Итак, задержанный в Грозном известный на всю Россию мошенник Алексей Степанов, о котором мы на rusfond.ru писали трижды, получил приговор: три года лишения свободы в колонии общего режима. Многолетняя кипучая деятельность мародера, который неустанно собирал деньги на лечение несуществующей дочери, прервана чеченской полицией.
Фото: Светлана Сущень, Коммерсантъ
За что ей честь и хвала — Степанова в эти годы неоднократно задерживали органы правопорядка страны, но он в считаные дни получал возможность продолжать преступные всероссийские гастроли. Впрочем, несколько лет назад он был даже осужден одним из судов Новосибирской области, получил ровно тот срок, который отсидел под следствием, и был тут же отпущен на просторы нашей легковерной страны.
Мы доверчивы, и это хорошо. Доверие скрепляет общество. Но легковерие — это другое. Это доверчивость без анализа, без проверки, вообще без раздумий. Именно легковерие питает деятельность сонма мошенников, выманивающих у нас деньги в метро и на улицах, в соцсетях и с помощью жалостных писем-фальшаков. Сколько мы об этом пишем (рубрике «Мародеры» на rusfond.ru скоро исполнится семь лет), сколько пишут другие издания, сколько таких историй показывают разные телеканалы — а мошенников, кажется, становится только больше. Может быть, кого-то остановит пример Степанова, которому теперь какое-то время предстоит дурить разве что сокамерников?
Впрочем, что-то в настроениях общества постепенно меняется. Мы получаем все больше писем от читателей, которых настораживают некоторые детали в фальшивых письмах и скомпилированных документах. Нас просят проверить. А некоторые даже проверяют самостоятельно.
Вот история, в которой — заранее предупреждаю — мы пока обойдемся без упоминания имен и фамилий: проверка, которую взял на себя один из наших читателей, еще в процессе. Но некоторые детали уже предельно ясны. В одном из уголков нашей страны живут мать и взрослая дочь. В письмах, рассылаемых по другим уголкам, слезные просьбы помочь дочери в лечении. У нее якобы целая галерея тяжелейших диагнозов, в их числе разом и патология сердца, и саркома с «метастазами в сердце», и «миебластный» лейкоз. Ей требуется срочное лечение то в «лондонской Клинике королевского колледжа», то в несуществующем «исследовательском институте “Хаадасса”». Легковерные люди поспешили на помощь. Только бывшие одноклассники «болящей» собрали ей больше миллиона рублей. Но одного из них что-то зацепило, и он попросил предоставить хоть какие-то документы. В ответ получил копии писем за подписью знаменитого кардиохирурга академика Лео Бокерии. В одном из них говорилось о необходимости имплантирования оксигенатора крови в область правого желудочка сердца. Оксигенатор — это устройство для насыщения крови кислородом вне организма человека. Размером во много раз больше не только желудочка, но и самого сердца. Понятно, что Лео Бокерия не писал ни этого письма, ни другого, где он уже как «лечащий врач» сообщает, что «произведена трансплантация чрез бедренную артерию с малым разрезом грудной клетки сердечной сумки» (здесь и далее орфография и пунктуация оригинала сохранены.— В. К.).
Среди «документов», изготовленных с помощью графического редактора, есть настоящий сюрприз и для нас, для Русфонда. Это якобы письмо нашего эксперта, начинающееся так: «Уважаемая Вероника Игоревна!» Напомню, так зовут министра здравоохранения РФ Скворцову. А далее говорится, что «мы рассмотрели ваш вопрос, и согласны помочь… в лечение и трансплантации эндотехноимпланта (о таковом мы и не слыхивали.— В. К.) сердца… Средства в размере 458 982,4 евро поступят на расчетный счет пациента…» В конце эксперт велит «Веронике Игоревне» по поступлении средств «проинформировать нас в письменной форме».
Мы обязательно вернемся к этой смешной и грустной истории после тщательной проверки.
Не будем обольщаться: за само по себе мошенничество Степанов получил всего год исправительных работ. Все остальное — за применение насилия в отношении представителя власти. Время быстротечно. Вот выйдет Степанов на свободу — и чем он займется? Тем же? Наверное. Его будет вдохновлять наше легковерие? Или мы все-таки изменимся за эти годы?