Бельгийско-нидерландская финансовая группа Fortis обратилась за денежной помощью к российскому миллиардеру Сулейману Керимову. Сделка состоялась: Fortis получила деньги, а Керимов — моральное удовлетворение.
Взаимоотношения Керимова и Fortis не тайна. О том, что у отечественного магната есть акции европейского финансового гиганта (около 2%), стало известно еще несколько месяцев назад.
В прошлом году, когда Керимова после аварии доставили из Франции в бельгийский военный госпиталь, брюссельские газеты писали, что переводу способствовали некие друзья миллиардера, знакомые с премьер-министром и министром обороны страны, куда тот поступил на лечение. В 2008 году Керимов регулярно наведывался в Брюссель на реабилитационные процедуры: в феврале после публикаций в прессе министру обороны пришлось запретить персоналу госпиталя поездки на родину к богатому пациенту. Так что у Керимова была масса возможностей завести знакомство с представителями Fortis.
Западную прессу взбудоражил сам факт обращения за помощью к представителю российского олигархата. До сих пор европейские банки при необходимости искали опору в азиатских и арабских инвесторах. Но восточные бизнесмены не могут бесконечно вкладывать средства в финансовую отрасль, к тому же исторически гораздо крепче связаны с американскими банками. Европейцы выкручиваются сами, и Fortis, похоже, нашла взаимовыгодный вариант.
Fortis тяжело переживает нынешний кризис. Нельзя сказать, что группа сильно увлекалась рискованными ипотечными бумагами (списания на $2 млрд по сравнению, например, с $38 млрд у UBS). Но проблемы с ликвидностью усугубились тем, что прямо перед кризисом консорциум, в который кроме Fortis входят Royal Bank of Scotland и Santander, заключил мегасделку по покупке банка ABN Amro, причем бельгийско-нидерландский участник альянса потратил на нее 24 млрд евро.
На позапрошлой неделе группа обнародовала планы по восстановлению ликвидности. Для достижения цели ей срочно понадобились 8 млрд евро. Все это было неожиданно, потому что на собрании акционеров в конце апреля ситуация в изложении топ-менеджеров казалась нормальной. В итоге котировки Fortis рухнули: снизились они на целых 20% — до 10,26 евро за акцию.
А в прошлый понедельник The Wall Street Journal сообщила, что швейцарская Millennium Group, принадлежащая Керимову, согласилась участвовать в допэмиссии Fortis на 1,5 млрд евро с приличным дисконтом к текущей цене и купить новых акций на 400 млн евро.
Сулейман Керимов уже пару лет с помощью Merrill Lynch строит компанию категории private equity по западным образцам — а-ля Blackstone или Carlyle. Он стремится стать если не русским Уорреном Баффетом (хотя его так и пытаются называть), то, по крайней мере, русским Карлом Айкеном. У того тоже репутация рейдера (хоть и без бейсбольных бит), но ничего, инвестор уважаемый.
Похоже, именно ради репутации инвестора в западном стиле уроженец селения Каракюре Докузпаринского района и пошел на распродажу своих российских активов. Если он продолжит работать в России, то навсегда останется для западного инвестсообщества парвеню — вечно будут поминать приписываемые ему прессой биты. А подав европейскому банку руку помощи в трудную минуту, он может рассчитывать на моральную компенсацию. Председатель правления Fortis граф Морис Липпенс уже попенял прессе в апреле: очень стыдно, мол, читать некоторые негативные статьи о господине Керимове. И западные издания уже называют русского миллиардера activist shareholder. А это, между прочим, в нынешней западной бизнес-мифологии уважаемый человек, борец за права акционеров, выступающий против неэффективного менеджмента. Так потихоньку забудется и мирное сосуществование с менеджментом Сбербанка, когда Керимов якобы покупал акции банка на его же кредиты.
Стоит ли российским бизнесменам идти по следам Керимова? Да они, скорее всего, уже идут, но без лишней огласки и вкладывая поменьше. Ведь европейские банки склонны решать проблемы в кулуарах. И деньги они ищут без шума. И проблемы свои прячут до последнего, списания у многих из них еще впереди. Так что это инвестиции рискованные — и без морального удовлетворения не такие уж и привлекательные.