Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова провела второй всероссийский Единый урок прав человека для школьников и ответила на вопросы школьников. Если в прошлом году учащихся больше всего интересовало участие детей в несанкционированных митингах, то теперь интересы несколько сместились: вопросы касались правовых основ отмены концертов, осуждения школьников за экстремистские посты в интернете и особенностей оценки религиозных убеждений.
Татьяна Москалькова
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
Второй год подряд в России проходит Единый урок по правам человека — ведет его уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова, а трансляция идет в десятках тысяч школ по стране. Омбудсмен призвала учеников выучить Всеобщую декларацию прав и свобод человека, принятую Генассамблеей ООН 70 лет назад, а также Конституцию РФ, принятую в 1993 году. Она напомнила, что человеку даются не только права, но и обязанности, а самая главная из них — соблюдать закон. «Россия очень трепетно относится к соблюдению прав человека, и всякие попытки представить Россию как агрессора являются ложью»,— отметила госпожа Москалькова. Школьники также узнали, что в российском законодательстве есть нормы, которые «остались декларированными или были искажены подзаконными актами», и омбудсмену приходится помогать гражданам, чьи права из-за этого были нарушены.
Во второй половине Единого урока московские школьники задавали вопрос омбудсмену. Как и год назад, они показали, что разъяснять пункты Конституции им не надо, а надо объяснять, почему они не работают. Но поменялись сами вопросы. Год назад детей интересовало право несовершеннолетних ходить на несогласованные митинги и нарушение прав представителей ЛГБТ. В этот раз сразу двое школьников спросили про правовые основы отмены концертов. Напомним, с октября в разных городах России были отменены выступления как минимум восьми исполнителей, среди которых певица Монеточка, подростковая поп-группа «Френдзона», рэпер Хаски, а также группа IC3PEAK. Правоохранительные органы заявили, что в текстах песен могут быть призывы к насилию, употреблению алкоголя и наркотиков, а также экстремизм. Госпожа Москалькова пообещала разобраться в ситуации и даже встретиться с исполнителями.
Ученик школы №1502 Захар Ловчев спросил, как судьи решают, какие религиозные убеждения можно признать экстремистскими. «Те, что наносят вред другим людям»,— пояснила госпожа Москалькова
и привела в пример деятельность запрещенной в России организации ИГИЛ. Также школьники интересовались, является ли прослушка телефонов спецслужбами нарушением прав человека (только если ведется не в рамках закона), нужно ли переписать Конституцию (не нужно, но если возникнет необходимость, то медленно и через референдум) и будут ли в школах преподавать права человека (если только как модуль в курсе обществознания).
Дружные аплодисменты в заскучавшем зале вызвал вопрос восьмиклассника из школы №1534 Григория Мисрокова: «Как вы относитесь к тому, что моих ровесников, 14–18-летних, привлекают к ответственности за то, что они оценивают и публикуют в соцсетях материалы исключительно юмористического характера, которые потом признаются экстремистскими?» Омбудсмен подчеркнула, что по Уголовному кодексу РФ ответственность за экстремизм наступает с 14 лет. Она пояснила ученикам, что между критикой и экстремизмом тонкая грань, и признала, что школьникам нужно дать развернутое определение экстремизма, чтобы они сами могли отличать его от всего остального.
Смена тематики интересующих школьников вопросов — следствие того, что ученики не только следят за новостной повесткой, но и обмениваются мнениями в сообществах, пояснил “Ъ” Андрей Юров, эксперт Московской Хельсинкской группы, научный руководитель Международной школы прав человека и гражданских действий и почетный президент Международного молодежного правозащитного движения. «Мне приятно и радостно, что школьников интересуют фундаментальные права человека, по большому счету свобода: гражданские свободы, личная свобода, свобода не быть арестованными»,— сообщил господин Юров. В то же время он отметил, что из школы выходит молодежь, которая в основном не разбирается в правах человека: «В школах их этому не учат. И хорошо: в школах этому не могут научить, ведь это не теория, это права человека».