"Я крайне разочарован"

Прямая речь

Несмотря на лишение депутатской неприкосновенности, Ашот Егиазарян считает подозрения в свой адрес необоснованными

— Как вы относитесь к выдвинутым обвинениям?

В настоящий момент мне не предъявлено никаких обвинений. В отношении меня возбуждено уголовное дело и в соответствии с законом, я являюсь подозреваемым. Хотя от этого в моральном отношении мне не легче. Безусловно, я крайне разочарован. Это ложное, надуманное подозрение, сфабрикованное моими недоброжелателями с единственной целью — вынудить меня капитулировать и позволить им осуществить рейдерский захват гостиницы "Москва". Подозрение строится на показаниях двух "заявителей"...

Первый — бывший заместитель главы российского Фонда федерального имущества Михаил Ананьев, ведавший с 2000 по 2005 год вопросами реализации конфискованного имущества, который утверждает, что я похитил его скромные личные накопления — 18 млн долларов США. Как ни странно, никаких доказательств наличия у него таких денег в материалах, представленных в Думу, нет. Есть лишь его показания, в которых он утверждает, что у него было постоянное место работы и дополнительные источники доходов. Тогда почему господином Ананьевым не представлено налоговых деклараций на доходы, которые он получал помимо основного места работы и которые он, согласно требованиям налогового законодательства, должен был задекларировать? Но следователей это не смущает! Их не смущает даже то, что в своих показаниях бывший высокопоставленный чиновник, не стесняясь, рассказывает, что, работая на госслужбе, "контролировал" частную фирму. Абсурдом являются и показания Ананьева, в которых он описывает то, каким образом он якобы передал мне деньги. Он указывает, что деньги передавал в мою приемную не он лично, а некий гражданин Миронюк, который передал их неизвестно кому, расписок и актов никаких не составлял и не помнит, не то чтобы даты, но даже и месяца и времени года, когда он передавал деньги!

Что касается показаний другого "потерпевшего", Смагина В.И., то они тоже ничем не подтверждаются, кроме его слов. Зато опровергаются его поступками. Например, им в настоящее время поданы иски на Кипре и в Великобритании. Таким образом, Смагин В.И. своими действиями подтверждает, что он участник корпоративного спора, который подлежит разрешению в арбитражных судах, а не в судах общей юрисдикции. Однако свою слабую юридическую позицию он решил усилить уголовным делом в Российской Федерации. По сути, втягивая и Генеральную прокуратуру РФ, и Следственный комитет в корпоративный конфликт, рассматриваемый в судах Лондона и Никосии в соответствии с гражданским законодательством этих стран.

Вот такие показания положены в основу выдвинутого против меня подозрения. У правоохранительных органов нет никаких доказательств, подтверждающих мою виновность.

— Как сейчас налажен ваш быт? Ваша семья с вами?

— Моя семья себя чувствует адекватно обстановке. Особой радости от вынужденного переезда за рубеж не испытывает, однако и в панику не впадает. Последние месяцы были особенно тяжелы и для моей жены, и для детей — не прекращающееся моральное давление, постоянные угрозы... Дошло до того, что на мою старшую дочь, первокурсницу МГУ, стали давить даже в стенах вуза... Для меня сейчас самое главное — безопасность родных мне людей. Именно страх за близких и стал основной причиной, побудившей меня принять решения о переезде за границу. Верю, что эта мера временная.

Записала Екатерина Сухова

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...