В странах традиционной демократии всем известны кузницы политических кадров вроде Гарварда и Йеля. Российский МГИМО может претендовать на эту роль лишь отчасти. Отечественная партсистема еще формируется, и известными молодыми политиками чаще всего становятся те, кто обучался этому не в аудиториях, а на улице.
Политические спринтеры
Гарвард — альма-матер Джона и Роберта Кеннеди, Барака Обамы. В Йельском университете учились Билл и Хиллари Клинтон, Джордж Буш. В России принято считать, что неплохие перспективы устроиться на работу в политические структуры имеют выпускники МГИМО.
"В ЦИК "Единой России" работает много выпускников МГИМО, но я не могу сказать, что это единственная или даже главная кузница политических кадров,— уверяет Анна Старкова, консультант управления международных связей центрального исполнительного комитета "Единой России".— Хотя, конечно, обучение и связи, которые люди приобретают в МГИМО, могут сыграть роль при трудоустройстве. Например, мой бывший шеф был деканом моего факультета, он и пригласил меня на работу. Бывает так, что выпускники МГИМО, работающие в партии, приглашают на работу своих коллег по альма-матер". "Единая Россия" имеет разветвленную структуру, и принцип вертикального роста в ней не действует: необязательно становиться членом партии, работать сначала в региональном отделении, чтобы потом дорасти до ЦИКа. Чем занимаются эти тысячи партийных сотрудников? В основном, говорит Старкова, организационной работой. "В международном управлении мы организуем пребывание международных делегаций,— приводит пример Анна.— Мы скорее исполнители". "Среди штатных помощников депутатов молодежи немного. Многие работают на общественных началах",— добавляет Алексей Пасютин, помощник заместителя председателя Госдумы Владимира Жириновского. Пасютин на пятом курсе МГИМО пришел на практику в пресс-службу Жириновского, продвинулся за полгода до пресс-секретаря вице-спикера. "В мою компетенцию входит взаимодействие со СМИ, организация интервью, пресс-конференций, взаимодействие с посольствами,— говорит Пасютин.— Для подготовки проектов депутатских запросов у Владимира Вольфовича есть отдельный аппарат".
Молодежные крылья партий, по словам Марии Сергеевой, члена федерального политсовета "Молодой гвардии "Единой России"", занимаются преимущественно организацией уличных акций и активностью в онлайн-проектах.
На роль кузницы политических кадров претендует негосударственная Высшая школа управления, в которой бесплатно получают дополнительное образование в сфере менеджмента комиссары движения "Наши". Для активистов других движений попадание в эту школу проблематично: так, корреспондент "Денег", будучи активисткой одной из оппозиционных партий, узнавала у знакомых "наших", можно ли поучиться в ВШУ, пусть даже за деньги. Оказалось, нельзя.
Молодые люди, которые учатся в "правильных" местах, ориентируются скорее не на публичную политику, а на рутинную работу в политических структурах. На Западе связь между образованием и непосредственной политической деятельностью более очевидна. Шутка про то, что американские студенты начинают пить пиво, когда русские уже заканчивают, актуальна и для политики. "То, что новому президенту США всего 47 лет,— исключение из правил",— считает политолог Павел Данилин. В остальном же биография Обамы типична для политического игрока высшей лиги: учился до 30 лет, в перерывах между этапами обучения успел поработать экспертом в международной бизнес-корпорации и общественным организатором в неблагополучных районах Чикаго, а это уже политика. Карьера "неожиданного" президента на самом деле лишена необъяснимых взлетов и падений. "В США молодые политики изначально ориентируются именно на эту сферу деятельности",— рассказывает политолог Алексей Макаркин.
Если в политическую среду США путь лежит фактически только через два престижных вуза, то во Франции, например, кузница кадров вообще одна. "Подавляющее большинство французских политиков и чиновников оканчивает Sciences Po плюс аспирантуру в Национальной школе управления (ENA),— рассказывает Александр Клеман, выпускник парижского Института политических наук (Sciences Po), который планирует в дальнейшем работу в органах Евросоюза.— Впрочем, есть и те, кто эти вузы не оканчивал, например Никола Саркози. На трудоустройство в госструктурах влияет балл, полученный по итогам обучения в ENA. Блат при трудоустройстве у нас не действует: выбирать себе подчиненных может только министр, все технические вакансии в ведомствах замещаются посредством конкурса".
"Если говорить о политике во Франции не министерской, а выборной, то начинать карьеру нужно вообще с самого низа, с окружного уровня,— объясняет Тибу Музергез, молодой французский политик, представитель французского Союза за народное движение (UMP).— Во Франции члены парламента избираются по округам. Прежде всего нужно стать известным в местном отделении партии, поучаствовать в местных выборах. После этого можно стать кандидатом от партии в парламент".
В российской власти только начинают появляться молодые карьерные политики. По итогам прошлогодних выборов в Думу депутатские мандаты достались двум молодым кандидатам от "Единой России" — Михаилу Мищенко и Роберту Шлегелю. Оба начинали как молодежные лидеры и активисты.
"Вообще человек становится политиком, когда добивается двух вещей: определенного уровня публичности и некоторой популярности (то есть когда у него появляются сторонники — люди, готовые прислушиваться к его точке зрения),— считает Илья Яшин, член федерального политсовета движения "Солидарность".— Во власти ярких людей не любят, и молодым кандидатам в политики годами приходится заниматься серой непубличной работой. У оппозиционеров пространство для маневра шире, но и опасность их деятельности значительно выше".
Яркие протестные акции помогают добиться узнаваемости, отмечает Яшин. Но если, кроме акций протеста, вы не станете заниматься ничем содержательным, интерес к вам быстро исчезнет. "Важно, чтобы молодой политик занимался каким-то делом: преподавал, учился или, например, работал на заводе,— замечает Яшин.— Правильно также, если вы разбираетесь в какой-то области и стремитесь завоевать репутацию эксперта по своему профильному вопросу".
В том, что дело примерно так и обстоит, корреспондент "Денег" убедилась на личном опыте. В 15 лет я заинтересовалась политикой и стала активисткой партии, за которую голосовали родители. Никакой "лапы" в партии у меня не было, я просто написала туда письмо, спросила, какая от меня может быть польза в общей борьбе. Мне ответили. Я пришла в штаб, через пару недель начала участвовать в подготовке уличных акций. Некоторые из них (например, я приносила пакет мандаринов в ФСБ, чтобы они не забывали про "оранжевую заразу") обеспечили мне широкую известность в узких кругах на ближайшие два года. Их я посвятила молодежной политике, зарабатывая на жизнь журналистикой, хотя мне неоднократно поступали предложения от разных движений, в частности "вражеских", работать на ставке: чувствовался спрос на молодые лица. Потом все это должно было бы перерасти в серьезную политику, но опыта для аппаратных баталий в рамках партии или для создания собственного проекта у меня не было. Решено было временно занятия политикой заменить благотворительностью, поработать в профессии и подумать, чем я могу удивлять 2000 "френдов" в ЖЖ. Выбор того, во что конвертировать полученную благодаря политической деятельности известность, так или иначе встает перед каждым, кого это коснулось.
Борец за малых
Иногда политика помогает успешной деятельности в других профессиях — так, например, дело обстоит у юриста Алексея Навального. Он начинал политическую карьеру в "Яблоке", но широкой публике стал известен уже после своего исключения из партии, благодаря борьбе за права миноритариев нефтяных компаний.
"По первому образованию я юрист, по второму — финансист,— рассказывает Алексей.— Но я всегда был помешан на политике и, когда в 1999 году началось строительство вертикали власти, решил вступить в "Яблоко". Вступил, увидел, что никто ничего сделать не может. С 25 лет стал работать в партии на постоянной основе. При этом я всегда занимался бизнесом, связанным с оказанием юридических услуг: жить ведь на что-то надо. В "Яблоке" среднестатистический сотрудник аппарата зарабатывал от $800 до $1100, в регионах — около $400. Сейчас мой бизнес позволяет вести суды по коррупции в госкомпаниях, это занимает 70% времени, но не дает доходов".
Навальный организовал множество громких акций "Яблока" и дослужился до заместителя председателя московского отделения партии. В 2008 году его исключили в результате политических разногласий с лидерами. Навальный не жалеет: "Я считаю, что партийный способ существования оппозиции себя изжил. Сейчас я чувствую себя большим субъектом политической жизни, чем раньше. Раньше мне приходилось посвящать кучу времени никому не нужным партийным ритуалам".
Партийную карьеру сейчас делать бессмысленно, убежден Навальный. Если молодые амбициозные люди хотят бороться за правду и справедливость, то большого карьерного роста в партиях им ждать не стоит. "Впрочем, если речь идет просто о политической известности, то здесь возможности большие. Старые оппозиционеры настолько выродились, что толкового молодого человека сразу заметят",— считает Навальный. Лучше быть лидером организации из трех человек, отмечает он, чем тратить время на грызню в какой-нибудь "объединенно-оппозиционной" ячейке, где 33 человека. Свою публичную известность можно конвертировать в нечто материальное, особенно если ты юрист, журналист или писатель. "Обращений в мою юридическую фирму после того, как я стал бороться с нефтяниками, стало больше",— констатирует Навальный.
Если оппозиционную деятельность вы не сочетаете с независимым от политики источником дохода, готовьтесь к безденежью. "Как и у большинства оппозиционных политиков в современной России, у меня нет постоянного источника дохода. Это связано с особенностями сложившейся в стране авторитарной системы: даже если предприниматели поддерживают вашу деятельность, они боятся ее финансировать,— говорит Илья Яшин.— Мои доходы нестабильны, каждый месяц — из разных источников. Стипендия в аспирантуре, лекции и тренинги для гражданских активистов... Время от времени все же помогают спонсоры. Это, как правило, предприниматели среднего уровня, занимающиеся несырьевым бизнесом. Эти люди выделяют очень небольшие деньги на условиях строгой анонимности. Не скрою, иногда приходится влезать в долги".
В правящих кругах старшие товарищи, конечно, обеспечивают молодому однопартийцу более прочный финансовый тыл.
Карьерные лифты
Марии Сергеевой 24 года. У нее пока нет высшего образования, но в политкругах член федерального политсовета "Молодой гвардии "Единой России"" уже хорошо известна. За шесть лет политической карьеры она успела побывать сборщиком подписей, секретарем избирательного штаба и лидером молодежной организации другой партии. В публичную политику она пришла из политтехнологий. "Я с 14 лет была в курсе политической повестки",— уверяет Мария. В штаб "Молодой гвардии" ей предложила зайти лучшая подруга. "У меня не было идеологических разногласий с ЕР, но после работы на нее в избирательной кампании сложилось мнение, что это партия бюрократии,— вспоминает Сергеева.— Я ожидала увидеть там комсомольских андроидов, но увидела нормальных ребят. Мне предложили работать в центральном штабе, заниматься связями с неформальными движениями и разработкой сценариев для акций МГЕР". После своего первого публичного выступления на акции "Молодой гвардии" Сергеева поняла, что ее привлекает публичная политика. "Постепенно я превратилась в одно из официальных лиц МГЕР: стала участвовать в публичных акциях, давать интервью журналистам, а на съезде в июне 2008 года меня избрали в федеральный политсовет". Сергеева не разглашает своих доходов, но, по данным собеседника "Денег", пожелавшего остаться неизвестным, средняя зарплата в штабах прокремлевских молодежных организаций не превышает $1,5 тыс. Однако сотрудники этих организаций могут подрабатывать на выборах, на ниве политического пиара или журналистики, тогда заработок может достигать $3-4 тыс. Зарплата, сопоставимая с зарплатой руководителя проектов в рекламном агентстве.
Как и подобает публичному политику, Мария Сергеева отрицает меркантильные интересы в работе. "Опыт для меня ценнее всего. Сейчас накопленные знания я хочу направить на борьбу с мусоросжигательными заводами. Один из таких заводов строят у меня под окнами в Ясеневе. Молодежная политика дала мне связи со СМИ и понимание того, как достучаться до чиновников, а еще опыт организации акций".
"В России можно выделить несколько основных путей попадания в политику,— размышляет политолог Данилин.— Основной путь — по знакомству. Кроме того, можно прийти в политику, будучи экспертом в какой-то области — в экономике, в международных отношениях. В аппаратах политических партий в 90% случаев работают люди, пришедшие с улицы,— обычные члены партии. Но есть большая разница между аппаратом и руководством аппарата. В руководстве людей с улицы не более 5%".
"Сейчас не самое благоприятное время для начала политической карьеры,— убежден Илья Яшин.— В коридорах власти котируются два качества: цинизм и конформизм. Если же поступаться принципами не хотите, но намерены заниматься политикой, то должны быть готовы к участи диссидента, то есть человека, который минимально влияет на ситуацию в стране, но имеет проблемы с правоохранительными органами".
Член Общественной палаты РФ Алексей Чадаев начинал политическую карьеру в возрасте 15 лет на баррикадах 1993 года возле Белого дома, выступая тогда против Бориса Ельцина. Однако уже в 17 лет Чадаев стал сотрудником аппарата первого вице-премьера Бориса Немцова, и с тех пор политическая деятельность его несколько раз поворачивала в неожиданных направлениях. Чадаев заявляет о том, что карьерные лифты западного образца в российской политике не работают.
"Молодые политики могли светиться в СМИ сколько угодно, но доступа к рычагам и тем более к бюджетам не получали,— говорит Чадаев.— Вся нынешняя элита рождена либо кризисом конца 1980-х, либо кризисом 1998 года". Молодежная политика, уверен Чадаев, до последнего момента являлась туннелем без света в конце. Но сейчас может появиться новый карьерный лифт — кризис. Народу могут потребоваться новые идеи и лица.