В то время как независимые сети АЗС все громче обвиняют крупных нефтяников в искусственном создании дефицита сырья и завышении оптовых цен, глава «Роснефти» Игорь Сечин в эксклюзивном интервью «Ъ FM» утверждает, что ситуация ровно обратная. По его версии, это локальные региональные сети создают монопольные империи и притесняют вертикально интегрированные нефтяные компании.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
— Какая цена нефти для «Роснефти» комфортна?
— Любая.
— Даже в случае падения ниже $50?
— Да, мы управляем рисками. Если будет падение цены, значит, будем работать над увеличением доли рынка.
— А сокращать инвестпроекты в этом случае планируете?
— Вообще нет. Хорошо, шучу. Будем работать эффективно. Но доля рынка — это серьезный вопрос, будем стараться сохранять ее и наращивать.
— В ЛУКОЙЛе недавно оценили недополученную выручку от сдерживания цен на бензин в 8,5 млрд руб. Каковы будут потери «Роснефти»?
— По-разному можно это оценивать. ЛУКОЙЛ — частная структура, им проще работать, они могут любые цифры подтверждать, анализировать, а мы рыночная компания. Мы предоставляем информацию согласно требованиям Лондонской биржи, в этом разница. У нас все цифры подтверждены отчетами, планами, аудиторами. В этом смысле мы в неравных условиях. Я бы не хотел, чтобы нас сравнивали с ЛУКОЙЛом, тем более наши поставки на рынок Российской Федерации далеко не сопоставимы.
— Ваши больше.
— Конечно, больше.
— Но при этом крупных нефтяников, вас в том числе, владельцы независимых АЗС обвиняют в завышении оптовых цен на топливо и его недопоставках.
— По этому вопросу есть две ключевые развилки, которые надо учитывать. Как вы считаете, какова доля рынка независимых сетей?
— По всей России?
— По всей России, да.
— Думаю, около 30%.
— Вы правы. И хотя независимые сети действительно провозглашают, что у них 60%, на самом деле, это не больше 30%. А 70% — у вертикально интегрированных компаний. Но эти 30% как раз и влияют на ценообразование, потому что их поддерживает Федеральная антимонопольная служба. Если мы даем цену ниже, то сразу попадаем на антимонопольное разбирательство, значит, вынуждены даже поднимать цену. Я приведу пример одного из регионов, где у нас шесть АЗС из в целом 300 работающих. Там ценообразование идет по следующей формуле: есть две монопольные структуры, которые диктуют цены, а также еще десяток посредников с различными названиями, но с тем же собственником, что и в сетях. То есть это цепочка посреднических структур, которые формируют цену и транслируют ее уже на сети. Поразительная вещь. И сделки на бирже происходят в интересах только этих компаний.
— Чем можно объяснить такую ситуацию?
— Это одно слово — коррупция.
— Но все-таки как вы ответите на обвинения в том, что вертикально интегрированные компании выдавливают с рынка независимых игроков?
— Кто сказал «выдавливают»? В целом в мире эта тенденция прослеживается, когда сети привязаны к НПЗ. Так и есть. Но при этом у нас сложилась конструкция, когда в отдельных регионах формируются монопольные структуры с устоявшейся схемой поставок, которые нацелены на увеличение стоимости, и таким образом формируется монопольный рынок. И даже вертикально интегрированные компании, в соответствии с антимонопольным законодательством, вынуждены подстраиваться. Но мы сейчас с этим будем разбираться очень серьезно.
— Что касается соглашения, которое было подписано с правительством, его понадобится продлевать после 31 марта?
— А можно я вам задам вопрос? Цена на нефть будет выше или ниже?
— Этого никто не знает.
— А если ниже? Надо будет продлевать?
— А если выше? То есть ответ «поживем — увидим»?
— На самом деле, важно сохранить рыночное ценообразование — это первое. Второе — надо как-то обсудить, я думаю, что этот период времени до 31 марта будет связан с подготовкой универсальных решений, а не просто ручного управления. Универсальные решения должны быть связаны с плавающим акцизом, с переносом акциза с НПЗ на колонку, что позволит и бороться с контрафактом, и перевести этот налог на потребителя, а не на заводы. В-третьих, мне кажется, важно реализовать наше предложение, которое касается распределения справедливой нагрузки на добывающие компании по обеспечению внутреннего рынка. Это 17,5%, о которых мы говорим. С чем это связано? Мы добываем примерно 520 млн т нефти в год в стране. Мы абсолютно точно понимаем задачу, которую ставит президент нашей страны — наполнить розничный рынок доступным и экономически обоснованным по цене топливом. Что это значит? Мы потребляем 90 млн т нефтепродуктов. Это как раз и есть 17,5% от общего количества добычи. Значит, если мы наполним рынок этим объемом, то никакого риска дефицита не будет. Это самое главное. Больше того, если рынок будет заполнен, то, вероятно, и цена снизится, потому что не будет рисков дефицита. Вот над этим и надо работать. Нам нужны универсальные решения.
— Удастся ли до 31 марта в отсутствие форс-мажоров, сдерживать цены на топливо?
— На 100%. Если мы не будем обращать внимания на страшилки, которые формируются независимыми сетями, я вам уже объяснил, какое бывает ценообразование — вот в Приморском крае есть огромная компания, которая называется «Октан», у нее девять заправок, и владелец сети на всех углах кричит о том, что вертикально интегрированные компании душат частный бизнес и так далее. Вот у него девять заправок, а он формирует ценообразование в огромном Приморском крае. Как это происходит?
— Сейчас цена бензина на АЗС справедливая?
— На наших — да. Она рассчитана в соответствии с указаниями и рекомендациями Минэнерго. Но это будет зависеть еще от того, как будет себя вести рынок, и при снижении цены могут возникать вопросы, насколько это объективно, я имею в виду на мировых рынках.
Но решение есть этих вопросов. Оно заключается в тех комплексных мерах, которые мы предлагаем. И надо не рефлексировать, а спокойно идти по пути большей объективности на внутреннем рынке. Очевидно, что в случае с независимыми сетями их задача состоит в увеличении услуг, которые они предоставляют населению, а не только посредничество при формировании цены на нефтепродукты. Они могут работать и по предоставлению услуг по шиномонтажу, по мойкам, по расширению номенклатуры торговли для населения, и в этом их задача состоит. А если люди не готовы к повышению качества своей работы, тогда нечего претендовать на какие-то особые преимущества и льготы.
— По данным Bloomberg, до конца декабря не планируется введения нового пакета санкций в отношении Москвы. С вашей точки зрения, есть в этом дополнительная неопределенность для крупного бизнеса, или вы уже готовы?
— Я вам скажу одно: мы готовы работать в любых условиях.