Конечно, нам кажется, что прогресс существует. Вот идет он гуманной походкой индийского джайна, сметая веничком на своем пути наше дикое прошлое, уводя все дальше от примитивных первобытных инстинктов древнего охотника.
Лично я в этом окончательном и безвозвратном прогрессе сильно сомневаюсь. Несмотря на то что половина Голливуда стойко жует пророщенные бобы, марка Etro выпускает дорогущие тапочки из синтетического меха, а Гаэтано Пеше с Каримом Рашидом дружно отказались от натуральных материалов.
Казалось бы, технологии побороли экологию и гуманизм торжествует. Но нет. Стоит лишь появиться на горизонте одинокому охотнику, мужественному и с двустволкой, как все моментально возвращается на круги своя. Взять хотя бы французского дизайнера Мишеля Хайярда, творящего брутальную "шкурную" мебель. Он, как известно, сам ездит в джунгли и сам там всех отстреливает. А потом превращает в авторские диваны и табуретки. Стоило только Хайярду появиться в прошлом году в Москве со всеми своими рогами и копытами, как его экспозицию прямо-таки смели с выставки. Инстинкты, однако.
Речь идет даже не о моде на роскошь и эпатаж в интерьере, а скорее о вечной моде на успех, власть и богатство, которые эти, как, впрочем, и любые меховые и кожаные, диваны символизируют.
Это у мужчин. Про "шкурные интересы" женщин я вообще молчу. Покажите мне ту, которая добровольно откажется от породистых кож и норок от Smania Casa, роскошного лисьего покрывала от Baxter или кресла из крашенного под леопарда пони от обувного короля Валерио Джьонтоли. Меховому дизайну, как и любви, покорны все возрастные, весовые и социальные категории известного друга природы — человека. От волчьего Севера до тигриной Индии, от крокодильей Африки до медвежьей Руси, от волосатой чайной пары Маргарет Оппенгейм до меховой ванны Сальвадора Дали царит сплошной первобытный инстинкт. И не говорите мне, ради бога, про прогресс!