Группа компаний "Ренова" и Российский фонд помощи (Русфонд) договорились о совместной реализации проекта "Щелкунчик" — помощи детям в лечении церебрального паралича. В частности, "Ренова" вкладывает 3 млн руб. в оплату курсового лечения ребятишек по технологии Русфонда "совместные дары" (подробности на сайте www.rusfond.ru). Эти деньги взяты из новогоднего сувенирного бюджета компании, перепрофилированного на благотворительные цели. Об этом выборе Олег Алексеев рассказывает руководителю Русфонда Льву Амбиндеру.
В 2007 году "Ренова" выступила одним из инициаторов движения российского бизнеса "Благотворительность вместо сувениров". Она пожертвовала тогда 7 883 529 руб. в 18 НКО и социальных учреждений Москвы, Краснодарского и Пермского краев, Свердловской и Челябинской областей. Эти деньги пошли на лечение и на поддержку реабилитации и социальной адаптации детей с особенностями развития, сирот и инвалидов детства.
Программа Русфонда "Щелкунчик" реализуется в Институте медицинских технологий (Москва) и в 2009 году предусматривает сбор 28 млн руб. пожертвований на лечение 180 детей с ДЦП.
— Наши поздравления "Ренове" в связи с 18-летием! Примите и благодарность "Ъ" за щедрую поддержку нашей программы.
— Спасибо за поздравления. Что касается выбора Русфонда и "Ъ" в качестве партнера для реализации программы новогодней филантропии "Реновы", то преимущества этого партнерства для нас очевидны. Вы не берете операторских расходов за свои услуги, все "сувенирные" пожертвования полностью и адресно передаются на лечение детей. Причем средства на оплату этого лечения формируются не только за счет "Реновы", они еще и втрое увеличиваются пожертвованиями читателей "Ъ". При этом авторитет "Реновы" станет для ваших частных жертвователей своеобразной гарантией того, что их взносы не затеряются и обязательно помогут организовать лечение детям с ДЦП.
— Этот ваш выбор использовать "сувенирные" деньги в пользу детей с ДЦП — чем он вызван? У моих друзей, опекающих детей с синдромом Дауна, есть сильный слоган: "Те же глаза, то же сердце — другая судьба". Он и про детей с ДЦП. Драма не только в физических возможностях этих ребятишек, но и в прохладном, скажем так, отношении общества к ним.
— В российских компаниях нередки случаи дискриминации сотрудников по различным признакам. На какие-то должности, например, предпочитают брать мужчин, а не женщин, дискриминация может быть по цвету кожи, возрасту, национальности и т. д. Эта дискриминация более мягкая, чем по здоровью, а с инвалидами все обстоит очень плохо. Мы хотим внести свой вклад в преодоление всяческой дискриминации. Недавно в Германии в крупной энергетической компании я поразился, встретив в фойе первого этажа непривычно много инвалидов, и только потом понял, в чем дело: много работников с ограниченными физическими возможностями и здание спроектировано удобным для них.
— А у нас побеждает прагматизм: зачем инвалид, если можно взять здорового?!
— Это не прагматизм, это дискриминация. Дело даже не в том, что немецкие коллеги принимают, где возможно, инвалида, а в том, что в России обычно их кандидатуры даже не рассматриваются, инвалиды кучкуются по специальным учреждениям, где уровень их социализации низок. Так физический недостаток становится объектом дискриминации. Если мы хотим, чтобы ее стало меньше и взаимоотношения в компании, в обществе перестали бы иметь множество предрассудков по отношению к другим людям, то очень важно, чтобы сотрудники включались во взаимодействие с людьми, которые сегодня являются объектами дискриминации.
— Есть принципиальные отличия нынешней предновогодней благотворительной акции от прошлогодней?
— По размерам и направленности? Нет. Но важно теперь показать сотрудникам "Реновы" твердую позицию руководства: даже в условиях финансового кризиса мы не отказываемся от благотворительности, понимая свою роль в обществе. Мы не заигрываем ни с кем и совершенно искренни в стремлении повысить значение благотворительности для сотрудников. Рассчитываем, что эта акция подвигнет их к личной филантропии. Для устойчивой в стратегической перспективе компании важен уровень ответственного поведения всех сотрудников, а пока наши сотрудники еще слабо вовлечены в благотворительность. Вот мы и делаем все, чтобы вовлечь.
— Как, на ваш взгляд, финансовый кризис скажется на корпоративной благотворительности в России?
— Думаю, многие компании будут вынуждены сжать свои благотворительные программы, другие просто разорятся. Если государство останется островком стабильности, то помощь бизнеса госучреждениям тоже могла бы сократиться. Помощь некоммерческому сектору останется на прежнем уровне или снизится незначительно. При этом направляющая роль госорганов может усилиться. Было бы непредусмотрительно поступать иначе. Осмысление происходящего еще предстоит. Очевидно, что число нуждающихся увеличится. Потребность в помощи возрастет, а возможности государства и бизнеса снизятся. Поэтому очень важно, как распределится наша нагрузка. Благотворителям надо готовиться к непростым временам, переопределять ориентиры и приоритеты.