На завершившейся на прошлой неделе сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) ее председателем избрана глава Альянса либералов и демократов за Европу АНН БРАССЕР, известная своим критическим подходом к РФ. Новая глава ПАСЕ рассказала корреспонденту "Ъ" МАРИИ ЕФИМОВОЙ, как это назначение скажется на позиции ассамблеи по отношению к России.
Фото: EPA/Фото ИТАР-ТАСС
— В ПАСЕ вы известны как критик России. Ждать ли теперь российской делегации более жесткого подхода?
— Критиковать страну не то же самое, что выступать против нее. В Совете Европы не высказывают обвинений в адрес государства или народа, а говорят об отдельных проблемах, например о свободе СМИ или независимости судов. Надо обсуждать и решать эти вопросы, вместо того чтобы всей делегацией вставать на защиту страны, когда звучит критика.
Стиль председателя, конечно, может повлиять на мнение ПАСЕ, но я вижу себя в первую очередь выразителем мнения большинства, а для этого сначала нужно всех выслушать. В Совете Европы 47 стран, мы должны общаться с каждой на равных, независимо от ее размера, географического положения или факта нахождения под мониторингом Совета Европы.
— Россия считает дискриминацией сам факт своего нахождения под мониторингом. Раз все равны, может, есть смысл заменить наблюдение за конкретными странами мониторингом отдельных тем?
— Как президент ПАСЕ я не вправе делать заявления, какой тип мониторинга лучше. Но мы уже приступили к реформе в этой сфере. В конце прошлой недели комитет по мониторингу сформировал отдельный подкомитет, который этим займется. Подкомитет сбалансирован географически и политически, так что все мнения будут учтены.
— И когда Россию переведут на постмониторинг?
— Трудно сказать. У каждой страны свое "домашнее задание" по выполнению обязательств перед Советом Европы — кому-то нужно сделать больше, кому-то меньше. Россия принадлежит к тем государствам, которым еще предстоит много потрудиться. Процедура мониторинга по-прежнему необходима.
— На сессии принята резолюция по "делу Магнитского". Вы считаете эффективной мерой визовые санкции в отношении "чиновников, ответственных за случившееся"?
— Этот случай — показатель изъянов судебной и пенитенциарной систем в РФ, а также уровня коррупции. Во-первых, власти должны расследовать, что произошло с Сергеем Магнитским. Во-вторых, пропало $230 млн, нужно понять, откуда эти деньги пришли и куда они делись. США ввели санкции. Это произвело какой-то эффект. Но после реакции в виде "закона Димы Яковлева" я не уверена, что нам стоит идти тем же путем. Прежде чем вводить санкции, нужно однозначно установить виновных. А для этого необходимо расследование, которого пока нет.
— ПАСЕ исчерпала свои возможности в этом вопросе?
— Эта тема остается под наблюдением. На последнем заседании бюро мы решили, что докладчик по России Энди Гросс останется за нее ответственным. Думаю, что на сессиях ПАСЕ эта тема еще окажется в повестке.
— Какие инструменты воздействия на власти РФ есть у Совета Европы?
— В первую очередь диалог. Иногда давление. Но в целом все должно меняться эволюционно. Позитивные сдвиги есть. Президент Путин согласился, что нужны изменения в избирательном законодательстве, которое ранее раскритиковала Венецианская комиссия Совета Европы. В целом я бы посоветовала России чаще прислушиваться к мнению комиссии.
— На сессии бурно обсуждалась роль России в событиях на Украине, в изначальном проекте резолюции были даже слова о шантаже. Вы согласны с этим?
— Если вы разорены и кто-то дает вам $15 млрд, мы не можем винить вас за то, что вы их берете. Украинский народ должен сам сделать свой выбор, и, кажется, он не очень доволен действиями ответственных за это властей. История и география говорят о том, что Киеву одинаково нужны и Европа, и Россия. Мы, со своей стороны, можем обсуждать происходящее, но ни в коем случае не давить на Украину.