К семидесяти годам Джим Гаррисон заработал не только порядочно денег (в основном в Голливуде за сценарии — например, блокбастера "Волк" с Джеком Николсоном и Мишель Пфайффер) и товарный знак американского классика, но и официальный набор жизненных предпочтений. Этот список приводится в биографических справках о писателе: "алкоголь, еда, стриптиз, охота и рыбалка, религия, дорога, размышления на тему места человека в природе". Все эти пункты наличествуют в вышедшем в 2000 году в Штатах и недавно у нас сборнике "Зверь, которого забыл придумать Бог". Только вместо "стриптиз" следует читать "мысли о голых женщинах", а вместо "религия" — "поиск смысла жизни". Такой поиск пожилой герой первой — заглавной — новеллы сборника осуществляет вполне интеллигентским способом — путем чтения множества книжек. От Юнга до Слободкина. От Тургенева до Рильке. Шестидесятидвухлетний жизнелюб, укрывающийся от цивилизации в мичиганских лесах, разговаривает парафразами знаменитых изречений ("Если долго смотреть в глубокую яму, она начинает смотреть в тебя"), хранит толстую пачку сотенных в старой коробке из-под искусственных мушек, любит молодого человека по имени Джо и вожделеет влюбленную в Джо аспирантку Мичиганского университета Энн. У Джо — после того как он врезался на мотоцикле в дерево — полностью пропала зрительная память, а также ощущение связи между предметами и обозначающими их словами, зато он обладает исключительной сексуальной потенцией. А пожилому рассказчику даже в мечтах о сексе с Энн приходится представлять себе упаковку виагры на прикроватном столике.
Невероятная потенция Джо, безусловно, один из признаков его как "нечеловека". Не человека в обывательском смысле слова. Он "утратил шанс вернуться к тому, что мы называем нормальной жизнью. Он утратил умственные способности — во всяком случае, ту их часть, которая выше всего ценится в обществе: способность зарабатывать деньги". Утратив эти способности, но приобретя невероятную выносливость, ловкость, любвеобильность и силу — физическую и душевную, Джо становится существом переходным от мира животных к миру людей, от мира природы к миру цивилизации, зверем, которого забыл придумать Бог. По Харрисону, это, конечно, совсем не означает, что Джо повернул в своем развитии куда-то вспять. Он, наоборот, приобрел почти божественную сущность, которую теперешний мир просто не в состоянии принять. Недаром Джо погибает на первой же странице повести, и весь текст являет собой наполненную отступлениями и флэшбеками предысторию этого то ли несчастного случая, то ли самоубийства.
Трехнутые герои собранных в эту книгу текстов Гаррисона — и Джо, и индеец Бурый Пес, невинными и потому трезвыми глазами наблюдающий за суматохой Голливуда в новелле "Гей, на Запад", конечно, родня всем американским "хорошим дебилам", традиционно противопоставленным жестокости и извращенности нормального общества. Таким как Ленни Смолл в стейнбековских "О мышах и людях" или Громила Редли в "Убить пересмешника" Харпер Ли. Но эта очевидная встроенность в традицию совсем не делает тексты Гаррисона "литературными" и, не дай бог, надуманными. Этот писатель вообще делает только то, что ему хочется. А хочется ему, как мы уже знаем, выпивать, закусывать, смотреть на голых женщин, охотиться и рыбачить, путешествовать и размышлять на тему места человека в природе. Иногда еще ему хочется писать книги, и тогда он это делает — точно так же, как выпивает, закусывает, смотрит на голых женщин и далее по списку.
СПб: Азбука, 2008