«Итог белградского матча превратился в особенно сильное потрясение»

Такой результат, какой получился у сборной России в матче с сербами, требовал ответа на множество неприятных вопросов. Главный тренер оконфузившихся Станислав Черчесов, конечно, старался все объяснить так, чтобы смягчить ощущение беды, всегда возникающее, когда случается что-то подобное. Он говорил довольно долго, напоминая про отсутствие группы важных игроков, про удивительную эффективность сербов, у которых все «залетело». Про то, в конце концов, что речь идет об отдельно взятом матче, а свою приоритетную задачу на текущий цикл — попасть на чемпионат Европы — российская сборная ведь уверенно выполнила давным-давно, еще год с лишним назад.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Одну мысль, проскользнувшую где-то в середине выступления, тренер акцентировать не стал. «Не было движения, а когда команда физически не готова, мы выглядим ниже того уровня, который можем показать» — именно этот тезис, банальный на первый взгляд, на самом деле прямо сейчас, в актуальном контексте, меньше всего походил на стандартное дежурное оправдание, которое, будучи произнесенным вслух, в реальности распаляет страсти еще больше.

Итог белградского матча превратился в особенно сильное потрясение из-за того, что за минувшие два с небольшим года — с того момента как российская команда вдруг прорвалась в четвертьфинал домашнего чемпионата мира, выбив испанцев и чуть не выбив хорватов,— по поводу ее возможностей и «родовых», возникших при Черчесове, особенностей и черт сложился вполне определенный и благожелательный консенсус. Без особого лоска, не искрящая так, что режет глаз, талантом, но упрямая, дисциплинированная, способная пережить любую потерю, способная всегда драться и свой небогатый набор тактических вариантов — прессинг, быстрый переход в контратаку — реализовать. И точно неспособная раскисать и трансформироваться в нечто желеобразное.

Но фундамент, на котором были построены все свежие ее достижения, можно было описать куда короче и проще. После чемпионата мира 2018 года иностранцы, обсуждая на футбольных форумах его события, говоря о сборной России, прежде всего изумлялись не навыкам ее игроков, не строгости и четкости, а цифрам из «продвинутой» статистики. По преодоленной футболистами дистанции во время матчей — 625 км — она оказалась на пятом месте. Но российскую сборную опередили только хорваты, англичане, бельгийцы и французы — полуфиналисты, сыгравшие на две встречи больше. А по среднему «пробегу» за игру хозяева турнира был вне конкуренции — 125 км против 118 км у лидеров «абсолютного» рейтинга хорватов.

От этого никуда не денешься: сборная России и после прорывного мирового первенства играла в тот же привитый ей в 2018-м футбол — с хищным прессингом, с беготней за мячом, потому что он в основном у соперников, с вечными — то полезными, то холостыми — рывками. В футбол, который, может, и не всегда пугает гигантов, но всем остальным, в том числе командам крепким, доставляет страшный дискомфорт, но при этом и от его адепта требует колоссальных энергозатрат и феноменальной «физики».

Соль в том, что сам по себе причудливый крой нынешнего сезона бил этот российский козырь. Отечественный календарь с ранним, в разгар лета, стартом и так-то обычно до предела нагружает футболистов к ноябрю. Календарь сезона текущего, искореженного коронавирусом, который фактически слил концовку предыдущего чемпионата страны с чемпионатом следующим, который заставил уже с августа, задолго до старта еврокубков и во время каникул в остальных заметных лигах, играть в жестоком еврокубковом режиме, ситуацию усугубил. И в этом смысле разделение всей короткой кампании в Лиге наций сборной России на три совершенно разные по содержанию части выглядело не странным, а логичным. В сентябре, еще свеженькая, она мучила и побеждала «разогревающихся» после отдыха сербов и венгров. В октябре, уже расставшись с частью свежести, не могла с турками и теми же венграми справиться, хотя от позора была далека. В ноябре, измочаленная до предела, брыкалась — как в турецкой встрече — разве что отрезками, которые во встрече, турнир завершавшей, стерлись до еле заметных штришков в общей скверной картине.

Роковыми ноябрьскими потерями сборной России, кажется, были не Артем Дзюба, не Роман Зобнин, не Андрей Семенов с Федором Кудряшовым, а успевшие испариться запасы сил, которыми она нередко щеголяла.

За эти два с небольшим года сборная не нашла им, как выяснилось, надежного дополнения в виде класса или новых идей, маскирующих дефицит джоулей и километража. Но есть тут все же и плюс. Перед чемпионатом Европы, стартующим в июне будущего года, время на восстановление у нее прописано. И еврокубкового режима весной у большинства кандидатов в сборную вроде бы не предвидится: российские клубы этой осенью смотрятся пока в своих турнирах такими же вялыми, как первая команда страны смотрелась под занавес своего.