«История практически всех войн Израиля содержит устойчивый сюжет»

Дональд Трамп заявил, что практически все переговорщики от Ирана по ядерной сделке погибли в результате атак Израиля. Как сообщили американские СМИ, целью ЦАХАЛа может быть верховный лидер Ирана Али Хаменеи. Но вето на это решение несколько дней назад наложил президент США Дональд Трамп. Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху назвал информацию фейком. Глава МИД Ирана Аббас Арагчи 15 июня заявил, что Тегеран готов подписать документ, который гарантирует отказ от ядерного оружия. Однако право использовать атомную промышленность должно остаться. Как может развиваться этот конфликт? И кто в силах его решить? Об этом задумался обозреватель “Ъ FM” Михаил Гуревич.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

История практически всех войн Израиля содержит один устойчивый сюжет: главная опасность исходит не столько от противников на поле боя, сколько от телефонных звонков из Вашингтона. Каждый раз, когда успех израильтян казался близким, США договаривались с СССР, и возникал «консенсус великих держав». В нынешней конфронтации с Ираном Иерусалим вновь боится не столько дронов и ракет, сколько твитов, особенно если они исходят от Дональда Трампа.

Вечером 15 июня президент США после беседы с российским лидером Владимиром Путиным написал в своей социальной сети: «Эта война должна закончиться». Сначала в Израиле напряглись, но после второго прочтения стало ясно: это не решение, а скорее фигура речи — реакция на слова Путина и демонстрация типичного трамповского подхода ко всем мировым конфликтам. Мол, война не наша, мы бы ее прекратили, но есть игроки с козырями и реальность на земле.

В применении к ирано-израильской войне такой подход означает: Израиль действует оборонительно, Иран не должен обладать ни ядерным оружием, ни средствами обогащения урана. Все это желательно закрепить сделкой. Но пока стороны не готовы, Вашингтон будет лишь разводить руками и выражать обеспокоенность. В другой ситуации эта тактика, возможно, устраивала бы Иерусалим. Но сейчас премьер-министр Нетаньяху явно рассчитывает на более активное участие США.

В Израиле надеются, что Иран или его прокси все же нанесут удар по американским объектам в регионе, и это втянет Вашингтон в военные действия на стороне Израиля.

ЦАХАЛ, как известно, умеет многое, но пробивать 80 м иранской скалы, под которой, предположительно, скрыты склады обогащенного урана, все еще не в его возможностях. Это задача для стратегических бомбардировщиков B-52, а не для F-35. Можно, конечно, использовать диверсионные группы. И некоторые признаки указывают на то, что они уже находятся в Иране. Но, как бы цинично это ни звучало, расходовать их на «обычные» цели нерационально.

Израиль не исключает и дипломатического решения, однако требует не только отказа от ядерной программы, но и демонтажа всей инфраструктуры по созданию баллистических ракет — звучит как ультиматум. В других обстоятельствах Тегеран, возможно, и согласился бы. Но сейчас Иран переживает непростой транзит власти. Верховному лидеру Али Хаменеи 86 лет. До недавнего времени основным преемником считался президент Ибрахим Раиси, погибший в авиакатастрофе. Теперь кандидатом стал сын рахбара Моджтаба Хаменеи. Этот выбор вызывает раздражение даже у тех, кто еще верит в республиканские принципы исламской революции.

Для подобного транзита необходимо контролировать ситуацию в стране и быть уверенным в лояльности силовиков.

После того как 13 июня израильские ВВС ликвидировали ключевых командиров иранских силовых структур, обеспечить это стало сложнее. А если еще и пойти на условия сделки с США — почти невозможно. Впрочем, иногда из плохого и очень плохого надо выбирать меньшее. И, похоже, сейчас именно такой выбор стоит перед Ираном.

С нами все ясно — Telegram-канал "Ъ FM".

Михаил Гуревич