Третий день в России не утихают споры вокруг речи Николая Десятниченко — школьника из Нового Уренгоя, который во время своего выступления в Бундестаге назвал «невинно погибшими» солдат Вермахта, отправленных нацистской Германией на войну. Обозреватель «Коммерсантъ FM» Станислав Кучер считает, что, осуждая или хваля школьника, люди разговаривают, прежде всего, сами с собой.
Обозреватель «Ъ FM» Станислав Кучер
Просто представьте: вам 16 лет, вы вместе со своими ровесниками отправляетесь в Германию для того, чтобы выступить в парламенте в день памяти всех жертв Второй мировой войны. Вы готовите доклад, погружаетесь в историю своей семьи. Поскольку по сценарию ваши немецкие ровесники рассказывают о судьбах советских солдат, а российские школьники – о немецких, вы вспоминаете историю погибшего в плену солдата Вермахта. Вы не планируете ничего сенсационного, просто стремитесь выступить ярко, произносите важные слова о мире, необходимости не допустить в будущем насилия и новых войн, стараетесь сказать нечто, что, как вам кажется, способно объединить потомков тех, кто 75 лет назад схлестнулся в самой страшной в истории человечества мясорубке. Возможно, сами не отдавая себе в этом отчета, хотите понравиться тем, перед кем выступаете.
Вы из поколения, которое знает о той войне из учебников, книжек и фильмов, ваши бабушки-дедушки родились, когда она закончилась, передать личный опыт, переживания, эмоции, атмосферу той эпохи вам было попросту некому, по большому счету, Великая Отечественная для вас – то же самое, что для ваших родителей – Первая мировая. Немецкий язык для вашего уха – такой же иностранный язык, как английский, испанский или китайский, в детстве вы не играли в войну с фашистами, слов «мессер», «шмайссер», «фриц», возможно, не знаете совсем, а «тигр» и «пантера» для вас – только и исключительно названия хищников семейства кошачьих. Вид свастики и немецкой каски не пробуждает в вас мгновенной эмоциональной реакции отторжения. Вы искренне не понимаете, почему Владимир Познер, рассказывая о своем отношении к Германии, произносит слова «волна ненависти» — то есть на интеллектуальном уровне понять можете, но представить, как такая волна накрывает лично вас, не в состоянии. Для вас эта страшная война – прошлое, с которым у вас нет и не может быть никакой личной связи. Это как могила прадеда, которого вы никогда не видели, на чьих коленках не сидели, запаха чьих прокуренных пальцев не помните. Вы приходите на эту могилу с родителями, испытываете чувство гордости, временами даже жалеете, что не застали славного предка, но при виде этого холмика ваше сердце не начинает биться быстрее, внутри вас, по большому счету, вообще ничего не происходит.
И да, всю сознательную жизнь вы видели и читали о совсем другой Германии – той самой, которая является частью единой прогрессивной Европы, или бездуховной, но все же в целом безобидной «гейропы» (если вдруг «правильные» программы смотрели). И сейчас, находясь в Берлине, едва ли не самом тусовочном, мультикультурном и молодежном городе мира, у вас в голове не укладывается, как в середине прошлого века немцы могли убивать тех самых ваших прадедов и прапрадедов. Скорее всего, все это вам кажется чудовищно несправедливым эпизодом очень далекого и мрачного прошлого, в котором вы, слава богу, никогда не жили.
Вы понимаете смысл слов «Никто не забыт. Ничто не забыто», вы в курсе, что уроки прошлого надо помнить, вы вообще не невежественный идиот, в конце концов, вас не зря выбрали для поездки в Германию и выступления в Бундестаге. Просто при виде памятника Советскому воину-освободителю в вас не просыпается ничего, похожего на горечь, ненависть и жажду мести.
Кстати, разве не об этом мечтали и не за это отдали жизнь ваши прадеды и прапрадеды? Чтобы их потомки жили без ненависти и войны – не только вокруг них самих, но и в их собственных душах?
И вот вы, глядя на ваших ровесников-немцев, — они тоже будут сейчас выступать, — рассказываете историю вашего воевавшего предка и погибшего в советском плену немца. Называете солдат Вермахта, отправленных на войну, но не желавших в ней участвовать, «невинно погибшими» — в том смысле, что они тоже ее жертвы. Вы никого не оправдываете, никого не прославляете – просто говорите, что на самом деле думаете с высоты вашего возраста, опыта, кругозора.
А на следующий день просыпаетесь знаменитостью всероссийского масштаба, которую одни называют предателем, другие – героем нашего времени. А вы, между тем – это просто вы, не предатель и не герой, а нормальный молодой человек, во всех смыслах слова – сын своего времени и своей страны. Которая по-прежнему воюет со всеми и, прежде всего, сама с собой.
Просто представьте – и вы поймете, что, ругая или хваля 16-летнего Николая Десятниченко, вы разговариваете тоже сами с собой.