О том, как Airbus адаптировался к кризису в авиационной индустрии, о ситуации с заказами и планах по снижению выбросов углерода “Ъ” рассказал глава компании в РФ Жюльен Франьятт.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
— Какие контракты Airbus в России в результате пандемии были сокращены? Сколько перевозчиков в РФ попросили о пересмотре условий поставок?
— Нам удалось найти решения, направленные на преодоление первых волн кризиса и удовлетворяющие все стороны, и избежать отмены заказов на самолеты со стороны российских операторов. Мы смогли реструктуризировать заказы и адаптироваться к ситуации, найти взаимовыгодные решения, работая в плотном контакте с клиентами. В мировом масштабе мы также приблизились к уровню отмен, близкому к нулевому.
— В конце июня United Airlines сделала рекордный заказ на 270 лайнеров Boeing и Airbus. Каталожная стоимость закупки составляет порядка $30 млрд, при этом аналитики и инсайдеры сообщали, что реальная стоимость заказа вдвое меньше. Вы можете подтвердить это?
—- Во-первых, мы считаем, что крупнейший с начала пандемии заказ United Airlines демонстрирует, что открытие определенных рынков уже дает авиакомпаниям уверенность в финансовом планировании и говорит о восстановлении глобального рынка авиаперевозок. Во-вторых, мы рады, что авиакомпания выбрала A321neo, которому принадлежит 80% рынка в сегменте узкофюзеляжных самолетов. Специальные условия и стоимость контрактов являются коммерческой тайной. Но они — лишь один элемент наших обсуждений с заказчиками, поэтому я считаю, что не имеет смысла комментировать этот элемент в отдельности.
— По итогам 2020 года Airbus получил чистый убыток в €1,13 млрд. Пришлось ли компании оптимизировать расходы и пересматривать какие-либо проекты?
— Нам пришлось действовать очень быстро. Самым оперативным и заметным шагом стало корректирование темпов производства самолетов. Мы работали над сохранением потока денежных средств и снижением затрат. Был разработан план адаптации для сотрудников — планировали сократить 15 тыс. человек, сократили 13 тыс., если я не ошибаюсь. План мы завершаем этим летом. Во второй половине 2021 года мы сможем оценить его влияние.
— Можете обрисовать финансовый прогноз на 2021 год?
— Официальный прогноз финансовых результатов будет 29 июля, но могу сказать, что в начале года мы делали прогноз целевых показателей и сейчас подтверждаем его (Airbus ожидал скорректированную EBIT в €2 млрд по итогам года.— “Ъ”). Ранее в этом году мы выпустили результаты первого квартала — вы могли увидеть, что мы следуем заявленному прогнозу (компания получила €362 млн прибыли против убытка год назад.— “Ъ”).
— Airbus планирует до 2035 года поднять в воздух первый в мире самолет на водородном топливе. Насколько масштабных инвестиций требует этот проект?
— Мы представили три концепта низкоуглеродного самолета в сентябре 2020 года: самолет с турбовентиляторным двигателем, с турбовинтовым двигателем и модель с интегрированным фюзеляжем. Сейчас мы проводим испытания технологий, чтобы выбрать один из концептов. Старт программы запланирован на 2026–2028 годы. На 2035 год запланирован первый полет водородного самолета.
Это важный проект, но не единственно возможный. Можно использовать схему углеродной компенсации, и не только в авиационной отрасли. Мы развиваем и другие направления в этой сфере: например, если оптимизировать систему воздушного трафика и траекторию полетов, на перелет из Москвы в Тулузу понадобится меньше топлива — думаю, разница составит около 8%. Это называется спрямлением авиационных маршрутов.
Другой способ снизить углеродный след — использование углеродно нейтрального топлива (синтетическое авиатопливо, произведенное с использованием СО2, уловленного из атмосферы.— “Ъ”). Для этого углерод берется не из ископаемого топлива, а, например, из атмосферы, сжигается в двигателях и возвращается в окружающую среду. При полном переходе на это топливо улеродный след самолетов может снизиться до 80%. Самолеты Airbus уже сертифицированы для полетов с использованием смеси 50 на 50 из углеродно нейтрального и традиционного топлива. Если бы мы так летали сейчас, это могло бы снизить углеродный след самолета на 40%, это значимая цифра.
С 1990 года нам уже удалось снизить выбросы на 50% в расчете на одного пассажира на километр. Сейчас основная задача — добиться полной углеродной нейтральности к 2050–2060 годам.