Российские регионы, которые прежде заметно разнились друг от друга партийно-идеологическими пристрастиями, теперь в этом плане почти неотличимы друг от друга.По мнению экспертов, главная причина политического выравнивания в повсеместном усилении административного ресурса.
Характерный политический окрас российские регионы обрели по ходу выборов в 1990-х годах. Именно тогда Москва, Питер, иногда Екатеринбург стали называться оплотом демократии — в этих городах демократы могли собрать голосов больше, чем в любом другом месте страны. А Татария с Башкирией и Северным Кавказом благодаря дисциплинированности стали считаться оплотом партии власти.
Тогда же, как сообщил Ъ гендиректор Агентства региональных исследований Ростислав Туровский, возник "электоральный раскол" на условные север и юг, по которому партия власти могла рассчитывать на голоса северных регионов, а коммунисты — на голоса аграрных южных, из которых даже складывался своеобразный "красный пояс". Появился в России и свой Нью-Гемпшир (штат в США, жители которого голосуют всегда так, как в целом страна). Им стал Красноярский край, избиратели которого голосовали примерно в тех же пропорциях, что и вся Россия. Узнав, как проголосовал Красноярский край, можно было не сомневаться, что и страна проголосует примерно так же.
Все эти различия были связаны с "культурной и экономической основой" каждого региона. Но сегодня "различия между регионами сглажены", считает господин Туровский. Основным сейчас, по его словам, становится "административный фактор", под воздействием которого и складываются электоральные предпочтения. Тем не менее расколы есть, но они теперь не в масштабах всей страны, а в каждом регионе. Это прежде всего раскол между центром и периферией. Так, село под давлением административного ресурса стало голосовать исключительно за партию власти, фактически лишив коммунистов их "красного пояса". Даже Аграрная партия, по признанию ее лидера Владимира Плотникова, рассчитывает на голоса не крестьян, но горожан. В городах же, особенно в столицах регионов, достижения "Единой России", как показали региональные выборы 2004-2007 годов, заметно скромнее.
Вся сила административного ресурса обычно замкнута на губернаторов, подавляющее большинство которых работает на "Единую Россию" и даже зачислено в ее предвыборный список. Правда, есть, по подсчетам господина Туровского, около десятка регионов, губернаторы которых "слабо управляются административным ресурсом". В некоторых из них — Воронежской, Самарской областях, Ставропольском крае активна вторая партия власти — "Справедливая Россия". Справороссы тоже рассчитывают на административный ресурс, которым располагают мэры столиц этих регионов, как правило, конфликтующие с губернаторами. Остальные партии изначально готовились к тому, что выборы пройдут под жестким воздействием административного ресурса партии власти. Поэтому все: КПРФ, ЛДПР, СПС, "Яблоко" и другие — сообщили Ъ, что основной упор в эту кампанию они делают на горожан — жителей двух столиц, городов-миллионников и административных центров субъектов федерации.
Административный ресурс не всесилен, считает сотрудник Института географии РАН Дмитрий Орешкин, который занимается электоральной статистикой с первых думских выборов 1993 года. За эти годы, на его взгляд, в обществе сложилась электоральная культура, исходя из которой общество готово предоставить партии власти значительные пространства, но никак не все политическое поле целиком. По тому, как голосуют те или иные регионы, можно даже судить о генетической памяти голосующих, считает господин Орешкин. Так, у КПРФ один из самых низких процентов обычно бывает в Магадане, "где не забыты лагеря". А Дальний Восток в целом всем другим партиям предпочитает ЛДПР. Среди населения здесь "мужчин больше, чем женщин", утверждает господин Орешкин, и "характеры у мужиков непростые — многие приехали сюда, оставив где-то благополучную жизнь, начинали с нуля, добивались всего сами, что и вырабатывает характерное отношение к власти, к Москве". В Башкирии, Татарии, на Северном Кавказе электоральная культура, конечно, специфическая. Но и там избиратель не бесконечно управляем, полагает Дмитрий Орешкин. Казань в Татарии и Уфа в Башкирии никогда не оказывали партии власти такую же высокую поддержку, как сами республики в целом.
В отношении же северокавказских республик речь нужно вести, по словам господина Орешкина, об "электоральной культуре не тех, кто голосует, а тех, кто считает". Так, в марте нынешнего года при выборах госсовета Дагестана на 36 избирательных участках (из 1800) была зафиксирована явка избирателей на 100%, и все пришедшие проголосовали за "Единую Россию". То есть участковые комиссии просто "заполнили протоколы, даже не вскрывая урны с бюллетенями", как полагает господин Орешкин. Но особенно его беспокоит, что подобный же случай со 100-процентным голосованием был в том же марте и на одном из участков на подмосковных выборах.