Ясен Финист

В распоряжении “Ъ” оказалась новая экспертиза по делу режиссера Евгении Беркович и драматурга Светланы Петрийчук, обвиняемых в оправдании терроризма в спектакле «Финист Ясный Сокол». Сотрудник экспертной службы ФСБ Светлана Мочалова сделала вывод, что обвиняемые специально сформировали в пьесе «романтический образ террориста», чтобы сделать его «интересным и привлекательным для девушек и женщин». Также эксперт ФСБ упрекнула драматурга и режиссера в дискриминации русских мужчин. Наконец, она заявила, что упомянутый в пьесе шариатский брак «подразумевает различные формы полиамории» и «практически гарантирует невозможность возвращения женщины в русло традиционной семейной жизни». Защита обвиняемых возмущена качеством экспертизы.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Напомним, пьеса «Финист Ясный Сокол» была написана драматургом Светланой Петрийчук в 2019 году. Автор рассказывает о судьбах российских женщин, завербованных радикальными исламистами на сайтах знакомств. В пьесе используются протоколы реальных допросов и судебных разбирательств — в частности, по делу студентки Варвары Карауловой, которая в 2016 году получила 4,5 года колонии за попытку участия в террористической организации (ч. 1 ст. 30 и ч. 2 ст. 205.5 УК РФ). Вместе с тем в пьесе есть нарочито сказочные мотивы: главная героиня Марьюшка хотела сбежать к своему возлюбленному-террористу Финисту Ясному Соколу в некое Тридевятое царство; периодически персонажи переходят с современного языка на язык сказок и былин. В 2020 году режиссер Евгения Беркович поставила по пьесе спектакль, который в 2022 году получил две премии «Золотая маска» за лучшую работу художника по костюмам и лучшую работу драматурга.

Весной 2023 года СК возбудил уголовное дело об оправдании терроризма в пьесе и спектакле (ч. 2 ст. 205.2 УК РФ). Светлану Петрийчук и Евгению Беркович арестовали и направили в СИЗО.

На суде выяснилось, что в основу обвинения легла экспертиза, подготовленная руководителем «лаборатории деструктологии» МГЛУ им. Мориса Тореза Романом Силантьевым и директором Центра лингвистической экспертизы МГЛУ Галиной Хизриевой. Они утверждали, что драматург и режиссер героизируют ИГИЛ (запрещенная на территории РФ террористическая организация). Позже Российский федеральный центр судебной экспертизы при Минюсте РФ официально сообщил, что «комплексная деструктологическая судебная экспертиза» не может быть включена в перечень судебных экспертиз в связи с ненаучностью.

Тем не менее суд отказался смягчить обвиняемым меру пресечения, а следствие заказало новую экспертизу.

Как выяснил “Ъ”, осенью 2023 года ее провела старший эксперт-криминалист экспертного подразделения УФСБ России по Свердловской области Светлана Мочалова. Филолог по образованию, она неоднократно готовила экспертизы по «экстремистским» делам. Среди прочего в 2012 году госпожа Мочалова анализировала высказывания 23-летней мусульманки Эльвиры Султанахметовой, которая в соцсетях назвала «гнусным язычеством» празднование Нового года. Впоследствии девушку признали виновной в «возбуждении ненависти либо вражды по признакам отношения к религии» (ст. 282 УК РФ) и приговорили к 120 часам обязательных работ. Это дело вызвало большой резонанс в российском мусульманском сообществе.

В начале экспертизы Светлана Мочалова напоминает, что ее задача — «лингвистическая, а не юридическая квалификация высказываний». После этого в документе цитируется множество страниц текста пьесы и стенограммы спектакля. Эксперт ФСБ считает, что Светлана Петрийчук и Евгения Беркович поставили своей целью оправдание терроризма, для чего «используют различные способы убеждения» зрителей и читателей. Так, «романтический образ боевика (террориста), репрезентируемого в образе Финиста Ясного Сокола, проникнут высокими эмоциями и умонастроением, а также идеализацией священной войны, что определяет так называемую эстетику джихада». По мнению госпожи Мочаловой, персонаж Марьюшки неспроста рассказывает в пьесе про «исключительность» террористов и их «несовместимость с обыденным миром» — это «делает их образ интересным и привлекательным для девушек и женщин».

В экспертизе несколько раз утверждается, что пьеса «однозначно негативно характеризует русских мужчин».

«Героизация боевиков (террористов) строится на контрастивных оценках с русскими мужчинами, которые репрезентируются драматургом Петрийчук и режиссером Беркович отрицательно. На протяжении пьесы и спектакля в коммуникативном (речевом) поведении действующих лиц описание русских мужчин в положительной модальности отсутствует»,— пишет госпожа Мочалова.

В качестве примера она приводит цитату персонажа пьесы, которая рассказывает о семейной ссоре: «Наши мужчины лучше всего умеют делать три вещи — критиковать, давать советы и навешивать чувство вины».

Эксперт Мочалова указывает, что для оправдания терроризма необходима оценка террористического действия «как соответствующего в данном случае религиозной норме». По ее мнению, именно для этого драматург и режиссер вставили в пьесу инструкции, «как заключить исламский брак по скайпу, как повязывать исламский платок, что такое халяльная еда, как приготовить халяльный шоколадный торт». В другой части экспертизы говорится: «Отметим, что феномен мусульманского "шариатского" брака представляет собой нерегyлируемые законодательством отношения между мужчиной (чаще всего боевиком) и женщиной (потенциальной террористкой), основывающиеся на вольной интерпретации норм шариата и подразумевающие различные формы полиамории между "женой" и другими членами террористической группировки. Главной особенностью такого "брака" является практически гарантированная невозможность женщины к возвращению в русло традиционной семейной жизни, ее неприятие в обществе, что ставит женщину на единственный возможный путь мести за погибшего "мужа" и повторные "браки"». Интересно, что ровно такое же мнение в самой пьесе высказывает персонаж Судьи: «Они (террористы.— “Ъ”) там даже понятие специальное придумали, чтобы трахаться с кем попало, но по морали все типа шито-крыто. Бабы эти туда приезжают на "секс-джихад", через сотню боевиков за пару лет проходят — и это что, священная миссия? Да это ж разврат как он есть». Этот отрывок также цитируется в экспертизе.

Госпожа Мочалова делает вывод: «для потенциальной аудитории» Марьюшка «является образом, которому следует подражать».

Главная героиня пьесы «отсылает к традиционному фольклорному образу положительной героини Марьюшки, для которой путь в Тридевятое царство является инициацией взросления, когда меняется социальный и личный статус, когда Марьюшка из девушки превращается в невесту или жену Финиста: из послушной дочери она вырастает до спасительницы любимого». Эксперт подчеркивает, что «странствие» Марьюшки «является судьбоносным, его нельзя отменить, избежать или же отложить». В вину драматургу и режиссеру поставлена также «репрезентация внешнего и внутреннего состояния Марьюшки, которая не раскаивается, а, наоборот, демонстрирует стойкость и непоколебимость в своих религиозных убеждениях и отношению к Финистy Ясному Соколу».

«Из контекста исследуемых материалов следует, что Марьюшка осознает, что ее Финист Ясный Сокол является активным участником международной террористической организации (ИГИЛ, ИГИШ, ДАИШ), признанной террористической организацией и запрещенной на территории Российской Федерации. Но тем не менее желает переехать к нему на территорию Сирийской Арабской Респyблики»,— пишет госпожа Мочалова. И делает вывод, что в пьесе и спектакле содержится «оправдание террористической деятельности». По мнению эксперта ФСБ, пьеса может сформировать «желание или побуждение к осуществлению противоправной (террористической) деятельности».

Отметим, что выводы Светланы Мочаловой похожи на выводы «деструктологической экспертизы» Романа Силантьева и Галины Хизриевой. Однако в первой экспертизе говорилось, что в спектакле присутствуют также признаки идеологии запрещенных в России «Хизб ут-Тахрир» и «Аль-Ихван аль-Муслимун», а также идеологии «радикального феминизма — борьбы с андроцентричным общественным укладом в России». Еще эксперты нашли в пьесе признаки возбуждения вражды по признаку принадлежности к мужскому полу.

Адвокат Ксения Карпинская, защищающая Евгению Беркович, заявила “Ъ”, что возмущена качеством новой экспертизы.

«Вывод эксперта о том, что "Финист Ясный Сокол" — сказка фольклорная, а значит, женщины ее посмотрят и начнут совершать террористические действия, абсурден,— заявила она.— Сама эксперт — женщина, которая тоже посмотрела этот спектакль, но ничего такого не совершила». Госпожа Карпинская добавила, что ее потрясло «отношение эксперта к мусульманским обычаям». Она полагает, что трактовка мусульманского брака в экспертизе направлена на разжигание межрелигиозной розни: «Сам по себе мусульманский брак она (эксперт ФСБ.— “Ъ”) называет браком между боевиком и потенциальной террористкой. Это просто возмутительно, поскольку сам по себе такой брак никакого отношения ни к террористам, ни к боевикам не имеет».

Защитник Светланы Петрийчук адвокат Сергей Бадамшин не стал комментировать “Ъ” новую экспертизу. «Излишнее внимание к негодному объекту отвлекает нас от главного. Чтобы понять, что в деле нет оправдания и пропаганды терроризма, достаточно просто увидеть этот спектакль, тут не нужен перевод с русского на русский. Это очевидно всем независимо от вероисповедания и национальности»,— пояснил защитник.

«Выводы экспертизы основаны на прямом игнорировании главного отличия пьесы от политической публицистики — это текст художественный,— считает судебный эксперт, член проекта изучения российской судебной экспертизы Amicus Curiae Дмитрий Дубровский (включен в реестр иноагентов).— Таким образом, вполне можно осудить Пушкина или Куприна за антисемитизм, а Достоевского за пропаганду убийства старушек».

Эмилия Габдуллина, Александр Черных