По мере того как идеи социальной и солидарной экономик выходят на первый план, вопрос критериев оценки результатов соответствующих проектов становится все более актуальным. Единой концепции оценки социального воздействия не существует, но предпринимаются первые попытки систематизировать имеющийся в разных странах опыт. Аналитики Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) обобщили подходы к измерению результатов проектов в социальной и солидарной экономиках разных странах.
Фото: Евгений Дудин, Коммерсантъ
Фото: Евгений Дудин, Коммерсантъ
Доказательная база
В поисках замены исчерпавшей себя модели экономического роста все больше людей обращается к идеям социальной и солидарной экономик, где во главу угла ставятся достижение всеобщего благополучия и непричинение вреда, что достигается совместными усилиями при соблюдении баланса интересов каждой из сторон. Основой для этого становятся социальные предпринимательство и банкинг, а также высокий уровень ответственности традиционного бизнеса.
Любой проект, в названии которого есть слово «социальный», по умолчанию воспринимается со знаком «плюс», однако от держателей таких проектов все чаще ждут обоснования вклада их активностей в развитие общества и решение его проблем, говорится в исследовании «Измерение социального воздействия в социальных и солидарных экономиках», опубликованном ОЭСР в сентябре 2021 года. Такой запрос часто поступает от инвесторов в социальные проекты. Организация Global Impact Investment Network оценила рынок социальных инвестиций в 2020 году в $715 млрд, тогда как в 2018 году этот показатель составлял чуть более $200 млрд.
Растет потребность инвесторов и в качественной отчетности проектов. В такой информации нуждаются и сами субъекты солидарной и социальной экономик. Им необходимо эффективно распределять ресурсы на создание ценности, развивать инновационный подход к своей деятельности и масштабировать ее. Без четких метрик и понимания, какие результаты даст проект или программа, сделать это трудно.
Оценка благополучия
Ключевой критерий успешности бизнес-проекта — прибыль. Но как измерить «благополучие», «счастье», «качество жизни», «общественное благо», которыми оперируют социальные проекты? Единой, признанной на международном уровне методологи оценки социального воздействия до сих пор нет.
Основываясь на опросах представителей отрасли в Бразилии, Канаде, Индии, Корее, Мексике и США, аналитики ОЭСР систематизировали существующий опыт измерения результатов проектов и программ, выделив несколько групп практик, которые чаще всего используются при оценке их социальной эффективности. Практики выстроили от самых простых, не требующих больших усилий и ресурсов, до самых сложных — связанных с анализом большого количества данных.
Среди самых доступных методов — определение потенциального воздействия программы или проекта. Организации должны разработать теорию изменений, которая лежит в основе их миссии. В идеале эта работа должна вестись во взаимодействии с группами людей, которые будут пользоваться результатами проекта или программы. Следующий шаг — количественный подсчет результатов проекта и бенефициаров, которые получили выгоду от проекта.
Эффективным также считается сбор отзывов заинтересованных сторон. В зависимости от ресурсов организации можно использовать как самые простые способы, например онлайн-форму обратной связи на сайте, так и инициировать проведение профессиональных опросов, интервью, фокус-групп.
При оценке эффективности проектов можно опираться и на стандартные метрики. Многие международные организации уже разработали их для оценки рынка труда, уровня бедности и других общественно значимых показателей. По данным ОЭСР, в число часто применяемых международных стандартов входят система показателей достойного труда IRIS+ и руководство Global Reporting Initiative по отчетности в области устойчивого развития.
Существуют также готовые инструменты оценки социального воздействия. Среди них — руководство по самооценке для социальных предпринимателей SAMforSE, в котором измеряются 11 параметров. В Южной Корее используется Индекс социальной ценности (SVI), который ранжирует организации в зависимости от социальной ценности их деловой активности.
Более сложный подход — измерение благополучия группы людей, для которой разрабатывается программа или проект, и оценка вовлеченности сообщества в их реализацию. Так, с 2015 года организация One Acre Fund собирает данные о качестве жизни фермеров в Африке, для которых она разрабатывает социальные программы. Оцениваются уровень образования, здоровья и расходы фермеров.
Еще один способ — проведение независимой оценки. Она должна проводиться экспертами. Тщательно изучаются количественные и качественные показатели проекта, первичные и вторичные долгосрочные эффекты — как положительные, так и отрицательные. Этот подход требует опыта, а часто и больших затрат, поэтому редко применяется НКО, он может быть полезен при измерении влияния программ бизнеса или государства.
Наконец, можно определить эффект социального проекта в денежном выражении, для чего чаще всего используются два инструмента: анализ «затраты—выгоды» (CBA) и социальный возврат на инвестиции (SROI).
Предмет договоренности
Сейчас эксперты ищут общий язык и терминологию, отмечает независимый консультант по мониторингу и оценке проектов социальной направленности Наталья Кошелева, и появление работ, подобных исследованию ОЭСР, — отражение этого. Одна из ключевых проблем в оценке социального воздействия, по ее мнению, в том, что его результаты зачастую находятся вне контроля людей, которые их производят. Бенефициары могут распорядиться полученными благами не так, как ожидалось. «Если вы чему-то научили человека, не факт, что он будет применять знания на практике,— говорит эксперт.— Если вы обеспечили ребенка-сироту квартирой, нет гарантий, что он ее не продаст и не окажется на улице. Именно поэтому так сложно полностью измерить эффекты социальных программ».
С этим соглашается и директор проектного офиса «Русатом Инфраструктурные решения» Дмитрий Гришин: «Как правило, если людям приносят что-то на блюдечке, они это не ценят и требуют больше. С такой проблемой часто сталкиваются предприятия в моногородах. Когда социальные инициативы сильно раскачаны, взаимопонимание с жителями не улучшается. Население считает, что концерты не те, конкурсы скучны — их нужно удивлять все время. Это губительно и для предприятий, и для территорий. По-моему, эффективнее социально преобразующие инвестиции (impact investing): все вкладываются, чтобы получить прибыль, но и рискуют все. В моем представлении, социально преобразующие инвестиции и солидарная экономика — два берега одной реки».
Сложность заключается и в том, что результаты некоторых программ можно увидеть лишь в долгой перспективе, отмечает Наталья Кошелева. Иногда проект завершен, но эффекты от него идут по нарастающей в течение пяти лет и дольше.
«Вопрос об измерении социального воздействия решается грантодающими организациями разными способами,— отмечает директор Центра социального предпринимательства и социальных инноваций НИУ ВШЭ Александра Московская.— В целом фонды уже умеют это делать и обычно оценивают число получателей, соответствие затрат схожим по рынку, качественные и количественные изменения, полученные в целевых группах, и их соответствие целям. Проблема не в оценке, а в ее унификации. Социальные проекты очень разные, поэтому унифицированные измерения буксуют».
При измерении социального воздействия нужно уметь выявлять причинность, связь между воздействием и итоговым результатом, говорит директор по исследованиям Центра перспективных управленческих решений Михаил Комин. Основная группа методов установления причинности основана на поиске естественных экспериментов — ситуаций, когда при реализации социального воздействия произошло разделение на группу, к которой применялась та или иная программа, и на контрольную группу, — которая воздействия не испытывала.
По мнению Михаила Комина, важно вовлекать бенефициаров проекта в его реализацию, до его окончания, что позволяет вовремя корректировать проект. Также нужно избегать жестких KPI. «Например, вы планировали снизить на определенной территории бедность до конкретного уровня. Если вы не достигли этого, не следует думать, что программа плоха. Возможно, показатель был завышен. Или вы создали другие эффекты, которые привели не к прямому росту доходов, а, допустим, к росту качества здравоохранения или повышению доступности образования, что в итоге в средне- и долгосрочной перспективе приведет к росту доходов»,— поясняет эксперт.
Хотя запрос на единую методику измерения социального воздействия существует, аналитики ОЭСР указывают и на возможные риски в случае, если унифицированный подход все-таки будет разработан. «Это может вызвать непредвиденные последствия за счет увеличения бремени отчетности, противодействия новаторским методам, ущемления новых или небольших организаций, у которых нет ресурсов, чтобы следовать протоколам»,— указывают они. О негативной стороне унификации предупреждает и Александра Московская: «Многие ждут единую методику измерения социального воздействия, но если ее выберут и внедрят, то может провалиться часть социальных обязательств государства. Общий подход возможен, но он не будет простым для использования — его нужно дополнять контролем рисков».