5 октября президент России Владимир Путин приехал на первое заседание Госдумы седьмого созыва, а специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ испробовал в этот день на Охотном Ряду все, что там было: от бутербродов с салом до испепеляющих признаний Жореса Алферова, и понял: эта Дума будет в таком же рабочем состоянии, как и предыдущие.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Где можно выяснить, чем живет любая организация? Либо в курилке, либо в буфете. Я пошел в буфет (на самом деле просто потому, что хотелось есть, а не курить).
Сосиски, бутерброды с салом… И нет никакой возможности удержаться… Или все-таки не стоит?.. Нет, заказал. Впрочем, сосиски тут же, конечно, и закончились.
— Да я сейчас… Одна минута — и сварятся! — разволновалась буфетчица, немолодая и бойкая дама.— В кастрюле ж — 90 градусов! Просто наши депутаты не любят, когда сосиски долго в воде лежат! И я одобряю! («В каком чтении?» — чуть не спросил я, но спохватился: не надо тиражировать пошлости…) Они говорят, что сосиски должны быть сочными, а не отсыревшими! Так что я по чуть-чуть и подкладываю…
Я понял, что уж в чем-чем, а в сосисках депутаты разбираются. И что она не признала во мне своего, то есть депутата. А могла бы — например, я бы мог оказаться из нового созыва… То есть взгляд-то у нее был, конечно, наметанный… Ну какой же я, в самом деле, депутат…
— И бутерброд с салом? — переспросила она.— О-очень вкусный! Вам порезать?
— Что порезать? — я не понял.
— Бутерброд порезать? — терпеливо произнесла она.— Наши режут.
— Ну давайте,— неуверенно сказал я.— На две части.
— На две? — с недоумением переспросила она.— Наши на четыре режут.
Я начал лихорадочно соображать и вдруг понял, что они, наверное, не могут сало-то разгрызть. Не все с молодыми-то зубами. А рисковать не хотят. А сало любят.
— Не знаю,— вдруг задумалась она,— какие новые-то будут… Еще не заходят. Первый день сегодня только…
— В смысле,— сказал я,— захотят ли полежавшие сосиски от свежих отличать?
— Да нет,— вздохнула она.— Какие законы примут. Жизнь-то тяжелая какая стала…
На лестнице я увидел депутата нового созыва Евгения Ревенко. Он беседовал с одним телекорреспондентом — с телеканала «Россия», конечно. Не отрезал еще пуповину-то…
Я поинтересовался, как он себя чувствует в этот первый день работы Госдумы.
— Вот жена меня сегодня об этом же спросила,— вздохнул он,— когда я перед зеркалом галстук завязывал да пиджак надевал… Да вот так и чувствую. Как 1 сентября. Забытое ощущение, казалось бы. А именно так. Как первый день в школу идти…
Евгений Ревенко порадовал искренностью. Ладно, спросим то же самое через годик…
Мимо прошла депутат Наталья Поклонская. По обе стороны от нее шли два молодых человека. Лица их были слишком сосредоточены, чтобы считать их выражения дилетантскими.
Но надо же, позже выяснилось, что оба тоже депутаты… От Крыма, видимо…
Между тем у самой Натальи Поклонской выражение лица было, напротив, сентиментальным и мечтательным. Она, похоже, витала в облаках (где-то там, в районе Бога, в которого она, кажется, искренне верит). И атмосфера эта… Госдумы Российской Федерации… Коридоры с такими исшарканными, местами вытертыми, кажется, до дыр красными коврами… Ах, какие ноги по ним ходили… Мраморные лестницы… Ну конечно, искусственного мрамора, зато не к чему придраться либералам… Атмосфера, по всей видимости, производила на нее неизгладимое впечатление. Разве могла она, простая евпаторийская девушка, еще пару лет назад даже предполагать…
В это время в зале Госдумы собрались уже почти все. Вся жизнь тут кружилась так или иначе вокруг одного-единственного кресла. Это было кресло, конечно, спикера Вячеслава Володина. Сейчас он стоял и увлеченно, а то и самозабвенно разговаривал с Александром Карелиным. Я сначала подумал, что понятно, разумеется, почему он поближе держится к великому борцу. Но потом понял, что на самом деле у них просто кресла рядом (и сидеть рядом с Карелиным ведь не очень удобно: тесновато…).
Довольно скоро к нему выстроилась просто-таки очередь из желающих так или иначе дать знать о себе. Он этого, конечно, не замечал, потому что тут работали профессионалы: никто и виду не подавал, что только что глазами спросил у предыдущего занявшего очередь, он ли крайний. Каждый из них просто стоял рядом или поблизости, но как только господин Володин заканчивал здороваться с одним, к нему тут же подходил другой… И не дай Бог кто-то тут сунулся бы без очереди… Все не сегодня занимали…
Зрелище это было увлекательное (я наблюдал за ним с балкона, так что вся диспозиция была как на ладони…). И все-таки один человек презирал правила. Это была, да, депутат Ирина Яровая. Подошла, да и все. С каким-то пакетом (шутка).
Дождался своей очереди и Леонид Слуцкий из ЛДПР, и они несколько минут что-то оживленно обсуждали. А вот Вячеслав Никонов (из «Единой», между прочим, «России») так и не дождался… А может, уже и не занимал. Потому что по всем признакам кресло председателя комитета по международным делам так и отойдет господину Слуцкому (особенно после недавней встречи руководства фракций с Владимиром Путиным, который после бури и натиска Владимира Жириновского высказался в направлении господина Слуцкого…).
Я обратил внимание, с каким интересом некоторые депутаты приникли к мониторам, которые были на рабочем месте у каждого из них. Они всматривались в них, казалось, с какой-то тревогой… Оказалось, что за лето мониторы сменились: стали больше и тоньше; и клавиатура другая… Так что кто-то из прежнего созыва чувствовал себя сильно не в своей тарелке. Действительно, только все бросишь, все государственные дела, и наляжешь на компьютерную матчасть, только освоишься в новой реальности и научишься, хоть более или менее, хоть чуть-чуть, хоть издалека, ею пользоваться, а она уже опять изменилась до неузнаваемости, и давай, начинай с самого начала… Ах ты, да ведь и программу новую поставили… Да зачем же все это?! Сколько можно издеваться над людьми?.. Да ладно бы над людьми… Над народными, …, избранниками…
Но вот появился, с 18-минутным опозданием (А как без этого?.. Решили бы, что двойник…), и Владимир Путин в сопровождении старейшего депутата Госдумы Жореса Алферова, который и должен был открыть заседание, а также представителей фракций Валентины Терешковой, Владимира Жириновского и Галины Хованской.
Владимир Жириновский при этом не только успел войти и занять место в президиуме сам, но и приветствовал президента бурными аплодисментами в высоко поднятых руках…
Жорес Алферов, представляющий КПРФ, безусловно, склонен к демонстрации своих чувств. По тому, как он говорил, было совершенно ясно, что если кто-то и должен был открывать первое заседание Госдумы нового созыва, так это, конечно, только он, Жорес Иванович Алферов… Даже если бы он и не был старейшиной цеха… Человек был на своем месте.
Не спеша он рассказал депутатам и президенту, какие книжки читал в детстве («Десятилетним мальчиком я прочитал замечательную книгу Вениамина Каверина “Два капитана” и всю последующую жизнь следую принципу ее главного героя Сани Григорьева: “Бороться и искать, найти и не сдаваться…”») и какие стихи.
— Я хочу,— со странной мечтательностью в голосе (Что позволено Наталье Поклонской, то не позволено, в конце концов, депутату шести подряд созывов… Или позволено…— А. К.) прочитать вам по этому поводу очень короткую выдержку из стихов моего любимого поэта Владимира Маяковского.
Жорес Алферов оговорился, что ему пришлось изменить одно слово, и произнес при этом не очень объяснимую с точки здравого смысла фразу: «Но я верю, что у нас будет право на такую замену».
Стихи оказались до зубной боли знакомыми (вряд ли стоило так заводиться именно из-за них):
Я волком бы выгрыз бюрократизм.
К мандатам почтения нету.
К любым чертям с матерями катись
Любая бумажка. Но эту…
Я достаю из широких штанин
Дубликатом бесценного груза.
Читайте, завидуйте, я — гражданин
Российского Союза!
Достал и продемонстрировал он при этом не паспорт, а удостоверение депутата Госдумы, а сама замена слова вышла неуклюжей и трогательной. Но ведь цитируем (а разве это не главное?)!
Перед тем как зазвучал российский гимн, некоторые депутаты уже встали. Слишком уж давно они ходят в Государственную думу, и регламент ее первого заседания сидит у них уже, видимо, в печени (как и много другого).
Многие старались петь, и у некоторых даже получалось. А депутат Виталий Милонов, я обратил внимание, исполнял в какой-то момент уже как любимую застольную — полуприкрыв глаза и раскачиваясь в такт словам…
И только когда все встали, я обратил внимание на то, что мужчины в зале все, конечно, в черноватых костюмах, а дамы — за редким исключением поголовно в синем (видимо, решили, что синий цвет — это и аккуратно, и не совсем уж формально…). И только одна из них, где-то там, в третьем ряду, оказалась в невиданного цвета платье. Она тоже, безусловно, долго и, наверное, мучительно думала над тем, что ей надеть, и нашла. В платье преобладал блестящий зеленый, а в остальном ей удалось собрать на небольшом в сущности клочке материи все существующие на сегодняшний день цвета…
Жорес Алферов дал слово президенту, назвав его «приглашаю Владимира Владимировича». А чего, и правда, церемониться с такими своими…
Владимир Путин заверил:
— Вы всегда можете рассчитывать и на поддержку президента, на мою поддержку, и на самое тесное взаимодействие с правительством Российской Федерации…
Получилось, что президент и Владимир Путин — это все-таки два разных человека, и всегда можно сказать, что обратились за поддержкой не совсем по адресу…
Наверное, для исполнения наказов, изложенных в приветственном слове, в Госдуме издадут маленькую, но все-таки брошюрку, где все будет и о приоритетных проектах, которым необходимо обеспечить законодательное сопровождение, а также предусмотреть при работе над бюджетом их финансирование… И об отстаивании позиций страны на международной арене… И о заботе об образовании и здравоохранении… И кто сказал, что такая брошюрка не нужна?
Владимир Путин, цитируя, разумеется, Петра Столыпина, произнес и актуальное: о том, что каждая страна имеет право быть сильной. То есть высказался все-таки и на злобу дня.
Интересно, что не все депутаты слушали президента так внимательно, как этого заслуживает сегодняшняя обстановка. Например, одна женщина все время отвлекалась сама и отвлекала своего соседа. Она без конца подсовывала ему свой телефон: похоже, она успела что-то наснимать за это время, и оно ей настолько нравилось, что она не могла мириться с этим в одиночестве… Впрочем, при первых звуках аплодисментов президенту она, не поворачивая головы в его сторону и не отрываясь от телефона, а только на секунду положив его, начинала громче всех аплодировать…
Президент попрощался и уехал, и Валентина Терешкова дала слово Жоресу Алферову. Круговорот людей на трибуне в этот день был, таким образом, небогатым.
— В условиях растущей международной изоляции!..— приступил Жорес Алферов.
Вот и началось, подумал я.
Госдума была в рабочем состоянии.
— Вот когда я получал Нобелевскую премию в 2000 году…— с удовольствием вспоминал Жорес Алферов (не с этого ли начинается любое его выступление? — А. К.),— компания ВВС проводит обычно круглый стол с новыми лауреатами, и мой сосед слева, профессор Школы мировой экономики Чикагского университета Джеймс Хекман сказал такие слова…
— Опять он про это! — я услышал эти слова даже с балкона.— Да сколько можно!
Возмущался кто-то из сектора ЛДПР.
— Он сказал: «Во второй половине ХХ века научно-технический прогресс полностью определялся соревнованием СССР и США. И сегодня очень жаль, что это соревнование закончилось!..»
Депутат КПРФ оказался идейным.
Цитировал он и себя, выступавшего в Госдуме после вручения все той же Нобелевской премии… И безусловно, будет цитировать того себя, который выступал тут сегодня… Особенно вот это:
— Однажды в Германии я увидел, как рабочий на штамповочном станке ставит металл под штамп, но чтобы включить станок, он обеими руками сзади нажимает на две кнопки сразу!
Я обрадовался: о, вот и про депутатские будни заговорил!.. И точно:
— Почему? Так он никогда не получит травму!...— продолжал Жорес Алферов.— Так вот и мы часто в нашей Думе. Если пришли предложения от вышестоящих организаций (видимо, из Кремля, выше-то никто не стоит.— А. К.), тоже нажимаем две кнопки сразу, в то время как мы должны действительно детально обсуждать, решать, какие законы стоит принимать, а какие законы у нас лишние! В качестве примера — закон, который превратил в клуб Российскую академию наук…
Вроде Жорес Алферов и правда заговорил вдруг по существу, и это отрадно было, а только все равно свел все сразу к своему такому больному… Конечно, он, как и вся РАН, хотел жить так же безнаказанно, как раньше… По-человечески понятно… Зря он с этой РАН начал. Такую песню испортил…
Владимир Жириновский был краток (такой парадокс). Он пересказал тезисы, которыми оперировал в Кремле на встрече руководства фракций с Владимиром Путиным, три России и троепартие, в котором должна жить Россия. Он заявил, что парламентаризму в России 1153 года и 27 созывов, и на этом успокоился.
Первого заснувшего депутата (а это как первый гол в первом матче нового чемпионата России) я зафиксировал во время выступления представителя «Единой России» Валентины Терешковой. Этот немолодой человек в очках, с аккуратной седой бородкой спал прямо под балконом, и все, похоже, крепче и крепче.
Валентина Терешкова в это время от имени избирателей благодарила депутатов за доверие, которое те им оказали.
Жалко, что он не слышал. Порадовался бы за себя.