«От Академии Художеств желаемого успеха не видать»
Что мешало развитию дарований
225 лет назад, в мае 1799 года, император Павел I рассмотрел «Примечания» — доклад знаменитого архитектора, академика В. И. Баженова, которого самодержец тремя месяцами ранее назначил вице-президентом Академии художеств, чтобы навести порядок в этом учреждении, но главное — чтобы получить ответ на вопрос, почему в России уже давно есть Академия художеств, а признанных художников мирового уровня нет.
«Для лучшего ж ободрения и успеха,— говорилось в "Привилегии Академии Художеств", подписанной Екатериной II,— Мы, приняв в Свое покровительство сию Академию с воспитательным при ней училищем, определяем ей навсегда быть под единственным Нашим Императорским ведением»
Фото: Научно-исследовательский музей при Российской академии художеств
«Для лучшего ж ободрения и успеха,— говорилось в "Привилегии Академии Художеств", подписанной Екатериной II,— Мы, приняв в Свое покровительство сию Академию с воспитательным при ней училищем, определяем ей навсегда быть под единственным Нашим Императорским ведением»
Фото: Научно-исследовательский музей при Российской академии художеств
«Лучшие мастера не хотят в Москву ехать»
Хотя император выбрал В. И. Баженова для особой миссии из личной симпатии и отчасти из политических соображений, лучшей кандидатуры для рассмотрения и улучшения положения дел в Академии художеств найти было просто невозможно.
Мысль об обзаведении учреждением, взращивающем собственных российских Рафаэлей и Тицианов, возникла еще у Петра I, который основал в Санкт-Петербурге достаточно скромную рисовальную школу, пышно именовавшуюся в официальных документах 1710-х годов академией. Позднее концепция изменилась, и в обширной академии, основание которой царь-реформатор задумал в 1724 году, искусство уже объединялось с наукой. Так что в созданной уже после его кончины Императорской академии наук в Санкт-Петербурге появилась художественная часть.
Вот только этим симбиозом оказались крайне недовольны мастера изобразительных искусств, обоснованно считавшие, что пребывают в Академии наук на положении пасынков. А позиция руководителей главного интеллектуального учреждения империи отличалась примечательным своеобразием. Они жаловались, что художники «Академии ни пользы, ни дальней чести не делают» и из-за них в стенах храма науки происходит неладное:
«В Академии больше прилагается старания художественную фабрику размножить, нежели науки».
Однако при этом ученые ясно осознавали, что научные труды, богато проиллюстрированные качественными рисунками, выглядят намного более убедительно и солидно, и потому всячески сопротивлялись попыткам художников выйти из-под контроля и обособиться от Академии наук.
А знаменитый в XVIII веке ценитель наук и искусств, инициатор создания и куратор Московского университета генерал-поручик И. И. Шувалов в 1757 году обратил внимание на дефицит талантливых отечественных художников:
«Иностранные (художники.— "История") посредственного знания, получая великие деньги, обогатясь, возвращаются, не оставя по сие время ни одного Русского ни в каком художестве, который бы умел что делать».
Но проблема, как говорилось в том же составленном от имени Московского университета обращении в Правительствующий сенат, была не только в приезжих мастерах:
«Многие молодые люди, которые имея великую склонность, a более природное дарование, но не имея знания в иностранных языках, почему толкование своего мастера бы разумели, а еще меньше основания наук, необходимых к художеству».
А потому в документе предлагался выход из положения — «установить Академию Художеств» и конкретная программа действий:
«Если Правительствующий Сенат оное представление принять изволит, можно некоторое число взять способных из университета учеников, которые уже и определены учиться языкам и наукам, принадлежащим к художеству».
Правда, академия при университете, согласно той же задумке, должна была находиться довольно далеко от Москвы:
«Сия академия будет учреждена здесь в С. Петербурге, по причине что лучшие мастера не хотят в Москву ехать, в надежде иметь от Двора работы».
Привязанность к госзаказам и ожесточенная борьба за них и впоследствии играли существенную роль в российской художественной жизни. А в тот момент желание творцов быть поближе к правящей элите и вовсе воспринималось как нечто само собой разумеющееся.
Возможно, если бы подобный проект предложил кто-то другой, дело осталось бы без рассмотрения или споры по нему затянулись по обыкновению на многие годы. Но И. И. Шувалов был фаворитом императрицы Елизаветы Петровны и, как писали современники, пользовался ее «неограниченною доверенностью». Так что 6 ноября 1757 года Сенат рассмотрел обращение Московского университета и решил:
«Означенную Академию Художеств здесь в Санктпетербурге учредить; а на каком основании оная быть имеет, о том Генералу-Поручику и Московского Университета Куратору и Кавалеру Шувалову подать в Правительствующий Сенат проект и штат».
В числе первых учащихся, переведенных в Академию художеств, был разночинец Василий Баженов.
«Утверждена одежда Академии всех членов, учеников и юношества, а именно: юношеству воспитательного училища первому возрасту цвет серый, второму такой же посветлее, третьему беловатый»
«Утверждена одежда Академии всех членов, учеников и юношества, а именно: юношеству воспитательного училища первому возрасту цвет серый, второму такой же посветлее, третьему беловатый»
«Способные ходят в классы Академические»
«Помимо художественных предметов,— отмечалось в истории Академии художеств,— ученикам преподают и общие, обучая их Закону Божию, русскому чтению и письму, началам арифметики и чтению французскому… Производится первый конкурсный экзамен, после которого нескольких учеников, не выказавших художественных способностей, удаляют из Академии и заменяют другими».
А на первом итоговом экзамене, охватывавшем все изучаемые предметы и проходившем в мае 1758 года, лучшим из учеников Академии художеств признают В. И. Баженова. Для стимулирования успехов ему устанавливают жалование — 40 руб. в год (ровно столько же получал состоявший при академии в числе команды для поддержания порядка армейский сержант). В сентябре 1760 года ученик архитекторского класса Баженов отправился для совершенствования в Париж, и его годовое жалование увеличили до 350 руб. А вскоре присланные из Франции работы принесли ему звание адъюнкта Академии художеств.
Вот только положение самой академии за эти годы заметно изменилось.
25 декабря 1761 года скончалась императрица Елизавета Петровна, и вслед за тем генерал-адъютанту И. И. Шувалову пришлось пережить все, что переживали обычно бывшие фавориты. Вельможи, прежде охотно приезжавшие в Академию, чтобы обсудить приватно с фаворитом свои дела, а попутно, по его просьбе, поддержать морально и материально наиболее талантливых учеников, забыли туда дорогу. О прежнем времени, когда И. И. Шувалов попросил и получил для нужд академии 20 тыс. руб. из доходов таможни, и вовсе можно было забыть.
Материальные затруднения не замедлили сказаться на настроениях и быте учащихся и преподавателей. 30 мая 1762 года президент Академии художеств писал ее содиректорам подполковнику князю И. П. Щербатову и архитектору майору А. Ф. Кокоринову:
«Сего дня будучи я в Академии усмотрел крайний во всем непорядок:
1) было 4 часа после полудни, но еще третьей части учеников не было, и офицер караульный сказал, что токмо их повещать начали, по причине что профессоры и учители поздно приходят.
2) Наверху, где живут ученики видел великую нечистоту…
3) Некоторые ученики босые и затем в классы не ходят».
Как оказалось, сами содиректора нечасто заглядывали в академию, и президент приказал им бывать на службе ежедневно, покуда не будут исправлены все недостатки. Но попытки И. И. Шувалова остановить упадок своего детища оказались тщетными. В 1763 году его в добровольно-принудительном порядке отправили в бессрочный отпуск за границу, а судьбой Академии художеств занялась сама Екатерина II, которой очень нравилась роль верховной покровительницы наук и искусств.
Президентом академии был назначен личный секретарь императрицы генерал-поручик И. И. Бецкой, подготовивший реформу этого учреждения. В «Привилегии Академии Художеств», подписанной самодержицей 4 ноября 1764 года, пояснялось:
«И хотя вселюбезнейшею Нашею Теткою, Великою Государынею Императрицею Елисавет Петровною в 1758 году заведена Императорская Академия трех знатнейших Художеств: Живописи, Скульптуры и Архитектуры с потребными к тому мастерствами, но надлежащего узаконения за кончиною Ее о том еще не учинено; того ради Мы оную Академию сим утверждаем».
Екатерина II объявляла себя главной покровительницей академии и обещала снабжать «потребною для ее содержания суммою».
Императрица утвердила штат и, что особенно ценилось, классные чины для всех руководителей, преподавателей и сотрудников. Чин 14-го класса, соответствовавший первому офицерскому чину в армии, получали и выпускники академии, удостоенные звания художника или мастера.
Но что было куда более важным, она сделала профессию художника свободной:
«Всех Наших подданных… которые отличат себя честным и похвальным поведением и благонравием (что паче всего прилежно рассматривать), а при том в Художествах и мастерствах окажут изрядные успехи, когда… получат в том аттестаты, всемилостивейше жалуем и утверждаем с их детьми и потомками в вечные роды быть совершенно свободными и вольными, и никакому правительству ни в военную, ни в штатскую Нашу службу их не принуждать, и без добровольного с ними, договору ни к какой работе не приневоливать».
А Академии художеств императрица повелела защищать ее членов в спорах с заказчиками их работ, что намного повышало шансы художников и мастеров других изобразительных искусств на получение оговоренного вознаграждения за их произведения. Академии же дозволялось самой судить своих членов за незначительные преступления. Не менее ценной для того времени была и еще одна дарованная самодержицей привилегия: Академии художеств позволили иметь собственную типографию.
Изменениям подверглась и система обучения будущих художников. Прежде всего они касались возраста и состава принимаемых на обучение:
«Первому приему состоять из 60-ти мальчиков, не старее как от пяти до шести лет, какого б звания ни были, исключая одних крепостных, не имеющих от господ своих увольнения…
А поелику сие учреждение дает преимущество бедным, то и принимать прежде сирот».
К изучавшимся и прежде в академии наукам прибавили геометрию, географию, историю и дополнительные иностранные языки помимо французского. А с девяти лет уроков становилось больше:
«Краткие правила благонравия, и что еще по способности каждого за полезное признано будет».
А в старшем возрасте — с 12 лет — добавлялись «прочие части математики», физика и начала биологии и химии, а также основы архитектуры.
При этом написавший устав Академии художеств И. И. Бецкой понимал, что далеко не все из набранных детей окажутся талантливыми, и потому в правилах обучения для старшего возраста появился следующий пункт:
«Способные ходят в классы Академические, а другие к мастерствам».
«По отделении Академии Художеств от Московского Университета печать должна быть на имя академическое»
«По отделении Академии Художеств от Московского Университета печать должна быть на имя академическое»
«Сии розы от терний зависти заглохли»
Для В. И. Баженова перемены в Академии художеств имели благоприятные последствия. Так, 25 июня 1765 года он был «принят в достоинство академика». Но позднее он сблизился с окружением наследника престола великого князя Павла Петровича, и разнообразные последствия гнева недовольной этим императрицы, которая недолюбливала сына, на протяжении многих лет отравляли жизнь выдающемуся архитектору.
Все его неприятности закончились после воцарения в 1796 году Павла I. В. И. Баженову был пожалован чин действительного статского советника, соответствовавший армейскому генерал-майору. А в начале 1797 года ему была доверена работа над проектом любимого детища императора — Михайловского замка в Санкт-Петербурге. Правда, длилась она недолго, поскольку взгляды архитектора на этот проект значительно отличались от воззрений монарха.
Однако никакой опалы в результате не последовало, а когда император, лихорадочно реформировавший империю в соответствии с идеями, накопленными за долгие годы пребывания в статусе наследника, дошел до сферы искусства и обнаружил, что Академия художеств в России есть, а выдающихся художников и скульпторов, признанных миром, нет, Павел I принял решение найти ответ на этот вопрос с помощью В. И. Баженова.
26 февраля 1799 года последовал указ самодержца Сенату, гласивший:
«Всемилостивейше повелеваем действительному Статскому Советнику Баженову быть вице Президентом в Нашей Академии Художеств с жалованьем по месту».
На своего рода ревизию дел академии ушло больше месяца, и в апреле 1799 года В. И. Баженов докладывал императору:
«От того времени как по высочайшему Вашему повелению, я действительно вступил в должность Вице-Президента Императорской Академии Художеств, имел я случай сделать разные примечания на сие толико важное в российской Империи учреждение, которые всеподданнейше осмеливаюсь положить к подножию Монаршего престола».
В самих «Примечаниях» В. И. Баженов обращал внимание самодержца на бедственное финансовое положение Академии художеств:
«Около 35-ти лет тому, как на содержание Академии определено Монаршею щедротою по шестьдесят тысяч рублей в год, с тою надеждою что Академия собственными доходами сделает со временем не малое приращение своею экономией оной ежегодно получаемой сумме; но времена переменились; цены всех жизненных припасов и всего того, что необходимо нужно для Академии, знатно возвысились так, что по нынешней дороговизне платят втрое либо вчетверо дороже против того времени, как оная Академия высочайше учреждена,— доходов же никаких важных Академия не приобрела, потому что никаких к тому пособий не имеет».
Поэтому новый вице-президент предлагал создать при Академии художеств различные мастерские и позволить ей иметь разнообразные источники доходов, включая исключительное право производить за плату оценку привозимых из-за границы произведений искусства.
А в качестве ответа на главный вопрос — об отсутствии признанных миром творцов — В. И. Баженов писал:
«Более тридцати лет уже приметно стало, что от Академии Художеств желаемого успеха не видать; хотя появились прямые и великого духа российские художники оказавшие свои дарованья, но цену им не многие знали и сии розы от терний зависти либо невежества заглохли: при том же признаться должно что таковых художников было не много, а причина сему та, что мы взялись неосторожно за воспитание не сходственное со нравами национальными: не узнавши склонности молодого человека, отец назначает его к художеству ради единого куска хлеба и отдает его на руки учителей, в школу, основанную на Монаршей щедроте, не испытавши сил его и без всякого приготовления к учению Академическому».
Резко критиковалось в «Примечаниях» не только отсутствие отбора воспитанников по таланту, но и прием на учебу маленьких детей и перегрузку их уроками:
«При самом начале учение показывается им горестью и делается отвращение, рождается душевная унылость и может произойти со временем порча в нравственном и физическом поведении таковых молодых людей: ибо хотя бы кто родился с великою способностью к одному которому-нибудь из трех знатнейших художеств, но тот его дух от трудов летам его несоразмерных в самом зародыше умолкнет».
Не обошел вниманием вице-президент Академии художеств и самый болезненный вопрос — получение творцами заказов от казны:
«Академия могла бы приращать сама более художников и добрых сограждан в отечестве нашем, особливо если бы одобрением Монаршим вошло в обычай, отдавать казенные работы российским художникам под присмотром Академическим, а не иностранцам, отнимающим у Россиян не только хлеб, но и сам случай показать свое усердие и искусство».
В мае 1799 года Павел I рассмотрел «Примечания» В. И. Баженова и бОльшую часть из них одобрил.
Так, монарх согласился с изменением порядка обучения малолетних. Но не спешил дать Академии художеств средства для обновления существующих и строительства новых зданий. В целом же программа перемен получила одобрение самодержца, который писал В. И. Баженову:
«Продолжайте таковые упражнения, вам отличную похвалу приносящие, уверяясь в том, что усердие и труды ваши Мне всегда будут приятны, и приобретут вам Мое благоволение».
Однако воплотить свой проект перемен в Академии художеств в жизнь действительному статскому советнику уже не пришлось. 2 августа 1799 года его не стало, и некоторые из его идей внедрили в практику лишь несколько десятилетий спустя. Но каждый раз, когда все силы основной массы творцов начинали уходить на получение государственных заказов, вскоре возникал все тот же вызвавший удивление Павла I вопрос: почему Академия художеств в России есть, а выдающихся художников и скульпторов, признанных миром, нет.