13 июля Ивану Сафронову предъявят обвинения — бывшего журналиста “Ъ” и «Ведомостей» подозревают в государственной измене. За передачу секретных сведений западным спецслужбам ему может грозить до 20 лет заключения. Сам Иван Сафронов вину не признает, а его коллеги называют подозрения ФСБ абсурдными и требуют гласности в деле журналиста. А на что рассчитывает защита Сафронова? И предъявит ли ФСБ доказательства его вины? Об этом — Иван Корякин.
Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ / купить фото
С момента ареста журналиста и с недавних пор советника главы «Роскосмоса» Ивана Сафронова прошла почти неделя. И с тех пор главное требование его коллег не изменилось — они хотят увидеть доказательства. А без них процесс выглядит как преследование за профессиональную деятельность, по крайней мере, так считают те, кто за Сафронова вступился. Им сложно представить, что журналист мог передавать секретные сведения спецслужбе Чехии. Появится ли в деле больше подробностей? Вероятность этого мала, говорит адвокат Ивана Сафронова Иван Павлов: «Процедура предъявления обвинения заключается лишь в том, что нас ознакомят с текстом постановления, который называется “постановление о привлечении в качестве обвиняемого”. Обычно это то же постановление, с таким же содержанием, как и постановление о возбуждении уголовного дела, которое мы уже видели в суде при избрании меры пресечения. Поэтому никаких новых данных, скорее всего, мы не увидим».
Тем не менее, надежда есть. Защита постарается уточнить, в чем именно обвиняют Сафронова, если такая возможность появится, продолжает Иван Павлов: «В ходе этой процедуры также должны будут предложить Ивану дать показания. Мы зададим ряд вопросов, которые, на наш взгляд, должны пролить свет на существо обвинения. Поскольку на сегодняшний день можем сказать, что Ивану обвинения не понятны, а это, между прочим, фундаментальное право обвиняемого — знать, в чем он обвиняется».
Другой важный вопрос — насколько вообще процесс может быть открытым? Речь идет о госизмене, а следствие, как правило, не раскрывает подробности дел по этой статье. Даже предыдущее заседание об избрании меры пресечения прошло в закрытом режиме. Но если дело содержит секретные сведения, это не означает, что весь процесс должен быть автоматически закрыт, поясняет бывший следователь по особо важным делам главного следственного управления СК Андрей Гривцов:
«При избрании меры пресечения следователь просто сослался на некую тайну следствия, попросил закрыть процесс. Защита возражала, но, тем не менее, процесс был закрыт, хотя, на мой взгляд, это неправильно. Вообще, по закону у нас все заседания должны быть открытыми, за исключением тех, где могут быть разглашены сведения, составляющие гостайну. Поэтому обычно суд закрывает только те заседания, где исследуются непосредственно документы, составляющие гостайну».
Это, вероятно, будет лишь усиливать недовольство коллег Ивана Сафронова и всех, кто требует открытости в деле журналиста. Но чем громче будут звучать голоса солидарных, тем тверже следствие будет стоять на своем, уверен адвокат коллегии «Хренов и партнеры» Роман Беланов: «Зачастую правоохранительные органы занимают определенную позицию и четко ее придерживаются. И здесь как раз эта ситуация. Именно в связи с тем, что к делу приковано достаточно много внимания, в том числе средств массовой информации, процесс стараются сделать как можно более закрытым и не разглашать никакой информации о существе обвинения, каких-то фактах. И вряд ли отступят от этой позиции».
Заявление в поддержку Ивана Сафронова
Сам Иван Сафронов сообщил адвокату, что «прессуют за заметки». Журналист пытается вспомнить, за какие именно. В СИЗО у него нет доступа к собственным материалам в “Ъ”, как и у защиты к семи томам уголовного дела.
Иван Сафронов арестован на два месяца, до 6 сентября. Законность избрания такой меры пресечения 16 июля проверит Мосгорсуд — жалобу подавали адвокаты журналиста.
