Будущий глава "Интергео" МАКСИМ ФИНСКИЙ рассказал "Ъ" о том, как у компании появилось 12 геологоразведочных лицензий и что она собирается с ними делать.
— Какие из лицензий, которые получил ОНЭКСИМ, принадлежали "Норникелю"?
— Никакие. Они принадлежали компаниям, аффилированным с "Интерросом", и сторонним организациям.
— Кому принадлежала идея так структурировать геологоразведочные активы?
— Схема была одобрена советом директоров ГМК в мае 2006 года. Инициаторы — тогда еще гендиректор "Норникеля" Михаил Прохоров и глава совета директоров компании Андрей Клишас. Ее поддержали и независимые директора. Мы ни на шаг от этой модели не отступали. По всем вопросам приобретения лицензий получали указания от Владимира Потанина, Андрея Клишаса, Михаила Прохорова. Поэтому попытка представить все как служебное расследование на предмет злоупотребления моими полномочиями выглядит достаточно смешно.
— Какие у вас все-таки были полномочия?
— Я управлял как собственными лицензиями ГМК, так и теми, которые принадлежали сторонним компаниям, в том числе "Интерросу" и аффилированным с ним структурам. Но вопросы собственности никогда не входили в мои полномочия. Я мог только предлагать купить лицензии на баланс ГМК или наоборот. С конца 2007 года "Норникель" решил прекратить финансирование геологоразведки сторонних организаций. Это означало, что ГМК отказывается от права покупки этих лицензий и предоставляет право собственнику решать, что с ними делать дальше. А дальше в рамках раздела активов по "КМ Инвест" (компания, на которую была оформлена часть совместных активов Михаила Прохорова и Владимира Потанина.— "Ъ") эти лицензии были проданы ОНЭКСИМу.
— Вы рекомендовали ГМК консолидировать "Интергео"?
— Да, я обращался и к бывшему гендиректору ГМК Денису Морозову, и к председателю совета директоров Андрею Клишасу. Но не было решения.
— Ийско-Тагульскую площадь вы им тоже предлагали выкупить?
— Да. Такое решение тоже не было принято.
— "Норникель" в рамках расследования говорил вам, какие его лицензии интересуют?
— Они интересовались структурой приобретения всех активов, которые были выкуплены ОНЭКСИМом.
— С лицензиями, которые юридически изначально оформлялись на "Интергео", что будете делать?
— Развивать. У нас в этом году заканчивается разведка на двух месторождениях — молибденовом Орекитканском и медном Аг-Сукском. С 2009 года начнем строить ГОК.
— Кого возьмете в партнеры, уже решили? Делали ли вы предложения Rio Tinto и BHP, с которыми реализовывали в "Норникеле" геологоразведочные проекты?
— Да. Они не приняли решения участвовать в наших проектах. Но у нас широкий список потенциальных партнеров. Это могут быть российские горно-металлургические компании, например "Базовый элемент". Нам было бы интересно сотрудничать с государством. С "Ростехнологиями". У них есть хорошие объекты, "Эрдэнэт" например.
— Переговоры уже велись?
— Нет. Я пока занимаюсь тем, что пытаюсь закончить свой развод с "Норникелем" и покончить с претензиями к себе. Я предполагаю, что это некий элемент обострившейся ситуации незаконченного развода бывших партнеров (Михаил Прохоров и Владимир Потанин.— "Ъ"), попытка использовать ситуацию с лицензиями в качестве козыря. Может быть, это месть за то, что я встал и ушел. Но мне в "Норникеле", после того как он сократил геологоразведочную программу, делать нечего.