Комитет Госдумы по охране здоровья намерен разработать четкий законодательный механизм передачи невостребованных тел в образовательные учреждения для подготовки врачей. Депутат-единоросс, хирург Бадма Башанкаев заявил, что «былая традиция научения» студентов на кадаверном материале сейчас почти невозможна, так как «насыщение им вузов» закончилось. Университеты, подведомственные Минздраву, утверждают, что «дефицита биоматериала для учебных и научных целей нет». Однако врачи признают, что «на местах» существуют проблемы с передачей тел.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
В марте “Ъ” рассказывал о неожиданных последствиях зарубежных санкций. Российские частные проекты, обучающие врачей прикладной анатомии на телах (кадавер-курсы), столкнулись с дефицитом трупного материала. Основной поставщик — США — прекратил продажу тел в Россию. В мае стало известно, что проблемы в этой сфере есть и у государственных учебных заведений. На прошлой неделе в Госдуме прошел круглый стол «Законодательное регулирование патологоанатомической деятельности. Проблемы и пути решения». Его провели президент НМИЦ им. Дмитрия Рогачева Александр Румянцев и депутат, хирург Бадма Башанкаев. По словам господина Башанкаева, «с насущным вопросом» к нему обратились преподаватели кафедр анатомии медвузов. «Былая традиция и наука научения студентов на кадаверном материале сейчас почти невозможна. Банально не на чем обучать студентов»,— объяснил Бадма Башанкаев.
Впрочем, подчеркнул он, дело не в санкциях. Сославшись на статистику, полученную от 40 университетов и институтов, господин Башанкаев заявил: «насыщение кадаверным материалом» давно закончилось — в одних вузах пять лет назад, а в других и все 20.
«Это происходит из-за боязни перед силовиками и, возможно, из-за прочтения закона не в том аспекте, как это можно сделать. Поэтому мы работаем. В течение 30 дней будет резолюция,— заверил депутат.— Смею заверить, до конца нашего депутатского срока, до 2026 года, мы это исправим. Потому что я не вижу хирургии, не вижу преподавания анатомии без кадаверного материала. Электронные столы и бумажные атласы — это здорово, но изучение тактильных навыков, именно топографической анатомии на кадавере ничем не заменить».
Опрошенные “Ъ” медвузы наличие проблемы отрицают. В подведомственных министерству здравоохранения Самарском, Казанском, Волгоградском государственных медуниверситетах сообщили, что дефицита биоматериала для учебных и научных целей нет. Так, самарский вуз располагает собственным кадаверным центром, на базе которого проходят подготовку ординаторы хирургического профиля и реализуются программы дополнительного профобразования для врачей. В Волгограде занятия для студентов проводятся непосредственно на базах патологоанатомических отделений. «Отработанный порядок и нормативно-правовая платформа существует и, что особенно важно, адекватно работает еще со времен СССР. Система подготовки медицинских кадров в нашей стране обладает рядом преимуществ, в том числе возможностью обучения студентов в "анатомическом театре"»,— сказала завкафедрой анатомии ВолгГМУ Светлана Калашникова.
Однако зампредседателя комитета Госдумы по охране здоровья Сергей Леонов (ЛДПР) утверждает, что проблема есть и она «острейшая для медвузов нашей страны». Сложности, рассказывает депутат, возникли, когда в 2012 году было принято постановление правительства №750. В документе сказано, что условиями передачи невостребованного тела, органов и человеческих тканей являются запрос принимающей организации и письменное разрешение, выданное «лицом или органом, назначившим судебно-медицинскую экспертизу невостребованного тела».
По оценке Сергея Леонова, все сводится к тому, что в документе должна быть подпись конкретного чиновника, а на практике никто не хочет брать на себя ответственность: «Вдруг родственник появится, а ему скажут: "Извините, он в университете в ванне с формалином"».
В результате, отмечает господин Леонов, вузы получают одно-два тела за десять лет, когда нужно «хотя бы одно в год». И даже тот материал, который удается получить, не всегда отвечает требованиям: «Труп может быть передан, если в течение 14 дней не нашлись родственники. Но за это время происходят необратимые процессы, которые не позволяют сделать качественное бальзамирование».
Руководитель образовательного проекта KinesioCourse, врач-реабилитолог Михаил Касаткин говорит, что механизм добровольной передачи тела науке также работает неэффективно. Ст. 68 закона «Об основах охраны здоровья граждан» регламентирует, что тело, органы и ткани умершего человека могут использоваться в медицинских, научных и учебных целях при наличии письменного волеизъявления лица, сделанного им при жизни и нотариально удостоверенного. «После физической смерти человека такое заявление вступает в силу. Но если родственники решают провести похороны, не следуя его воле, мало кто может этому воспрепятствовать»,— говорит господин Касаткин. А если близкие готовы исполнить желание умершего, то необходимо иметь согласие родственников, свидетельство о смерти и заключение судмедэксперта о причине смерти. Также должны быть передаточные акты — от медучреждения, в которое сначала отправили тело, в адрес медуниверситета.
«Закон и дополнительные постановления существуют, но нет организации на местах. То есть патологоанатомические отделения не хотят этим заниматься, а в вузах нет специальных условий и квалифицированного штата людей, которые будут этот процесс контролировать»,— резюмирует Михаил Касаткин.
По его мнению, «с точки зрения роста нашего общества над самим собой» стоит объяснить населению, что это нормально — завещать свои тела науке. Также необходимо создать департамент, который бы занимался работой с телом усопшего, «как это сделано за рубежом»: «В США или Мексике только стопа или кисть человека, решившего завещать себя науке, остаются на территории проживания, все остальное отправляют тому, кто тело купил. И соответственно, организация, ответственная за это, обеспечивает правовой процесс, плюс помогает семье провести прощание, чаще это кремация». Именно такие тела покупают как частные российские организации, так и государственные — больницы и университеты.
Михаил Касаткин уточняет, что поставка зарубежных кадаверов в Россию к настоящему моменту восстановилась — благодаря параллельному импорту, как правило, через Турцию. Однако цена увеличилась в несколько раз. В результате количество таких образовательных курсов сократилось, а их стоимость значительно возросла, говорит эксперт, и они стали доступны еще меньшему числу медиков.