Папа, мама и всё еще я
Мария Портнягина — о том, почему нынешняя молодежь не спешит начинать самостоятельную жизнь
Ученые фиксируют: в мире становится все больше людей за 30, которые живут с родителями. Почему нынешняя молодежь не спешит начинать самостоятельную жизнь, разбирался «Огонек».
Так, с конца 2000-х доля жителей ЕС 18–34 лет, живущих под родительской крышей, выросла на 3 процента, до 68,2. Причем прирост обеспечили в основном граждане, преодолевшие 30-летний рубеж.
Однако это, как говорится, средняя температура по региону. В лидерах роста — южноевропейские страны, которые традиционно (крепкие семейные узы как национальная особенность) отличает более позднее отделение детей от родителей: в Италии +5,5 процента, в Испании — +8,5, в Греции — +9. В Португалии не столь стремительно: доля проживающих с родителями великовозрастных детей выросла на 1,5 процента.
Заодно подрос средний возраст, когда молодежь покидает родительское гнездо. В Италии рекорд — 30,1 года.
Не сильно уступают греки (29,4) и испанцы (29,3). Высоким — около 33 лет — остается этот возрастной порог в отстающих по уровню благосостояния Хорватии и Словакии.
Впрочем, рост показали и страны Западной Европы. В Бельгии молодых людей, осевших в доме родителей, стало больше на 8 процентов, в Ирландии — сразу на 11. Увеличилась доля «неоперившейся» молодежи в Германии и Франции.
Феномен отложенного отделения от родителей приобрел мировой масштаб. Американский Pew Research Center сообщил о том, что в США сегодня доля молодежи, живущей с родителями, достигла максимума за 70 лет. Этот показатель составлял 35 процентов в 1940 году, к 1960-му он упал до 20 процентов, а сейчас превысил 34 процента.
Службы статистики в Канаде, Австралии, Японии, Южной Корее также зафиксировали заметный прирост живущих с родителями «молодых взрослых». Например, доля японцев 20–34 лет, остающихся в родительском доме, в 1980-м оценивалась в 29,5 процента, в 1995-м — 42,7 процента, сегодня почти половина. Социолог Масахиро Ямада, описывавший эту тенденцию еще в конце 1990-х, назвал молодых людей, сидящих на родительской шее и не создающих свою семью, паразитами-одиночками. Термин прижился, но не всегда дела обстоят именно так. У многих таких «паразитов» есть и работа, и домашние обязанности, но жить они все равно предпочитают с родителями. Правда, в последнее десятилетие многое усложнилось.
Мировой финансовый кризис, начавшийся в конце 2000-х, «сильнее всего ударил по молодежи», говорится в исследовании ОЭСР «Будущее семей к 2030 году». Рост молодежной безработицы, удорожание аренды жилья, увеличение расходов на проживание — в совокупности это способствует тому, что все больше молодых людей предпочитают оставаться под опекой родителей как можно дольше. Аналитики подытоживают: это естественный выбор в условиях нестабильности.
Вместе с тем тенденцию подпитывают и другие факторы — демографические, социальные. Ряд экспертов замечает, что феномен характеризует в большей степени поколение миллениалов.
Действительно, сегодня молодые люди завершают обучение позже, чем представители предыдущих поколений. Получить степень магистра и начать поиск первой работы на полный рабочий день ближе к 30 годам — обычная история для молодых людей западноевропейских стран, как и родительская поддержка на время обучения и какое-то время после него.
В США молодые люди все чаще возвращаются в родительский дом, не найдя работы, которая бы позволила им выплачивать кредиты, взятые на образование, и жить самостоятельно. «Мобильность молодых людей на самом низком уровне за последние полвека,— отмечается в докладе Pew Research Center.— Хотя, казалось бы, миллениалы менее склонны вступать в брак, владеть домом, становиться родителями, что обычно является препятствием к переезду. Большая часть из них живет с родителями, а не самостоятельно или с партнером».
Эксперты выделяют и другие, связанные с этим, тенденции. Популярность в мире набирают «иные формы проживания». Это, во-первых, «коммунальное проживание», или на иностранный манер — коливинг (от английского common living), то есть аренда одного жилья вместе с другими людьми. А во-вторых, «многопоколенное проживание»: когда молодые люди живут со своими бабушками, дедушками, другими старшими родственниками. Парадоксальная ситуация: формы проживания, которые в нашей стране сложились вынужденно и еще недавно казались глубоко архаичными, сегодня входят в моду на Западе — так жить выгоднее.
— Мы не итальянцы и не японцы, у которых отложенное отделение от родительской семьи стало массовым явлением в последних поколениях,— считает замдиректора Института демографии НИУ ВШЭ Сергей Захаров.— У россиян же этот процесс не сильно изменился с советского времени. Хотя жилищные условия и возможности заработка для молодежи стали заметно шире.
Эксперт полагает, что зачастую отказ российской молодежи от перехода к самостоятельной жизни — решение добровольное и рациональное: ведь с родителями жить комфортнее. А те, кажется, и не против.
Экспертиза
Дети навсегда
Сейчас дети позднее отделяются от родителей. Таков общемировой тренд, который охватывает и Россию. Связано это с изменением образа жизни: люди стали жить дольше и, как следствие, отодвигается период старости, увеличивается период зрелости и откладывается момент вхождения во взрослую жизнь. Теперь к молодежи относятся люди до 35 лет, а не 28, как прежде.
Если отойти от чисто демографической оптики, то этот тренд обусловлен увеличением периода социализации. То есть получения молодыми людьми навыков, позволяющих адаптироваться к взрослой жизни,— образовательных, коммуникативных, а также создания материальной базы, позволяющей встать на ноги. Эта перемена особенно проявляется в экономически развитых странах, где выше требования к человеческому потенциалу и, в частности, ценится качественное образование. Поэтому, например, в Германии, странах Северной Европы в ряде случаев родители получают пособие на ребенка и после совершеннолетия, если тот продолжает обучение.
На протяжении веков семья была экономически заинтересована в большом числе детей: это помощники по хозяйству, опора в старости. К тому же количество детей считалось показателем состоятельности как мужчины, так и женщины.
Оксана Кучмаева, профессор кафедры народонаселения МГУ, специалист по статистическим исследованиям семьи
Сегодня на первое место выходит психологический компонент: ребенок — это возможность реализоваться как родителю, передать знания, почувствовать себя воспитателем, построить доверительные отношения.
И родители не спешат разорвать эти связи.
Как зачастую бывало раньше: семья, особенно если не хватало средств, растила ребенка до совершеннолетия, а потом — все, родительский долг выполнен, вперед, в свободное плавание! Сейчас иначе: как правило, в семье один-два ребенка и вкладывают в них больше. Порой даже с перебором. Оборотная сторона этого детоцентризма в том, что чада, вырастая, сами не торопятся создавать семью, потому что понимают: это требует определенной жертвенности. Последствия — сокращение числа семей, откладывание брака, появление чайлдфри. Вместе с тем осознание того, что можно положиться на родителей, позволяет всегда вернуться в родительский дом. И сегодня это уже не считается серьезной жизненной неудачей, не оценивается обществом как недопустимый поступок.
Следовательно, перемены не только демографические и социальные, это и ценностный сдвиг. В современном мире ребенку прививают не стремление быстрее сорвать куш, что-то доказать родителям, окружению, важнее реализовать себя. И желание покинуть родное гнездо чаще возникает именно тогда, когда появляются расхождения во взглядах, в ценностях. Конечно, эта тенденция сейчас больше характерна для развитых стран, для мегаполисов. Но, по-видимому, период взросления будет увеличиваться и дальше, такая, скажем, инфантилизация первой половины жизни продолжится. И отдельное проживание от родителей все меньше будет рассматриваться как критерий взросления.