|
В режиме мягкой посадки |
 |
| Пять рядов колючей проволоки вокруг ЯГ 14/10, автоматчики на вышках и кавказские овчарки на самом деле не нужны — бежать-то некуда |
| Фото: ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ, Ъ |
На нарах — как на Канарах
К такому выводу, впрочем, я пришел не сразу. Поначалу складывалось как раз противоположное впечатление. Напомним, что Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН), в ведении которой в последнее время находится господин Ходорковский, фактически отказала арестанту в его законном праве сидеть в регионе, где он был осужден, то есть в Москве. Поскольку в самой столице колоний нет и, следовательно, "отсутствуют условия для содержания заключенного", а все зоны Московской области переполнены, предполагалось, что именитый зэк окажется хотя бы в пределах Золотого кольца — в Твери, Владимире или Ярославле. Однако сослали его в город Краснокаменск Читинской области, расположенный в забайкальских степях почти на границе с Китаем.
Это решение вызвало волну пересудов. Первым делом журналисты проинформировали общественность о жутких погодных условиях, в которых будет сидеть Михаил Ходорковский: зимой до минус тридцати с гуляющим по степи пронизывающим ветром.
Затем мощно зазвучала экологическая тема. Журналисты выяснили, что неподалеку от Краснокаменска расположено крупнейшее и единственное в стране Приаргунское горно-химическое объединение (ПГХО) по добыче урана — на продукции этого комбината работают все российские подводные лодки и атомные станции. В СМИ появились рассказы анонимных источников о том, что местное население, регулярно получающее запредельные дозы радиации, поголовно страдает от онкологических заболеваний, а не вылезающие из рудников зэки и вовсе мрут целыми отрядами прямо в шахтах. А по соседству — на Кункурских, Нерчинских, Акатуйских, Горно-Зерентуйских и других подземных промыслах — сгинули целые поколения политкаторжан. И якобы именно в этих краях впервые появилось известное словечко "зэк" — сокращение от "забайкальского комсомольца" — так в шутку называли себя здешние арестанты в период ударных комсомольских строек.
Проведя в Краснокаменске целую неделю, корреспондент "Денег" лично убедился в том, что и климатические, и экологические ужасы, которые рассказывались про эти края, мягко говоря, преувеличены. Климат в городе, находящемся, кстати, на географической широте Харькова, гораздо мягче и комфортнее, чем в средней полосе. В конце октября, когда в Москве целыми днями шел снег с дождем, в Краснокаменске светило солнце и можно было ходить в одном свитере.
 |
| На первое свидание с мужем Инна Ходорковская привезла восемь сумок с продуктами и одеждой. В самой большой была картошка |
| Фото: ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ, Ъ |
С радиацией тоже вышла промашка. Ее уровень в городе и в зоне, как убеждают приборы, вдвое ниже нормы — максимум 15 микрорентген в час. В городе постоянно работают радиохимразведчики ПГХО, оснащенные самым современным оборудованием. Кроме них ситуацию мониторят приезжающие из Москвы независимые экологи — зеленые, гринписовцы и другие. Да и сами краснокаменцы постоянно носят дозиметры в карманах. Поэтому, если где-то регистрируется даже незначительное повышение уровня радиации, руководству предприятия приходится реагировать мгновенно.
От радиации в этих местах страдают только жители маленького поселка Октябрьский, по ошибке построенного в 1940-х годах прямо возле выходов с шахтных разработок. Есть проблемы со здоровьем и у работающих на комбинате шахтеров, однако сидельцы местной колонии к добыче урана не имеют никакого отношения. Зэки и в лучшие времена не работали на рудниках, а сейчас, когда перед проходной комбината постоянно стоит очередь из желающих наняться на работу вольных (зарплата шахтера составляет 20-30 тыс. руб. в месяц), арестантов не подпускают к забою на пушечный выстрел.
При этом в городе, по словам его жителей, существует огромное количество экологических плюсов. Вдобавок к чистому воздуху и воде краснокаменцы, а вместе с ними и соседи-зэки имеют возможность регулярно есть парную телятину: коренные жители этих краев, буряты, занимаются только разведением коров. В городе всегда можно купить свежие овощи и фрукты, которые регулярно завозятся из соседнего Китая.
Между нами, соседями
Таким образом, господин Ходорковский, его родственники и адвокаты, по мнению краснокаменцев, должны благодарить руководителей ФСИН, подобравших для отсидки олигарха экологически чистый район с мягким климатом. Однако, похоже, руководство ФСИН заботили не климат и экология, а вопросы обеспечения безопасности именитого зэка. А для этого пришлось тщательно подойти к выбору самого исправительного учреждения. Эта работа тоже была проведена на самом высоком уровне.
За прошедший месяц о краснокаменской колонии общего режима ЯГ 14/10, в которой нашел приют господин Ходорковский, было рассказано, пожалуй, больше, чем обо всех остальных российских зонах, вместе взятых. Однако журналистам так и не удалось выяснить, почему из 762 российских колоний для отсидки олигарха была выбрана именно эта.
Краснокаменская зона — самое обычное, ничем не примечательное и малоизвестное учреждение в российской пенитенциарной системе. Колония не большая и не маленькая, не образцово-показательная и не отстающая, в общем — никакая. И тем не менее у этого учреждения есть одна отличительная черта, благодаря которой именно ее выбрали местом заключения для Михаила Ходорковского. Это отсутствие у зоны "социального статуса".
Известно, что по этому критерию все российские колонии, не считая узкоспециализированных, разделяются на две большие категории — "красные" и "черные". Цвет учреждения определяется принятой в нем системой взаимоотношений между администрацией и уголовной элитой из числа сидельцев. Если охранникам (раньше охрана носила красные погоны) удается полностью подчинить себе блатных, зона получает статус "красной". Когда влияние криминальных лидеров, или "черной отрицаловки", становится сильнее административной власти, соответствующий цвет приобретает и все учреждение.
Следует отметить, что для рядового зэка, "мужика", каковым является и Михаил Ходорковский, одинаково нежелателен и тот и другой цвет. Дело в том, что "мужикам" вообще не интересна большая внутрилагерная политика. Их задача — нормально жить и спокойно работать, чтобы отбыть свое, а может быть, и добиться условно-досрочного освобождения. В этом деле "мужику" мешают что "черные", что "красные".
Первые вынуждают его жить по воровским законам: отдавать деньги и продукты в общак, участвовать в различных акциях неповиновения. На "черной" зоне неискушенного "мужика-первохода" подстерегают и различные специфические опасности, например проиграться в карты или получить увечья за неосторожно брошенное слово. "Красная" зона — тоже не подарок. В этих учреждениях традиционно развито стукачество, а за малейшую провинность можно угодить в штрафной изолятор. Администрация, оставшаяся без "народного контроля" со стороны блатных, нередко позволяет себе различные махинации с зарплатами осужденных и их довольствием, а страдают в первую очередь "мужики".
Но самое главное — в "цветных" колониях никогда нет и не может быть стабильности. Администрацию "черной" зоны регулярно вызывает на ковер ее областное и федеральное начальство, требуя ее "покраснения". Воровского "положенца", авторитетного зэка, назначенного приглядывать за порядком на "красной" зоне, соответственно отчитывает "смотрящий" за областью "вор в законе". После таких внушений в зонах нередко случаются катаклизмы. Одна сторона провоцирует голодовки, бунты, массовые невыходы на работу, драки, попытки самоубийств и побеги. Другая отвечает усилением режима — тотальными обысками ("выворачиванием") жилых помещений и самих зэков, отправкой нарушителей в штрафные изоляторы.
ЯГ 14/10 — одна из немногих российских колоний, не имеющая цвета. "Горная порода, добываемая в шахтах под Краснокаменском, имеет необычную геологическую структуру,— объяснил 'Деньгам' 'авторитетный' местный житель по имени Олег.— Она представляет из себя как бы слоеный пирог из угольно-черного гранита c ярко-красными вкраплениями урановой руды. В сумерках эта порода кажется черной, посветишь на нее фонарем — приобретает красный цвет. Отсюда, кстати, и название города. Такая же ситуация и с нашей зоной: сколько серьезных людей в ней перебывало как с одной, так и с другой стороны колючки, но они так и не смогли определить, 'черная' колония или 'красная'".
Отсутствие цвета у ЯГ 14/10 объясняется тем, что ее администрации и "авторитетным" сидельцам когда-то удалось разработать некие принципы мирного сосуществования, соблюдающиеся до сих пор и гарантирующие стабильность.
Возможно, ключевую роль при заключении "пакта о ненападении" сыграло географическое положение колонии — в затерянной в забайкальских степях зоне никогда не было и нет чужих. Колония целиком ориентирована на местное население — вся ее администрация живет в Краснокаменске. Оттуда же — примерно треть из 1200 ее заключенных, а остальные — из нескольких городков и поселков, расположенных по соседству.
"Здесь иной раз доходит до смешного,— рассказывают краснокаменцы.— Например, две бывшие одноклассницы выходят вместе погулять с детьми и на прогулке обсуждают последние новости из зоны. Для них не является препятствием тот факт, что как раз в это время муж одной выводит на работу или обыскивает супруга другой. Обе понимают: через пару-тройку лет муж-арестант вернется в город, и они снова будут выпивать по праздником вместе с мужем-охранником, который к тому времени, возможно, уволится. По этим же причинам нет поводов для ссоры и у мужчин, находящихся за колючкой".
Ешь от пуза, гуляй да играй
Большой подарок господину Ходорковскому — условия содержания в краснокаменской колонии. Рассказывая о них, все бывшие сидельцы ЯГ 14/10 то и дело произносят слова типа "курорт", "санаторий" или даже "рай". Арестанты "десятки" живут в шести теплых, чистых, светлых двухэтажных бараках, напоминающих заводские общежития. В одном бараке на двух этажах живут примерно 150-200 человек, или два отряда. Кроме жилого помещения с длинными рядами двухъярусных коек у каждого отряда есть своя комната-сушилка для одежды, туалет с пятью умывальниками, зал для "громкого" отдыха с телевизором и библиотека, где можно почитать или написать письмо домой.
Двум соседним отрядам принадлежит также приусадебный участок, или "локалка",— территория вокруг барака, отделенная от соседей сеткой-рабицей. На своем участке зэки могут гулять хоть целый день, курить на лавочках, болтать или тренироваться — возле каждого барака есть турник и гири.
Особенно хорошо в "локалке" летом — здесь распускаются посаженные заключенными цветы, растет своя морковка, капуста и свекла. Однажды краснокаменским зэкам удалось каким-то образом получить с воли пакетик с семенами и высадить у себя под окнами неизвестное китайское растение, содержащее легкое наркотическое вещество. Вызревшие к первому сентября мелкие шишечки потом собрали и съели со всеми вытекающими отсюда последствиями. Впрочем, наркотики в зоне — скорее исключение, чем правило. Зато летом в "локалках" чуть ли не ежедневно проводятся футбольные и волейбольные турниры между отрядами. А в жаркие дни администрация разрешает зэкам гулять по "локалке" хоть в трусах.
Бывшие арестанты ЯГ 14/10 добрым словом поминают местную столовую, в которой почти не используются полуфабрикаты — только натуральная пища собственного приготовления. Свежая зелень, свинина из собственных свинарников, телятина с бурятских пастбищ. Приболевшим зэкам дают куриный суп, причем не из американских окорочков, а из бройлерной птицы, выращенной в собственном курятнике. Даже хлеб зона не покупает — здесь своя пекарня. "После плавающих в воде капустных листьев вперемешку с рыбными костями, к которым привыкаешь в следственных изоляторах, от здешнего супа с мясом на обед и каши со сливочным маслом на ужин в первое время просто голова идет кругом",— говорят узники "десятки".
Чай, конфеты, сгущенное молоко, сигареты сюда регулярно присылают краснокаменские бизнесмены. Поговорку "От сумы да от тюрьмы не зарекайся" жители Забайкалья воспринимают очень серьезно, поэтому у них считается хорошим тоном поделиться полученной прибылью с "сидячими" — так здесь называют арестантов ЯГ 14/10.
Красные и черные
Особого внимания заслуживает принятая в "десятке" система взаимоотношений между заключенными и администрацией. Практически единственной обязанностью зэков является личное присутствие на проверках, проводящихся трижды в день — утром, в обед и вечером, перед отбоем. В остальное время арестанты могут делать все, что душе угодно.
В доперестроечные времена у заключенных была еще одна обязанность — труд. Рядом с жилой зоной расположена вторая, отделенная от нее забором территория — так называемая рабочая зона. Когда-то "рабочка" при ЯГ 14/10 представляла собой целый производственный комплекс, обслуживавший шахты ПГХО. В зоне действовало ремонтно-строительное управление (РСУ), ремонтно-механический завод (РМЗ) и погрузочно-разгрузочная площадка с кранами. Из доставленных сюда автотранспортом бревен, металлопроката и арматуры зэки делали шахтный крепеж.
После перехода к рынку заказов от ПГХО поубавилось и труд на зоне превратился из принудиловки в почетное право. В производственном процессе участвуют только те, кто хочет заслужить условно-досрочное освобождение (УДО), заработать немного денег на чай и сигареты, продаваемые в местном ларьке, или просто скоротать время. Труд в "рабочке", особенно в последнее время, необременителен: заключенные выполняют в основном редкие частные заказы. Например, освоили производство металлических дверей, кладбищенских оград и различных поделок из дерева — "сувенирки".
Свое отношение к труду каждый арестант ЯГ 14/10 определяет сам сразу по прибытии в колонию — для этого ему и даются две недели карантина. В зависимости от того, какое решение примет новичок, ему будут определены "масть", образ жизни, номер отряда и место жительства. Например, арестант, заявивший о том, что он хочет посвятить себя швейному делу, получит статус "мужика". Числиться он будет в отряде #1, жить — на втором этаже барака #1, а работать — на первом этаже того же здания, где расположены швейные мастерские. Помимо первого в зоне есть еще три "мужицких" барака (плотники, столяры, слесари, сварщики). В отдельном бараке живут зэки, не имеющие специальности, они поддерживают чистоту в зоне, ухаживают за коровами и свиньями или учатся в производственном училище.
Отряды #7, 8, 11 и 12 считаются специализированными. 12-й, самый большой, состоит из расконвоированных. В эту категорию обычно попадают зэки, досиживающие в зоне последний год. "Дембелям" разрешено селиться в отдельном бараке, стоящем снаружи охраняемого периметра, возле КПП. Они уже, можно сказать, наполовину свободные люди.
В отряде #11 числятся кандидаты в "дембеля". Попасть в него можно только по рекомендации руководства колонии, а чтобы получить ее, зэку нужно убедить начальство в том, что он твердо встал на путь исправления и взял курс на УДО. Для этого арестанту придется вступить в лагерную секцию дисциплины и порядка (СДП). Отличительный знак члена СДП — красная повязка на левом рукаве куртки, поэтому отряд #11 чаще именуют не по номеру, как остальные, а по цвету повязок его обитателей — "красным". Они не участвуют в ежедневных проверках, им разрешены дополнительные передачи и свидания, жилые помещения активистов обыскивают только в случае крайней необходимости.
Отряд #7 тоже редко называют по номеру. Здесь живут блатные, которые напрочь отказываются не только работать, но и вообще соблюдать любые требования лагерной администрации. "Авторитетов" из седьмого мало волнует возможность условно-досрочного освобождения: по их понятиям "правильный пацан" должен отсидеть срок до звонка. Не заманишь их и дополнительной пайкой — зоновскую пищу есть "западло", поэтому почти все продукты блатные стараются получать с воли. Сами себя уголовные "авторитеты" иногда называют "черной отрицаловкой". Такой же цвет негласно присвоен и отряду #7.
Настоящих блатных, правда, в ЯГ 14/10 осталось немного. "Раньше были люди! — ворчат старожилы колонии.— Те даже хлеб тюремный не ели — с воли получали. Зоновской тушенкой кошек кормили".
"Пачуха" и "варуха"
Михаил Ходорковский попал в восьмой отряд — к тем, кто не противостоит лагерной администрации, но при этом уважает воровской закон. Местные "авторитеты" пока держат олигарха возле себя, объясняя ему правила поведения и систему взаимоотношений, принятую в лагере. Со временем он, очевидно, перейдет в первый, "швейный" отряд: бывший глава ЮКОСа уже изъявил желание осваивать швейное дело.
Кстати, версия о том, что олигарх будет учительствовать в местном производственном училище, оказалась несостоятельной. Зэки утверждают, что даже на уроки наемных преподавателей они ходят исключительно за подношения — вольнонаемный учитель всегда приносит любимчикам купленные в городе сигареты или чай. На "бесплатный" же урок, который к тому же ведет сосед по бараку, арестантов не заставишь ходить и под дулом пистолета.
Большой переполох в ЯГ 14/10 вызвала и другая журналистская находка — кличка Умный, якобы присвоенная господину Ходорковскому неким "паханом зоны" при личной встрече. По просьбе корреспондента "Денег" арестанты целый день искали обитателя колонии с такой нестандартной "погонялкой" и в итоге, как уверяют, нашли. Правда, Умным оказался не человек, а вислоухая и довольно бестолковая местная дворняжка, давно прижившаяся возле свинарника.
Правила лагерного общежития, которым сейчас обучают бывшего главу ЮКОСа, как уже говорилось, просты: заключенный должен присутствовать на всех проверках. Кроме того, ему запрещено покидать пределы своей "локалки", если только это не организованные выходы на работу. У многих зэков есть ключи от внутризоновских калиток, и они любят по ночам ходить в гости к приятелям из других бараков. Не рекомендуется шататься по зоне с мобильным телефоном: "красные" из СДП обязательно доложат об этом администрации, и штрафного изолятора нарушителю не миновать, а этот инцидент неминуемо отодвинет срок его условно-досрочного освобождения.
То же самое ожидает и зэка, рискнувшего явиться на глаза охранникам в нетрезвом состоянии. К пьянству в ЯГ 14/10 вообще особое отношение. Формально выпивать в зоне, как и в любом другом подобном учреждении, нельзя. Но водка, как и забитые марихуаной папиросы-"костылики", иногда попадает в жилую зону из рабочей. Обычно ее приносят вольняшки — водители, крановщики, наладчики станков. Перекрыть этот канал полностью нельзя — у заключенных в этом случае пропадет стимул к работе. В ЯГ 14/10 десятилетиями действует неписаный "закон пачухи и варухи", принятый как раз ради стимулирования производственного процесса. Этот закон разрешает возвращающемуся после трудового дня зэку проносить с собой в жилую зону пачку сигарет ("пачуху") и горсть чая, чтобы сварить себе кружку чифиря ("варуху"). Требование одно: пей, но на глаза не попадайся.
Помощь от ЮКОСа
Мелкие льготы вроде "пачухи-варухи" предоставлялись и предоставляются всем сидельцам краснокаменской колонии просто потому, что этим людям посчастливилось попасть в учреждение, где в почете демократия. Однако помимо общих в ЯГ 14/10 существуют и льготы, предоставляемые только избранным,— коммерческие.
За небольшие по московским меркам деньги зэк может, например, устроить себе романтическое свидание со жрицей продажной любви из вольных. Договорившись со сторожем, даму приводят ночью в не охраняемую в это время рабочую зону и оставляют ее в каптерке мастера. В течение следующего дня в этом же помещении она ублажает пришедшего на работу заказчика, а следующей ночью так же незаметно возвращается домой. Еще проще повстречаться в рабочей зоне с приятелем или подельником, находящимся на воле. Для этого нужно попросить мастера оформить товарища на работу приходящим специалистом из вольных, например наладчиком пилорамы. Кореш постоянно будет рядом, да еще и получит после свиданок какие-то небольшие деньги.
Совсем просто увеличить и количество нормальных свиданий с родственниками, частота которых строго регламентирована: для этого нужно, чтобы предыдущие встречи не были зафиксированы в регистрационной карточке свиданий. Стоит это недорого. Чуть больше денег потребуется для беспроблемного УДО. В идеале зэк может выйти на волю, как здесь говорят, "по половинке": закон предоставляет право писать соответствующее заявление отсидевшим половину срока. При этом процедуре почти всегда мешают отсутствие трудового стажа и залеты в штрафной изолятор (ШИЗО). Кроме того, на "половинку", как правило, могут рассчитывать лишь активные члены СДП. Вся эта лагерная бухгалтерия легко корректируется как в одну, так и в другую сторону. За соответствующее вознаграждение, разумеется. "Конечно, если претендент на УДО — человек небедный и нежадный",— говорят сидельцы ЯГ 14/10.
Небедных и нежадных в краснокаменской колонии ценят и уважают, а очень богатых и очень щедрых, готовых облагодетельствовать не только мастера РСУ с начальником отряда, а и всех обитателей зоны сразу,— и вовсе боготворят. Относится ли к таковым бывший глава ЮКОСа, пока неясно. Во всяком случае, если ему и удалось установить какие-то финансовые взаимоотношения с руководством зоны, это коммерческая тайна, которую представители обеих сторон комментировать не желают.
Между тем от "авторитетных" людей, наблюдающих за ЯГ 14/10 по поручению забайкальской братвы, корреспонденту "Денег" стало известно, что в процесс установления контактов с зоной уже вмешались некие друзья Михаила Ходорковского, пожелавшие остаться неизвестными.
В конце октября, то есть примерно через три недели после водворения экс-главы ЮКОСа в колонию, в одном из краснокаменских ресторанов появились двое молодых мужчин. Подойдя к завсегдатаям заведения, они попросили о встрече с человеком, "смотрящим" за городом от "воров в законе". На состоявшейся вскоре аудиенции гости заявили, что они — водители-дальнобойщики и пару часов назад пригнали в Краснокаменск из Новосибирска сорокатонную фуру, набитую сигаретами, чаем и консервами.
Шоферы объяснили, что все эти продукты безвозмездно дарят арестантам ЯГ 14/10 трое бизнесменов из Новосибирской области. При этом "светиться" дарители не хотят, поскольку в рекламе и благодарностях они не нуждаются. Единственное условие поставки — гуманитарка должна позиционироваться в зоне как "помощь от ЮКОСа", исходить как бы от Михаила Ходорковского и пойти ему на пользу. Со слов тех же водителей, первая поставка является пробной партией: после того как будет обговорена процедура передачи продуктов, они должны позвонить в Новосибирск и дать добро на выход еще двух уже загруженных продуктами фур. В перспективе же возможно открытие долгосрочной продуктовой линии Новосибирск--Краснокаменск на весь оставшийся срок заключения господина Ходорковского. К "авторитетам" же водители обратились потому, что не знали, как правильно передать продукты в зону — через администрацию или через блатных.
Из-за этого с гуманитаркой возникли некоторые проблемы. "Вертухаям доверять нельзя,— говорят местные блатные.— Они кинут арестантам крохи, а остальное растащат". В зачет зэку, по их мнению, может пойти лишь та помощь, которая распределяется блатными. "Распределять гуманитарку должны мы",— считают "авторитетные" забайкальцы. Руководство ЯГ 14/10, разумеется, не согласно с такой позицией. "Уж если кто и разворует продукты, так это скорее сами воры,— заявил корреспонденту 'Денег' один из старших офицеров учреждения.— А вообще, если честно, вопрос стоит не о наживе, а скорее о политических дивидендах: у кого кормежка, у того и власть на зоне".
"Разрулить" вопрос с гуманитаркой в принципе мог бы ее формальный владелец — Михаил Ходорковский, но на вопрос пришедших к нему делегатов от блатных олигарх ответил, что понятия не имеет, откуда пришел груз, поэтому и участвовать в его распределении не будет. "Кто и как будет делить продукты, мне не важно,— заявил он.— Лишь бы все было по-честному". Как выяснилось, ничего не знает о поступившей гумпомощи и адвокат господина Ходорковского Альберт Мкртычев. "Мой клиент часто бывал в Новосибирске, Томске, Ачинске, Ангарске и других городах Новосибирской области, в Красноярском крае,— сказал защитник.— Он не только вел здесь бизнес, но и занимался благотворительностью: выделял средства на строительство библиотек, оборудование компьютерных классов, помогал учебным заведениям. В Сибири у Михаила Ходорковского осталось много друзей среди местных бизнесменов, поэтому я вполне допускаю, что эти люди решили поддержать его в трудную минуту. Понятно, почему они не хотят светиться: за связь с опальным олигархом в наше время можно поплатиться. Однако ни подтвердить, ни опровергнуть сам факт передачи гумпомощи в зону я не могу, поскольку мне об этом ничего не известно".
Учитывая разногласия, возникшие между получателями груза, и фактическое отсутствие его отправителя, продукты до решения вопроса оставили на одном из частных городских складов.
Подстелили соломки
 |
| Каждую среду в краснокаменскую колонию приходит православный священник, каждую субботу — представитель баптистов. Зэки одинаково ждут обоих |
| Фото: ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ, Ъ |
Сотрудники ФСИН выполнили возложенную на них миссию виртуозно. С одной стороны, они, как и обещали, формально не сделали для господина Ходорковского никаких исключений: отправили арестанта на дальнюю непрестижную зону, зачислили его в рабочий "мужицкий" отряд, в котором он будет наравне с остальными строчить брезентовые рукавицы, хлебать лагерную пищу и прятать в кармане робы щепотку грузинского чая на одну "варуху". C другой стороны, фсиновцы на совершенно законных основаниях "подстелили соломки" везде, где только может упасть опальный олигарх.
Такая гуманность объясняется просто: ограждая господина Ходорковского от всех возможных проблем и неприятностей, власть думала вовсе не о нем, а о себе. Не вдаваясь в политические и юридические тонкости уголовного дела экс-главы ЮКОСа, можно сказать, что российское правосудие покарало олигарха по максимуму — предельно жестко и даже жестоко. Цель была достигнута: олигарх низвергнут, олигархи напуганы. Но обвинительный приговор суда вызвал бурную негативную реакцию в стране и за рубежом. В итоге сложилась непредвиденная ситуация: Ходорковский-зэк стал для власти более опасным, чем Ходорковский-олигарх.
Совершенно очевидно, что при нынешнем раскладе любая, даже самая мелкая бытовая неприятность, случившаяся у экс-главы ЮКОСа, будет иметь громкий общественный резонанс и далеко идущие политические последствия. Если он, например, случайно съест несвежий кусок колбасы, адвокаты тут же сделают заявление о попытке отравления клиента. Не дай бог, у именитого зэка поднимется температура, и об этом узнают СМИ: тотчас же появятся версии о врачах-убийцах, носящих под белыми халатами погоны. О том, что произойдет, если Михаил Ходорковский станет участником мелкой лагерной заварушки и получит, например, синяк под глазом, страшно даже подумать: убедить правозащитников в том, что к "борцу с режимом" этот самый "режим" не подсылал наемных убийц, будет весьма трудно.
Из сложившейся ситуации российские власти, как обычно, нашли простой и достойный выход. Приказав исполнителям наказаний чуть-чуть ослабить хватку, они дали господину Ходорковскому возможность отмотать срок в более или менее сносных условиях.
СЕРГЕЙ ДЮПИН