Более двадцати лет Найджела Фараджа считали политическим клоуном. От него даже не очень отмахивались, считая его настолько же безвредным, насколько и бессмысленным. За последние три года ему удалось превратить собственные политические прожекты в едва ли не основной пункт европейской и мировой политики, свалить два британских правительства и потрясти основы европейской интеграции.
Лидер Партии независимости Соединенного Королевства Найджел Фарадж
Фото: Hannah McKay TPX IMAGES OF THE DAY, Reuters
В XV веке, когда Англия переживала один из самых страшных своих кризисов — противоборство династий Ланкастеров и Йорков, известное как Война Алой и Белой розы,— на какое-то время самым влиятельным человеком в стране оказался Ричард Невилл, 16-й граф Уорик. Он выступал то за одну, то за другую партию, был инициатором свержения двух королей, одному из которых потом помог вернуться на трон. Его влияние закончилось только с его смертью на поле боя 14 апреля 1471 года. Он навсегда остался в истории Англии под прозвищем «делатель королей».
В новом «делателе королей», сыне брокера-алкоголика, нет ничего от графа Уорика. Он больше похож на клерка или биржевого маклера, которым, собственно, некоторое время и был.
Костюм в полосочку, правильная речь, обязательное посещение паба рядом с домом. Пройди такой человек по улице, на него никто и внимания не обратил бы. Долгое время так и было.
Тем не менее именно он изменил курс британской (да и европейской) истории. Он буквально вырвал у Дэвида Кэмерона обещание провести референдум по выходу Британии из ЕС. Потом он сделал все, чтобы добиться на референдуме нужного ему результата. На минувшей неделе он свалил еще одного премьер-министра и, по прогнозам, выходит победителем на выборах в Европарламент* — организацию, которую он презирает, но которую долгое время использует.
Если Британия и выйдет из ЕС, то какие бы подписи ни стояли под документом, истинным его автором будет Найджел Фарадж, основатель двух, как казалось, маргинальных партий, многолетний депутат Европарламента и духовный лидер всех европейских популистов.
*Примечание. Результаты голосования будут опубликованы вечером 26 мая.
Детство без игрушек
Найджел Фарадж родился 3 апреля 1964 года в Кенте, в городке Даун, в семье биржевого брокера. Семья распалась, когда Найджелу было всего пять лет. Правда, на образе жизни семьи это никак не отразилось.
Его мать Барбара позже говорила, что у Найджела почти не было игрушек. Но не потому, что на них не было денег (семья принадлежала к верхушке среднего класса), а потому, что Найджела игрушки не интересовали вовсе. Ему нравилось читать и заниматься спортом.
Когда пришло время, он поступил в платную школу. Не Итон, разумеется, но вполне пристойный Далидж-колледж — школу для мальчиков на юге Лондона.
Там, как говорят, он заинтересовался регби, крикетом и публичными дебатами — джентльменским набором хобби англичанина из хорошей семьи.
Уже в школе он проявил интерес к политике, и уже тогда его взгляды отличались от общепринятых. Он называл себя консерватором, но своим кумиром выбрал едва ли не самого одиозного из них — Эноха Пауэлла (1912–1998). Этот известный консервативный парламентарий придерживался настолько ультраправых и расистских взглядов, что его впору было считать фашистом. Эти взгляды перенял и молодой Найджел.
Учиться дальше Фарадж не стал. Он устроился в брокерскую фирму, работавшую на Лондонской бирже металлов. Параллельно вплотную занялся политикой.
Есть такая партия
В 1992 году Британия подписала Маастрихтские соглашения о создании Европейского союза. Молодой Фарадж объявил о выходе из Консервативной партии и вместе с друзьями создал Антифедералистскую лигу, позже ставшую Партией независимости Соединенного Королевства (UKIP). События, какими бы судьбоносными они ни казались сейчас, были совершенно проигнорированы не только консерваторами, но и всей страной. В Британии тогда начинала чувствоваться некоторая усталость по отношению к так называемым парламентским партиям, но не настолько, чтобы это хоть как-то влияло на благополучие этих партий.
Кроме того, для запуска партии Фарадж выбрал неверное время. Тогда же политические амбиции проснулись у на тот момент одного из богатейших британцев — сэра Джеймса Голдсмита (1933–1997). Тоже евроскептика.
Его Партия референдума получала громадное финансирование от своего лидера, а влачившая жалкое существование UKIP совершенно потерялась на этом фоне.
Впрочем, если Фарадж к тому времени и обладал каким-то особым качеством, это было его умение ждать. После смерти Голдсмита Партия референдума (первая заговорившая о необходимости народного голосования о выходе из ЕС) прекратила существование, а все ее наиболее активные члены перетекли в UKIP. И тогда Фараджа ожидал первый успех.
Скептический евродепутат
Неожиданно для всех Найджел Фарадж заявил, что UKIP примет участие в выборах в Европарламент. Это решение вызвало протесты в самой партии, но за ним стоял хитрый расчет.
В отличие от всеобщих британских выборов, проводящихся по мажоритарной системе относительного большинства (что не благоприятствует нетрадиционным партиям), выборы в Европарламент проводятся по пропорциональной системе. Это, как просчитал Найджел Фарадж, увеличивает его шансы. Так и произошло. В 1999 году в Европарламент прошли три кандидата UKIP, в том числе и сам Фарадж.
Партия получила гарантированную трибуну. И Фараджа не слишком волновал тот факт, что британские газеты освещали его деятельность в Европарламенте, ерничая или откровенно глумясь. В то время ему и его партии нужна была любая реклама.
У депутатства Фараджа были и другие бонусы. Отныне он мог говорить о вреде Евросоюза как эксперт, буквально заваливая аудиторию примерами из своей собственной практики. Кроме того, пребывание в Брюсселе позволило ему познакомиться с такими же евроскептиками и популистами из других стран. И со временем это принесло свои плоды.
Найджел Фарадж и UKIP не стеснялись быть неполиткорректными, вести борьбу с политкорректностью и демонстрировать ксенофобию и даже расизм. Поначалу это отпугивало избирателей, но Фарадж умел ждать. Нелюбовь к традиционным политическим партиям, негодование по поводу эксцессов политкорректности и число откровенных глупостей в функционировании Евросоюза росли. Вместе с ними росла и популярность UKIP в Британии и схожих партий континентальной Европы.
Фарадж, искусно играя на страхах общества, добился для своей партии необычайной популярности. И разумеется, для себя тоже. Его давнишний лозунг «Верните мне мою страну» стал лозунгом миллионов. И тогда он впервые заставил истеблишмент дрогнуть.
Дэвид Кэмерон, опасаясь, что евроскептики уведут у него голоса части консерваторов, торжественно пообещал провести референдум о членстве Британии в ЕС в случае победы на выборах 2015 года. И добился внесения этого обещания в официальную предвыборную программу партии.
Тогда казалось, что это скорее символический шаг. Что никто и никогда в здравом уме не захочет голосовать за «Брексит». Что Фарадж как был, так и остается клоуном, пусть и очень популярным.
Когда были подведены итоги выборов и оказалось, что UKIP получила 12,6% голосов избирателей и только старая добрая избирательная система воспрепятствовала ей создать третью по значимости парламентскую фракцию, было уже поздно. Даже с одним парламентарием в Палате общин UKIP сделала историю.
В 2016 году Фарадж выиграл референдум, а Дэвид Кэмерон ушел в отставку.
Международный политик
Вскоре после референдума Фарадж заявил, что оставляет пост лидера UKIP. «Я говорил, что хотел вернуть свою страну. Теперь я говорю, что хочу вернуть себе свою жизнь»,— заявил он.
Но у него не очень получилось. Слишком важной фигурой он стал, слишком многие видели в нем своего наставника. А когда процесс «Брексита» застопорился, он, заявляя, что не даст украсть у Британии победу, создал новую партию — Партию «Брексита». Ее единственной целью объявлена защита результатов референдума.
Только на этот раз он уже выступает не только как национальный политик, но и как политик мирового масштаба. Он дружит с Дональдом Трампом еще со времени предвыборной кампании нынешнего американского президента.
Он большой поклонник Владимира Путина, поддерживающий официальную позицию России практически по всем пунктам — от истории с Крымом до истории со Скрипалями.
Его друзья из правых партий Европы уже занимают во многих странах министерские посты.
Прошедшие на этой неделе выборы в Европарламент в Британии рассматривались как своего рода референдум о доверии не только нынешнему правительству, но и нынешнему парламенту. Судя по опросам, Фарадж вышел победителем, получив, кроме всего прочего, и вторую голову премьер-министра за последние три года. Фарадж немало поспособствовал тому, чтобы премьер-министр Тереза Мэй оказалась в той безвыходной ситуации, при которой ей только и оставалось, что подать в отставку ради сохранения партии и правительства (не вполне очевидного, впрочем).
Лучшим комментарием к его успеху и тому, что этот успех означает, может служить оценка безымянного автора The Economist: «Успех господина Фараджа сигнализирует о появлении нового типа политики, которая ставит волю людей выше мнения парламентариев». Причем не только в Британии.
