Минэкономики собирается оценить вклад благотворительных организаций в российский ВВП. По заявлению ведомства, это нужно в том числе для того, чтобы измерить эффективность мер поддержки НКО. При этом большое количество некоммерческих организаций из-за санкций и экономического кризиса оказалось «на грани выживания», а их подопечные — без помощи.
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ
Минэкономики РФ разместило контракт (на сумму 8,3 млн руб.) на разработку методики оценки влияния некоммерческих организаций, благотворительной деятельности и волонтерского труда на экономику страны. Ведомство, отмечается в техническом задании, занимается поддержкой некоммерческого сектора, включая волонтерство и благотворительность, при этом оценивает вклад в ВВП только коммерческого сектора: «Это ограничивает возможности Минэкономики в части оценки эффективности мер поддержки и динамики развития некоммерческого сектора, добровольчества и благотворительности».
Благотворительный сектор уже давно выступает «драйвером системных изменений и в жизненном укладе, и в экономике нашей страны», утверждает президент фонда помощи детям и взрослым с тяжелыми врожденными нарушениями иммунитета «Подсолнух» Ирина Бакрадзе, но парадигма восприятия обществом фондов по-прежнему во многом остается на уровне «касс взаимопомощи».
По оценке пермского экономиста Юлии Стародумовой, доля сектора НКО в ВВП (налоговые поступления, создание рабочих мест, выплата зарплаты и стоимость оказываемых услуг) в последние годы остается на уровне 1%, численность занятых там тоже около 1%. При этом, уточняет Лана Журкина, директор БФ помощи пожилым людям «Две жизни», 90% НКО выполняют работу «с нестандартными благополучателями»: «Например, в нашем случае, это пожилые без паспорта, СНИЛС, ИНН, то есть невидимые для государства люди. И помощь им оно на себя взять не может».
В связи с антироссийскими санкциями и вызванными этим экономическими проблемами большая часть российских благотворительных организаций лишилась возможности полноценно помогать своим подопечным.
Так, фонд «Две жизни» закрывает приют для двух десятков пенсионеров, переживших насилие или оказавшихся на улице без документов. Лана Журкина объясняет, что прекратил существование якорный спонсор проекта — компания, которая занималась рекламой люксовых брендов. «На один только приют нужно 800 тыс. руб. в месяц. А у нас сейчас есть максимум 300 тыс. на работу всей организации»,— продолжает госпожа Журкина. Она полагает, что государство не сможет обеспечить жильем подопечных фонда и «еще больше людей окажется на улице, в кризисных ситуациях».
Тольяттинский социально-адаптивный центр «ВЕРА НАДЕЖДА ЛЮБОВЬ» им. В. И. Жилина закрывает программу бесплатной реабилитации для 160 детей с инвалидностью. «Ежегодно от нашего якорного спонсора мы получили 15–20 млн руб. В связи с событиями в стране он стал банкротом. Для существования проекта нам необходимо около 1 млн руб. в месяц, но этих денег взять сейчас неоткуда»,— говорит директор фонда Кристина Нейман. Чтобы расплатиться по коммунальным счетам за июнь, организация продала автобус, на котором детей возили на реабилитацию. Фонд может полностью закрыться уже в августе. Тогда, полагает госпожа Нейман, родителям придется возить детей на платные процедуры в другие города, так как в Тольятти «не много реабилитационных центров, а бесплатный государственный и вовсе один».
Благотворительный фонд помощи людям с боковым амиотрофическим склерозом (БАС) «Живи сейчас» в мае был вынужден уволить всех сиделок, которые помогали 25 пациентам, в том числе одиноким, мыться, убирать, готовить еду, обрабатывать маски, чистить гастростомы. По словам директора фонда Натальи Луговой, это также случилось из-за ухода крупных доноров и невозможности получать частные пожертвования из-за рубежа (россияне, живущие за границей, охотнее жертвовали на тяжелобольных взрослых потому, считает госпожа Луговая, что за границей больше говорят о БАС). По оценке Натальи Луговой, при бюджете фонда 5–5,5 млн руб. (в месяц) ежемесячный дефицит в этом году составит 3,9 млн руб.
«На грани выживания», по словам куратора наставничества Марии Кочиной, оказался и благотворительный фонд помощи детям-сиротам «В твоих руках». «За последние несколько месяцев частные пожертвования сократились на 36%. Релоцировалась консалтинговая компания, которая шесть лет помогала оплачивать занятия с репетиторами детям из детских домов»,— рассказывает госпожа Кочина. По ее оценкам, при годовом бюджете 6–7 млн руб. до конца года фонд недополучит 1–1,2 млн.
Сократились пожертвования и у крупных фондов.
Так, по итогам первого квартала 2022 года Русфонд собрал пожертвований больше, чем за тот же период прошлого года: 398,7 млн против 346,9 млн руб. Однако уже в апреле—мае зафиксировано отставание в сборе примерно на 20 млн руб. Количество детей, получивших помощь, сократилось на 55 человек. При этом увеличилось число обращений родителей больных детей: за апрель—май этого года в Русфонд поступило 508 писем от родителей больных детей, за такой же период 2021 года было 479 обращений. В организации “Ъ” заверили, что, несмотря на трудности, программы помощи останавливать не планируют.
Представители небольших НКО, опрошенные “Ъ”, пытаются получить финансирование от государства, подавая заявки на гранты. Однако, рассказывают они, возможностей мало, а кроме того, суммы не компенсируют финансовые потери НКО. «Во время пандемии нам разрешили целый квартал не платить налоги и налоги с прибыли. Мы смогли получить невозвратный кредит, который помог сохранить команду, были выпущены дополнительно гранты. Такой поддержки мы пока не видим»,— говорит Наталья Луговая.
В Минэкономики “Ъ” заявили, что правительство приняло меры поддержки по обеспечению развития российской экономики в условиях санкций, которые распространяются на юридические лица, в том числе некоммерческого сектора. Среди них отмена плановых проверок, за исключением объектов высокой степени риска, налоговые послабления. В ведомстве уточнили, что продолжается работа над законопроектом, который содержит «комплекс предложений по совершенствованию деятельности социально ориентированных НКО в части предоставления им преференций, аналогичных тем, которые предоставлены субъектам малого и среднего предпринимательства».