В Доме приемов российского правительства вчера проходили самые нервные, по наблюдениям специального корреспондента "Ъ" АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, с момента российско-украинского газового кризиса переговоры российского руководства с европейскими коллегами. Председатель правительства России Владимир Путин встретился с премьер-министром Венгрии Ференцем Дьюрчанем и после подписания соглашений о строительстве венгерского участка газопровода "Южный поток" и газохранилища в ультимативной форме ответил собеседнику на идею о том, что чем больше газопроводов будет в Венгрии, тем лучше.
Напряжение чувствовалось уже в самом начале переговоров, когда Владимир Путин и Ференц Дьюрчань встретились для переговоров один на один. Венгерский премьер, как говорится, первым начал.
А все ведь еще могло обойтись. Владимир Путин великодушно напомнил, что за те шесть лет, что господин Дьюрчань работает премьер-министром, венгерский экспорт в Россию увеличился в девять раз. То есть он, по сути, приписал эту заслугу лично господину Дьюрчаню (при этом, впрочем, прямо намекнув на то, что именно Ференц Дьюрчань поставил таким образом экспортно ориентированную часть венгерской экономики в зависимость от российской).
Но тут господин Дьюрчань сказал, что, хотя Венгрия представляет в ЕС то крыло, которое выступает за стратегическое сотрудничество с Россией, это совершенно не означает, что она во всем с Россией согласна.
— Безусловно, есть вопросы,— добавил он,— по которым мы расходимся, с которыми мы не согласны.
Таким образом, еще до начала переговоров Ференц Дьюрчань занял принципиальную позицию. Но на самом деле он занял ее еще до этих переговоров. По информации "Ъ" от одного из российских переговорщиков, еще 6 января 2008 года, в разгар российско-украинского газового кризиса венгерский премьер отправил Владимиру Путину письмо, в котором сгоряча возложил ответственность за этот кризис не только на Украину, а и на Россию, причем в одинаковой степени, что, конечно, не могло не вызвать возмущения у получателя письма.
Тем более что господин Дьюрчань обвинил именно Россию в несоблюдении договорных обязательств (то есть ударил по самому больному — ведь именно в эти часы правительственные и газпромовские чиновники как заклинание повторяли телезрителям в России и ЕС, что "Газпром" последние 40 лет ни разу не подводил поставщиков и не подведет по крайней мере еще столько же). Кроме того, по словам одного из вчерашних российских переговорщиков, премьер Венгрии "буквально потребовал от Путина немедленно возобновить поставки, причем намекал на возможные осложнения в отношениях, если этого немедленно не случится".
Это все не могло не произвести впечатления на Владимира Путина. Он, видимо, ждал приезда Ференца Дьюрчаня в Москву с нетерпением. И вот дождался. Тем более что и приехав, господин Дьюрчань начал разговаривать с Владимиром Путиным на грани нервного срыва.
— А вот у нас несогласных нет...— ответил венгерскому премьеру российский и добавил что-то еще, но его негромкие слова, не предвещавшие ничего хорошего, утонули в щелкании затворов фотоаппаратов, потому что лицо господина Дьюрчаня сделалось таким безмятежно растерянным, что его невозможно было не запечатлеть.
Впрочем, господин Путин имел в виду, очевидно, что в правительстве России все как один за сотрудничество с Венгрией безо всяких оговорок (и в этом уже состоял его горький, так сказать, сарказм), а не то, что у нас в России все со всем согласны (или по крайней мере не только это), или что "маршей несогласных" на политической карте России не существует (по крайней мере для него).
После переговоров, которые продолжались не так уж долго, около полутора часов, были подписаны два подготовленных к этому визиту соглашения (см. стр. 11) — о строительстве венгерского участка газопровода "Южный поток" пропускной способностью 10 млрд кубометров в год и о строительстве связанного с ним подземного газохранилища на территории Венгрии. Будут созданы совместные российско-венгерские предприятия, и в обоих случаях в строительстве участвует "Газпром" (соглашения с российской стороны подписывал глава корпорации Алексей Миллер).
На пресс-конференции, не дожидаясь наводящих вопросов, которые обязательно последовали бы, Ференц Дьюрчань банально решил, видимо, что лучшая защита — это нападение, и решил еще раз атаковать первым. Этот жизнерадостный человек, который на пресс-конференции все время озирался по сторонам словно в поисках чьей-то поддержки (тем самым, наверное, подтверждая убежденность высших государственных чиновников России в том, что Венгрия не способна играть самостоятельную политическую роль, а способна только подыгрывать, и понятно кому, особенно в случае со строительством Nabucco; и лишь в редчайших случаях способна вести себя в соответствии со здравым смыслом — например, в истории со строительством "Южного потока"), сразу сказал о том, что "в политике играют сразу на нескольких инструментах".
Он пояснил, что Венгрия состоит в ЕС, "активно работает с государствами НАТО" (так и подтверждаются худшие предположения), но "никогда не скрывала, что стремится к сотрудничеству с Россией".
— У наших двух стран,— добавил Ференц Дьюрчань, продолжая играть с огнем,— неоднородная история, но мы должны понимать, что с некоторых пор мир стал небольшим, а земля стала плоской... То есть я хочу сказать, что никто сам не в состоянии справиться со своими проблемами — ни Россия, ни Венгрия.
Венгерский премьер имел в виду, что в этом плоском, хотя, может, и многополюсном мире (один из многообещающих полюсов в нем, без сомнения, Венгрия — особенно после вчерашнего дня) не только Россия может протянуть руку помощи Венгрии, но и Венгрия — России.
— Я считаю,— продолжил Ференц Дьюрчань,— что два трубопровода — это больше, чем один, а три — больше, чем два!
Он как-то победно оглядел зал, который должен был по достоинству оценить смелость этого утверждения (может, так и было бы, если бы вместо "больше" он сказал "лучше").
— И пусть они проходят через Венгрию! — заявил венгерский премьер.— Это все-таки не то что один, который еще к тому же проходит через территорию Украины (хоть чем-то он наконец порадовал сидящего рядом с многообещающе рассеянным видом российского коллегу.— А. К.)! Nabucco сулит поставку газа не из российского источника!..
Господин Дьюрчань порой все-таки, видимо, забывал, где он дает эту пресс-конференцию.
— Ну и, кроме того, мир не стоит на месте, он такой динамичный, в мире столько энергетики, и так много всего остального, так растут объемы посевных семян, и я не сомневаюсь, что Венгрия будет по-прежнему поставлять их в Россию! — торжествующе закончил он.
Прямо говоря о зависимости России от поставок венгерских посевных семян, Ференц Дьюрчань, возможно, предостерегал Владимира Путина от идеи намекнуть на зависимость Венгрии от поставок российского газа. Господин Путин ничего на это не ответил, формат заявления не предполагал никаких комментариев.
На вопрос венгерской журналистки, "нашли ли вы какое-то решение по Malev" (это венгерская авиакомпания, оказавшаяся в сложном финансовом положении), Владимир Путин ответил, что "все необходимые решения по этому вопросу с нашей стороны приняты... полностью". Позже он добавил, что "это, между прочим, несколько десятков миллионов". Речь, по данным "Ъ", идет о том, что "дочка" "Аэрофлота" "Бридж Эйр" приобретет контрольный пакет акций Malev и что деньги на это уже выделены (интересно, что на вчерашних переговорах по поводу судьбы Malev не было главы "Аэрофлота" господина Окулова, что вызывает дополнительный интерес на фоне разговоров о его близкой отставке).
Ференца Дьюрчаня спросили, можно ли считать, что Nabucco и "Южный поток" для него равноценные проекты. Казалось, журналисты хотят подставить венгерского премьера. Да, вчера это было нетрудно.
— Нет другой такой большой опасности для страны,— ответил он,— как висеть на одной трубе. В начале этого года мы смотрели на кончик трубы, из которого ничего не капало...
Вид у Ференца Дьюрчаня в этот момент был такой расстроенный, как будто речь шла не о российско-украинском газовом кризисе, а о какой-то глубоко личной проблеме этого человека.
— А если только из России пойдут два провода,— говорил венгерский премьер,— это гораздо лучше! А если будет еще среднеазиатский провод, то еще лучше для Венгрии, еще больше безопасности для нее!.. И вот многие считают, что решение по проводу — это политический вопрос...
Он украдкой, если не с опаской, посмотрел на Владимира Путина.
— Но нет, это вопрос государственного суверенитета (то есть все-таки политический.— А. К.),— продолжил господин Дьюрчань.— Главное, не зависеть от кого-то или от чего-то.
В его понимании это означает зависеть от всех сразу.
— Япония,— говорил он,— покупает сжиженный газ из семи источников! Я бы тоже хотел покупать газ не из трех, а из семи!
Господин Путин с откровенным удивлением смотрел на коллегу. Насчет семи источников — это была новость для него.
— Когда один продавец, трудно торговаться о цене,— откровенно заявил Ференц Дьюрчань.— Россия тоже, наверное, была бы не рада, если бы у нее был один покупатель...
По лицу Владимира Путина было видно, что его в ближайшее время вообще вряд ли может что-то обрадовать. Но Ференц Дьюрчань к тому же не мог уже остановиться. А ему было о чем сказать.
— Мы недавно бывали в гостях в заливе (в Персидском, надо понимать.— А. К.) и пытаемся на Адриатике построить терминал, по которому будем покупать сжиженный газ,— объяснял он, давая понять, что диверсификация газовых потоков в исполнении Венгрии будет происходить самым радикальным образом.— Извините, что я так пространно отвечаю...
— Я тоже тогда пространно отвечу...— сказал наконец господин Путин.— Спрашивали о сроках строительства "Южного потока"? Этот проект будет закончен 31 декабря 2015 года... Рассчитываем прокачивать через Венгрию минимум 10 млрд кубометров газа. А всего мощность трубопровода — 30 млрд... Проблем с финансированием не существует. Никаких. Просто не существует. Для такого рода проектов.
Я видел, как на этих словах оживился глава "Газпрома" Алексей Миллер. Он, кажется, не ожидал такой мощной и безапелляционной поддержки со стороны господина Путина.
Между тем российский премьер выражался так демонстративно, очевидно, и потому, что на другой чаше весов была полная неопределенность со сроками и финансированием и наконец с наполнением Nabucco,— и Владимир Путин не мог отказать себе в удовольствии продемонстрировать свою определенность.
— Полностью согласен, что надо диверсифицировать потоки,— добавил он.— При этом проблем со странами-источниками нет. Есть проблема транзитных стран (то есть и проблема Венгрии.— А. К.). Вот в чем проблема. Газ либо есть, либо его нет. В России он есть. И нам его хватит, чтобы удовлетворить и наши внутренние потребности, и потребности западных партнеров, еще лет... на сто!
По-моему, Владимир Путин собирался сказать "на пятьдесят!" и только в последнее мгновение передумал.
— Это данные экспертов,— тут же добавил он.— Что касается других маршрутов, мы ничего против не имеем. Но просто надо понимать, что Nabucco, например, увеличивает количество транзитных стран, а не уменьшает их (то есть увеличивается и количество проблем, хотел он сказать.— А. К.)... Азербайджан, Турция, Грузия... И наполнения не будет, например, без Ирана... И мы, конечно, будем рады, если этот проект когда-нибудь удастся реализовать...
После упоминания Ирана в связи с этим проектом ничто, кажется, уже не могло заставить поверить в то, что Владимиру Путину удастся порадоваться за коллег даже в отдаленной перспективе.
— А если мы, например, не построим "Южный поток",— продолжил он, повернувшись к Ференцу Дьюрчаню,— в чем я сильно сомневаюсь...— то мы будем сжижать газ и продавать его дороже, процентов на 20... это всегда дороже... и Европа утратит естественное конкурентное преимущество...
Напоследок Владимир Путин высказался насчет еще одной транзитной страны, Украины:
— Слава богу, на Украине нашлись ответственные люди, которые заключили контракты и на поставку, и на транзит (то есть госпожа Тимошенко.— А. К.)... Нет же, кому-то неймется (то есть господину Ющенко.— А. К.)! Люди в масках пытались изъять из государственной нефтегазовой компании подписанный транзитный договор!.. (Первый раз мы услышали, таким образом, что именно искали люди в масках в "Нафтогазе" Украины.— А. К.) Каким местом думают люди, которые отдают такие приказы, одному богу известно!
Это замечание не имело отношения к Ференцу Дьюрчаню. Но после него он не мог не оценить все прелести своего положения, еще несколько минут назад казавшегося совсем уже не радужным.