Как нижегородская экономика справлялась с санкциями, в каких отраслях господдержка была наиболее востребована и что в этом году будет сделано для улучшения инвестклимата, рассказывает заместитель губернатора по экономике Егор Поляков.
Фото: Роман Яровицын, Коммерсантъ
Guide: Насколько предсказуемыми оказались итоги года в экономике региона?
Егор Поляков: Прогнозы в течение года менялись многократно. Пик пессимизма пришелся на март-апрель. Тогда самые авторитетные международные финансовые институты оценивали спад ВВП России в пределах 8,5–11%. Но уже в середине года, в июне-июле, стало понятно, что это не оправдано. Это признал и МВФ, опубликовавший в начале этого года оценку снижения российского ВВП на 2,2%, при этом прогноз на этот год — уже плюс 0,3%, а на 2024-й — плюс 2%. То есть перспективу роста экономики нашей страны в 2024 году МВФ оценивает даже лучше, чем Европы и США.
Экономика Нижегородской области по итогам 2022 года демонстрирует минимальный рост: по оценке нашего минэкономразвития, ВРП составляет 100,1%. Поэтому результат 2022 года стал неожиданным в позитивном ключе.
G.: Как оцениваете ситуацию в ключевых сегментах нижегородской экономики?
Е. П.: Ключевые сегменты региональной экономики — промышленность, сельское хозяйство, торговля и сфера услуг. Индекс промышленного производства достиг 100,1%. В нефтепереработке — рост 4,5%. Хорошо росли металлурги (плюс 18%) — помог спрос на трубы в нефтегазовом сегменте. Автопром, по понятным причинам, серьезно просел (минус 38%). В химпроме — спад на уровне 2% из-за санкций, в пищепроме — снижение на 1,5% из-за неурожая сахарной свеклы и снижения производства сахара.
Сельское хозяйство демонстрировало большой рост — 12%, как в растениеводстве (плюс 20%), так и в животноводстве (плюс 3,5%). Это намного больше, чем годом ранее: обычно этот сектор растет не так интенсивно, 1–2% роста в год. Высокий показатель прошлого года обеспечил высокий урожай зерновых и зернобобовых.
Торговля очень сильно пострадала: минус 15% по итогам года в физическом объеме. В первую очередь сократились продажи импортной бытовой техники, электроники и автомобилей.
В строительстве — плюс 29%, эту динамику обеспечила бюджетная инфраструктурная стройка: трасса М-12, школы и детские сады, ледовый дворец. По объему работ в жилищном строительстве по итогам года ожидается небольшой спад, при этом — рост ввода жилья.
G.: Как в течение года менялись налоговые доходы бюджета? Сохраняется ли положительная динамика сегодня?
Е. П.: С точки зрения доходов бюджет 2022 года был очень успешным: они выросли на 18%, это существенно больше инфляции. Практически все крупные налогоплательщики увеличили объем платежей, в абсолютных цифрах прирост достиг 32 млрд руб. В результате принятых всеми уровнями власти мер удалось сохранить положительную динамику в большинстве отраслей экономики области и обеспечить дополнительные поступления в бюджет, в том числе — по налогу на прибыль организаций.
Бюджет на текущий год сверстан сбалансированно, и ситуация по итогам января это только подтверждает: план января по налоговым и неналоговым доходам перевыполнен на 12%. Поэтому рисков, что мы не исполним бюджет, мы не ожидаем.
G.: Как оцениваете бюджетную устойчивость региона в текущей ситуации?
Е. П.: В структуре госдолга нет банковских кредитов. Общий объем долга составляет 133 млрд руб., из которых 41 млрд приходится на обязательства по облигациям, остальное — бюджетные кредиты. То есть объем долга перед коммерческими кредиторами — держателями облигаций — относительно общего объема небольшой. Поэтому бюджетная устойчивость высока: кредиты федерального бюджета не создают рисков.
G.: Каким был общий объем федеральной и региональной поддержки экономики и граждан в 2022 году? Какие меры были наиболее востребованными?
Е. П.: Общий объем поддержки достиг 152 млрд руб. 90% этой суммы — это льготные кредиты для бизнеса, предоставленные за счет федеральных инструментов. Объем региональной поддержки составил 5,2 млрд руб. Главными получателями этих средств были предприятия сельского хозяйства, промышленности и торговли.
Так, в начале года мы на 300 млн руб. докапитализировали фонд АПК и выделили 150 млн руб. на субсидирование процентных ставок по кредитам: были серьезные опасения, связанные с запретом на импорт посевного материала и с ростом процентных ставок по кредитам, необходимым аграриям в начале сезона. Докапитализация регионального фонда позволила им получить 500 млн руб. льготных займов, а субсидии — кредиты комбанков на 4 млрд руб.
Также на 600 млн руб. был докапитализирован фонд развития промышленности, благодаря чему предприятия смогли получить 800 млн руб. льготных займов. Кроме того, на уровне региона был создан Центр импорта и импортозамещения. Его задача — помочь промышленникам найти аналоги недоступного импортного оборудования.
Третий большой блок поддержки — торговля. Владельцам торговых центров были предоставлены льготы по УСН и налогу на имущество на 1,2 млрд руб.
G.: Будут ли меры поддержки пролонгированы на этот год?
Е. П.: Весь инструментарий создавался для кризисного года, и он закончился — спада в экономике нет. Поэтому меры поддержки будут точечными — например, для торговли будет действовать мораторий на применение результатов кадастровой оценки по земле. И, конечно, будет работать весь инструментарий средств, которые активно применялись до кризиса: функционал агентства кредитных гарантий, фонда развития промышленности и так далее.
G.: Как правительство работает над улучшением инвестклимата в регионе? Есть ли еще потенциал?
Е. П.: Да. Направлений несколько. Первое — оптимизация госуслуг и процедур, которые важны для инвестора. В этой сфере есть услуги, например выдача разрешений на строительство или разрешений на ввод объекта в эксплуатацию, которые давно переведены в электронный вид и оптимизированы максимально. А есть сферы, которыми никто никогда не занимался: например, на подключение к сетям тепло- и водоснабжения по-прежнему уходит до 18 месяцев, вне зависимости от того, сколько тепла и воды нужно потребителю. В этом году на региональном уровне мы будем тщательно изучать бизнес-процессы в ресурсоснабжающих организациях, чтобы в перспективе оптимизировать сроки и категорировать потребителей. Предстоит много работы, но если все получится, направим инициативу на федеральный уровень, чтобы масштабировать этот опыт на всю страну.
Также в этом году на уровне минграда будет введен в эксплуатацию функционал ГИСОГД, упрощающий процедуру утверждения проектов планировки и межевания. Сейчас в этой сфере 86% отказов, часто из-за технических ошибок. Вскоре специальный алгоритм будет проверять до 60% типичных ошибок в электронном виде. Это должно существенно повысить ответственность проектировщиков и ускорить всю процедуру. Кроме того, в этом году будем работать над оптимизацией подключений к дорожной инфраструктуре — также предстоит перевести услугу в электронный вид и сократить сроки предоставления.
Но это, скорее, такие виртуальные штуки — измерить эффект очень сложно. Разве что временем, а оно, безусловно, имеет ценность. А второй принципиально важный для качества инвестклимата блок — расширение особых экономических зон (ОЭЗ), создание технопарков и проектов комплексного развития территорий (КРТ). Территории ОЭЗ обеспечены инженерной, производственной и офисной инфраструктурой, резиденты получают налоговые льготы. Дзержинская ОЭЗ «Кулибин» расширена на 600 га — на годы вопрос с площадками для потенциальных инвесторов будет закрыт. Важно избавить инвесторов от любой волокиты. Что касается КРТ, то на выходе пять таких решений. Сейчас согласовываются и синхронизируются вопросы обеспечения социальной, транспортной и инженерной инфраструктурой, чтобы инвесторы, получившие площадки, не оставались один на один с подобными задачами.
G.: Это добавляет конкурентных преимуществ относительно других регионов?
Е. П.: Конечно. Для бизнеса в Нижегородской области созданы и ОЭЗ, и территории опережающего развития, и инновационно-технические центры, и технопарки. Мы активно развиваем инфраструктуру этих преференциальных режимов в этом году. Регионов, в которых есть настолько широкая инфраструктура, по пальцам пересчитать. Так что Нижегородская область входит в высшую лигу таких регионов. У нас есть все, чтобы предлагать самые лучшие условия для инвесторов.
G.: Как в условиях турбулентности в экономике меняются подходы к планированию?
Е. П.: Практика показывает, что все кризисы, будь то 2008-й, 2014—2015-й, 2020—2021-й, 2022 годы, быстро заканчиваются. Их последствия, конечно, влияют на производственные планы, но не на долгосрочные. Если инвестор принял решение заниматься проектом, то кризис может задержать его реализацию, но не отменить. В правительстве так же. Программно-плановые документы, рассчитанные на долгий срок, — очень полезная история. Взять нацпроекты: за пять лет сделано огромное количество всего для социальной сферы, развития инфраструктуры и общественных пространств — кризис не сильно поменял повестку. В этому году мы, например, строим 23 школы и расселяем почти 100 тыс. кв. м аварийного жилья. В современной истории региона такого еще не было. Поэтому стратегическое планирование важно в любых обстоятельствах.