Состоявшаяся на текущей неделе в Узбекистане конференция по афганскому урегулированию, на которую съехались представители более чем 20 стран и организаций, доказала: Ташкент все активнее претендует на роль регионального лидера. Если во времена правления Ислама Каримова по изолированности страну превосходила разве что соседняя Туркмения, то заступивший на пост президента в декабре 2016 года Шавкат Мирзиёев развернул вектор в обратном направлении. Можно ли говорить о наступлении «оттепели», выяснял в Ташкенте корреспондент “Ъ” Кирилл Кривошеев.
Слева направо: президент Афганистана Ашраф Гани, президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев и глава европейской дипломатии Федерика Могерини
Фото: ТАСС / Александр Щербак
«Политическая воля одного человека»
На текущей неделе произошло сразу несколько событий, которые можно считать показательными с точки зрения происходящих в Узбекистане изменений. В четверг Сенат одобрил законопроект о преобразовании Службы национальной безопасности (СНБ), всесильной во времена президентского правления Ислама Каримова (1991–2016 годы), в Службу государственной безопасности (СГБ). Речь не идет исключительно о смене названия: полномочия СГБ будут куда меньше, чем у ее предшественницы — так говорится в указе президента Мирзиёева от 14 марта. СНБ, по словам президента Узбекистана, допускала множество правонарушений: «применяла пытки», «могла посадить в тюрьму даже столб», держала в страхе предпринимателей.
Важным шагом к созданию нового имиджа страны — как на дипломатическом, так и на медийном уровнях — стала конференция по Афганистану, которая проходила в Ташкенте на текущей неделе. Узбекистан впервые принимал у себя столь крупное международное мероприятие. Участие в нем приняли и президент Афганистана Ашраф Гани, и глава европейской дипломатии Федерика Могерини, и министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, и заместитель госсекретаря США Томас Шеннон. В общей сложности в Ташкент съехались представители более чем 20 стран и международных организаций.
Отдельной новостью стало присутствие на конференции директора популярного в стране, но запрещенного информагентства «Фергана» Даниила Кислова. Господин Кислов, в отличие от многих других участников, не получал приглашения посетить конференцию, а отправил заявку сам, и она была рассмотрена и одобрена. «Я не был в стране 14 лет,— сказал господин Кислов “Ъ”.— Я воодушевлен, но есть опасения, что это не продлится долго.
Многие чиновники говорили мне фразу, видимо не осознавая ее негативный посыл: "Вот видите, это политическая воля одного человека"».
Легальное присутствие в Ташкенте Даниила Кислова не означало, что узбекские читатели смогли ознакомиться с его материалом по итогам поездки без использования VPN: сайт издания по-прежнему заблокирован. Говорит о нынешнем положении дел в Узбекистане и то, что помимо конференции господин Кислов посетил в Ташкенте суд по делу одного из авторов «Ферганы» — Бобомурода Абдуллаева. Его обвинили в «заговоре с целью захвата власти и свержения конституционного строя» на основании статей под псевдонимом. Арестовали журналиста в сентябре 2017 года, за несколько дней до визита в страну спецдокладчика ООН по вопросу о свободе религии или убеждений Хайнера Билефельдта и за три недели до конференции «Открытая журналистика в Центральной Азии», организованной ОБСЕ. «Суд идет очень корректно,— поделился впечатлениями Даниил Кислов.— Судья не перебивает, а, наоборот, задает уточняющие вопросы: кто пытал (подсудимого.— “Ъ”), как фамилии этих следователей».
Начавшиеся перемены заметили и представители Запада. В четверг посольство США в Ташкенте выступило с заявлением о том, что «Соединенные Штаты приветствуют решение правительства Узбекистана об освобождении шести заключенных, вызывавших серьезную обеспокоенность». Речь идет о журналисте Гайрате Михлибоеве и активистах Юлдаше Расулове, Чуяне Маматкулове, Кудрате Расулове, а также о сестрах Мехринисо и Зулхумор Хамдановых. Дипмиссия также надеется на «следующие шаги, способствующие взаимодействию между правительством Узбекистана и гражданским обществом».
Узбекистан прокладывает коридоры
Конференция по Афганистану, ставшая для Узбекистана масштабным внешнеполитическим достижением, имела и прагматический подтекст. Это ощущалось, когда речь заходила о товарообороте. Так, министр внешней торговли Узбекистана Жамшид Ходжаев заявил о намерении довести товарооборот с Афганистаном до $3 млрд. В 2017 году этот показатель составил $617 млн — на 18,7% больше, чем в 2016-м.
«Раньше страны Средней Азии смотрели на Афганистан как на обузу и не очень приветствовали, в частности, американский проект "большой Центральной Азии", включающей как пять постсоветских республик, так и Кабул,— сказал “Ъ” живущий в США узбекский политолог, эксперт исследовательского центра Bilig Brains Рафаэль Саттаров.— Теперь ситуация изменилась: Афганистан рассматривается как коридор к морским портам. Кроме того, мир в Афганистане улучшит инвестиционную привлекательность всего региона: он перестанет восприниматься как территория вероятного конфликта и дестабилизации».
Стремление Ташкента создать безопасный транспортный коридор до Персидского залива известно уже давно. На конференции неоднократно напоминали о планах Узбекистана достроить железную дорогу от своей границы до афганского Герата. Сейчас она заканчивается в Мазари-Шарифе. Территории между этими городами частично контролируются талибами.
Пока же Ташкент занимается подготовкой кадров для обслуживания этой железной дороги — своих специалистов в Афганистане нет.
Специально для этого в январе открылся учебный центр в узбекском Термезе, обучение будут оплачивать пополам правительство Афганистана и компания «Узбекские железные дороги». «С сентября обучение начнут студенты-железнодорожники, группа из 300 человек,— сказал “Ъ” директор образовательного центра в Термезе Ойбек Рузиев.— Однако так как занятия будут на русском и узбекском, они приедут уже весной — на подготовительный курс».
Власти РФ к американскому проекту «большой Центральной Азии» относятся настороженно. В январе Сергей Лавров напомнил, что суть этой инициативы заключалась в том, чтобы развернуть все проекты с участием стран Центральной Азии на юг — к Афганистану и Пакистану, то есть, по сути, «оторвать» их от России и ее региональных интеграционных структур. «Уверен, что если это так и если подобные замыслы будут продвигаться нашими американскими коллегами на встречах с центральноазиатскими друзьями, то все они будут видеть ущербность подобных попыток, которые продиктованы не интересами экономического развития, а чисто геополитикой»,— заявил он тогда.
Сергей Лавров подчеркнул, что Россия придает «приоритетное значение упрочнению отношений союзничества и стратегического партнерства с центральноазиатскими государствами». «В их основе — общая история, высокая степень взаимного доверия, общность подходов к основным проблемам современности»,— напомнил он и добавил: — Российские инвестиции в регионе составляют $20 млрд, там плодотворно работает более 7,5 тыс. российских и совместных предприятий, а за последние десять лет объем содействия России странам региона превысил $6 млрд».
Примирение на пятерку
Об этом же господин Лавров говорил в минувший вторник в Ташкенте. «С удовлетворением констатируем, что за последние годы отношения между центральноазиатской пятеркой стран приобрели положительную динамику»,— сказал Сергей Лавров по итогам конференции по Афганистану. Ранее, в январе, российский министр также отмечал, что в «последний год Узбекистан стал более активно участвовать в многосторонних мероприятиях, особенно в рамках Содружества независимых государств и Шанхайской организации сотрудничества».
Глава МИД России Сергей Лавров
Фото: ТАСС / Александр Щербак
Однако ожидать слишком многого, например, возвращения Ташкента в ОДКБ, Москве пока не стоит. «Этот вопрос не стоит на повестке дня»,— заявил журналистам 27 марта руководитель пресс-службы МИД Узбекистана Адилбек Каипбергенов.
«Мы уезжаем со спокойным сердцем: вопросы, с которыми мы приехали, нашли свое решение»,— заявил вчера киргизский премьер Сапар Исаков по итогам первого заседания Совета глав приграничных областей Киргизии и Узбекистана в Фергане. «Выступление глав наших приграничных регионов показало, насколько огромен наш нереализованный потенциал»,— сказал, в свою очередь, узбекский премьер Абдулла Арипов. При этом еще недавно ситуация на границе Киргизии и Узбекистана была напряженной, а пропуск через нее — усложнен.
Постепенно налаживаются и традиционно сложные отношения с Таджикистаном. Шавкат Мирзиёев сначала добился возобновления авиасообщения (пусть только раз в неделю и по цене, недоступной большинству жителей обеих республик), затем — разрешение спорных вопросов по границе и наконец — отмены виз и консенсуса по Рогунской ГЭС. Это произошло во время визита президента Узбекистана в Душанбе 9 марта. До этого Рогунская ГЭС на протяжении многих лет вызывала протест Ташкента из-за того, что ее запуск может сократить объем воды в реке Вахш, которая течет из Таджикистана в Узбекистан, и навредить узбекскому сельскому хозяйству.
«20-летний лед» между центральноазиатскими странами-соседями, растопить который обещал перед своим избранием Шавкат Мирзиёев, пока еще довольно толстый. Но уже начал подтаивать.