цеховая политизация рождается не решением сверху, а потребностью снизу. А целью ставится не политическое представительство, а выражение солидарности с коллегами, пострадавшими от судебного произвола, и защита чести мундира. Последнее особенно важно. Как пишут в своем письме российские врачи, «в медицине особенно чувствуется удушливая атмосфера страха и несвободы, мешающая принимать решения в интересах больного». Иными словами, те, кто решил, что репрессиями и несправедливыми приговорами можно подавить протестную активность, на самом деле нанесли удар по таким нашим базовым правам, как право на здравоохранение или образование. Потому что невозможно продолжать работать врачом, опасаясь, что завтра тебя за профессиональное решение или просто за прогулку по городу могут арестовать и посадить в тюрьму на несколько лет. И преподавателем оставаться в сегодняшних условиях все сложнее. Ох как непросто, глядя в глаза своим студентам, рассказывать про то, что «суд разберется», особенно если дело касается одного из них.
Как дело Айдара Губайдулина вернули на доследование
Так что не стоит удивляться обращениям актеров, айтишников, книгоиздателей и даже священнослужителей. Не важно, есть ли их коллега среди осужденных или нет. Сама возможность судебных расправ мешает честно делать свою работу. Тем более в информационную эпоху, когда из всех жителей Москвы видео с задержанием того же Устинова не видел разве что человек в мантии, осудивший его на три с половиной года колонии. И поэтому в списке обращений мне остро не хватает письма от судей. Им, правда, стоит для начала как-то между собой обсудить, за что бороться — выражать солидарность с судьей Криворучко или все-таки защищать свою профессиональную честь. Возможность судить не по звонку сверху, а по закону. Право принимать во внимание не только следователей и обвинителей, но и доводы защиты. Вот когда такое письмо появится, то в стране действительно начнутся изменения. А в то,что оно будет написано и подписано, я очень хочу верить.
