Проект Российского фонда помощи "Правонападение" начался с серии системных неудач. Мы столкнулись с десятком случаев, когда права ребенка были нарушены в полном соответствии с законом. И мы ничем не смогли помочь людям, обратившимся к нам за помощью. Речь идет о "квартирном вопросе". Согласно новому Жилищному кодексу, прописанного в квартире ребенка можно буквально выгнать на улицу, если квартира продана собственником (например, отцом) или отобрана у собственника за долги. А новый закон об опеке и попечительстве не позволяет органам опеки запрещать сделки с недвижимостью, ухудшающие жилищные условия детей.
К нам обращалась мать девочки из Омска. Они приехали в Москву лечиться от рака крови, и пока лечились, отец девочки подал на развод и продал квартиру, где был прописан ребенок. Теперь девочке некуда вернуться. Дома нет. И это в совершенном соответствии с законом.
К нам обращалась мать девочки из Курска. Они тоже приехали в Москву лечиться от рака крови. А в Курске они жили в частном доме, который был разделен пополам между матерью и дядюшкой больной девочки. Пока девочку в Москве лечили, дядюшка ее в Курске построил себе новый дом на своей половине участка и (внимание!) снес свою половину старого дома, чтобы освободить место для огорода. Полечившись в Москве, ребенок вернулся буквально в половину дома, покосившуюся и не имеющую одну из несущих стен. И это в совершенном соответствии с законом.
К нам обращалась мать двоих детей из Москвы. Десять лет назад она купила в столице квартиру. А теперь оказалось, что квартира десять лет назад была обременена. И вот нашелся собственник. И все сроки давности прошли. И сделать ничего нельзя. И это — в соответствии с законом.
Подобных случаев даже в нашей скудной пока почте — десяток. И ничего нельзя сделать. Еще сотни подобных обращений — у юристов уполномоченного по правам ребенка Павла Астахова и у председателя комиссии Общественной палаты по социальным вопросам Елены Николаевой. Николаева рассказывает, что недавно вынуждена была лично решать жилищную проблему матери шестерых детей и что подобные проблемы, если и можно решить, то непредусмотренными законом способами: грубо говоря, позвонить вице-губернатору и попросить в виде исключения социальное жилье.
Николаева считает, что Жилищный кодекс, пренебрегающий интересами детей, был принят из добрых побуждений: чтобы оживить ипотеку и освободить банкиров с заемщиками от лишней волокиты при оформлении кредита. Но ипотека особенно не оживилась, а детей, выселяемых на улицу, с каждым днем все больше.
Становятся известными совсем уж вопиющие случаи, но буквально миллионы случаев, когда интересы детей страдают от того, что квадратные метры ценнее, чем дети, нам неизвестны. Например, супруги разводятся, делят имущество, и суд сначала делит их квартиру напополам, а потом уже решает, с кем останутся дети. И что бы суд ни решил, детская жилплощадь становится вдвое меньше, чем была, если, конечно, один из супругов не проявит благородства и не откажется в пользу детей от жилплощади, причитающейся ему по закону. Елена Николаева утверждает, что эта проблема в России ежегодно касается 4,5 млн детей.
Между тем в Конституции РФ записано, что Россия — социальное государство. Социальное — то есть гарантирующее своим гражданам защиту. По мысли Елены Николаевой, законы, защищающие детей, должны быть устроены так, чтобы в случае ущемления интересов ребенка государство сначала восстанавливало ребенка в его правах, а потом уже разбиралось бы с обидчиком. Например, если одинокая мать не может взыскать с отца ребенка алименты, то хорошо было бы, если бы государство эти алименты матери платило, а уж потом само как знает искало отца-алиментщика и само взыскивало с него взносы в свой алиментный фонд.
То же самое и с квартирами. Если, например, отец, являющийся собственником жилья, продает вдруг квартиру, обрекая детей на бродяжничество, то хорошо было бы, если бы государство сначала предоставляло матери с детьми социальное жилье, а потом уже разбиралось, насколько законной была сделка и как получилось, что дети лишились собственности.
В случае ошибочной сделки, невыплаты кредита или появления неучтенного старого собственника жилья, где живут дети, хорошо было бы, если бы государство сначала предоставляло детям социальное жилье, а уж потом разбиралось, кто в сложившейся ситуации виноват. И если виноваты родители, то можно же придумать для них хоть бы даже и пожизненное обязательство выкупать государственное социальное жилье. Можно же придумать что-то менее варварское, чем выселение детей на улицу.
За последние годы мы знаем много историй про обманутых вкладчиков и про людей, не способных возвращать ипотечный кредит. Но дети не должны страдать от лени, глупости, подлости или беспечности взрослых. Если взрослый купил квартиру, не проверив как следует документы, то это его вина, и справедливо будет, если он эту квартиру потеряет. Это нормальное правило. Но оно не должно распространяться на детей. Дети недееспособны. Дети не могли проверить документы, подписываемые родителями.
И кто же заступится за них, если не государство?