О проблеме игровой зависимости в России заговорили относительно недавно. И хотя до сих пор нет ни одного поставленного диагноза с такой формулировкой, в США игромания обсуждалась еще в конце прошлого века. В качестве образцово-показательной жертвы этой мании публике был представлен Леонард Тоуз, проигравший за карточным столом, по его собственным оценкам, примерно $40-50 млн. О тяжбе Тоуза с казино — корреспондент "Ъ-Настоящей игры" Алексей Алексеев.
Сын коробейника
"Мой отец был нищим иммигрантом из России, зарабатывавшим на жизнь своим горбом",— любил рассказывать журналистам Леонард Тоуз, еще будучи мультимиллионером. Подобно многим американцам, Леонард плоховато разбирался в географии Старого Света. Его отец Майк Тоуз приехал в Америку из Австро-Венгрии, успев по дороге перевести свою фамилию Брехер с идиша на английский (и то и другое означает "трепальщик льна"). Точно так же сыну своему он дал американское имя Леонард, к которому было приделано псевдобританское второе имя Хайман, в котором без труда можно угадать Хаима. Мать Леонарда Хаймана принадлежала к роду Унгерлейдеров, с основателем которого (имени этого человека история не сохранила) была связана красивая семейная легенда.
Однажды в местечко в Австро-Венгерской империи (ныне город Вранов, Словакия) явился никому не известный молодой человек, умиравший от голода и холода и страдавший болями в спине. Незнакомца подобрали, обогрели, накормили, вылечили. Он плохо помнил, откуда пришел, даже запамятовал, как его зовут, поэтому в местечке его звали просто "голодающим" — Унгерлейдером. Отогревшись, отъевшись и излечившись, юноша взял в жены дочь местного раввина, сделал ей 16 детей и стал уважаемым членом общества. Дети со временем заимели мельницы и кабаки, родились внуки Унгерлейдеры, потом — правнуки. Все в семье отличались редкой плодовитостью. Из многочисленного потомства кто-то торговал, кто-то уезжал в Палестину, кто-то — в Америку, кто-то породнился с австрийцами и стал "истинным арийцем", кто-то успел сбежать в Китай, кто не успел — попал в Освенцим.
Леонард Тоуз был ничем не примечательным юношей, одним из многих десятков праправнуков "голодающего". Если насчет российских корней он ошибался, то по поводу того, что его папаша зарабатывал деньги своим горбом,— ничуть. Завоевывать Америку папа начал с того, что, уложив мелочной товар в короб на спине, торговал на улицах. Со временем он наторговал достаточно денег для того, чтобы сбросить ношу с плеч и купить лошадь и телегу. На следующем витке бизнеса папа уразумел превосходство железного коня над лошадкой и купил грузовики. Десять штук.
В целях экономии за баранку одного из этих десяти грузовиков уселся Леонард. В 14 лет в 1929 году он уже вполне профессионально водил машину. Его брата Луиса родители отправили учиться на психиатра.
Работа водителя грузовика не очень увлекала Леонарда. А главное, пока у руля семейного бизнеса стоял папа Майк, доходы сына были не очень велики. Все-таки в стране была Великая депрессия. На жизнь, впрочем, Леонарду хватало. И еще чуть-чуть оставалось, чтобы купить лотерейный билет, надеясь на удачу, или поставить на выигрыш любимой команды в футбол (американский, естественно). Любимая его команда звалась Philadelphia Eagles.
Несмотря на семейный бизнес и Великую депрессию, Леонард сумел отучиться в университете — он не очень хорошо помнил, на каком факультете, поскольку был слишком занят игрой в футбол за университетскую команду. Профессионального футболиста из него не вышло, но с любимой игрой он не расстался. В конце 1940-х годов, когда Philadelphia Eagles испытывала финансовые трудности, руководство клуба приняло решение выставить на продажу сто однопроцентных пакетов акций клуба. По $3 тыс. за штуку. Компания грузоперевозок Tose Inc. в то время за день получала больше прибыли. Неудивительно, что Леонард купил себе один такой пакетик. Может быть, купил бы и больше, но нашлось 99 других желающих, и каждому из так называемой счастливой сотни досталась равная доля.
Ходить в букмекерскую контору и ставить деньги на команду, совладельцем которой он являлся, Леонард считал аморальным. Но испытывать судьбу он уже привык. Поэтому лотереи и букмекеров Тоуз поменял на старый добрый блэк-джек. Остальные привычки не изменились — он курил сигарету за сигаретой, а если рука оказывалась вдруг свободной от сигареты, в ней немедленно появлялся стакан с виски или джином.
Магнат
Когда к Леонарду по наследству перешел семейный бизнес, в компании было 700 грузовиков, а годовой доход фирмы составлял $20 млн.
И вот тут, как это часто бывает с богатыми людьми, у Тоуза проявился так называемый комплекс голодного детства. Он начал менять жен и лимузины, дома и персональные вертолеты, в самых дорогих ресторанах давал на чай больше, чем платил по счету, скупал самые дорогие вина, коньяки и сигары. О том, как доходы сочетаются с расходами, Тоуз никогда не думал. "От слова "бюджет" меня тошнит",— говорил он.
В казино Атлантик-Сити он устраивал что-то похожее на шахматы — сеансы одновременной игры, делая ставки на семи столах сразу. При ставке $10 тыс. за игру. И нередко привозил домой чемоданы, набитые долларами.
В 1956 году Тоуз попытался вместе с несколькими партнерами выкупить все акции Philadelphia Eagles. Сделка сорвалась, а несколькими годами позже клуб ушел к другому покупателю. За свой 1% акций Тоуз получил $60 тыс. Но эта инвестиция с доходностью около 2000% его не порадовала. Ему хотелось команды, а не денег. У нового владельца строительного магната Джерри Уолмена он купил сначала строительный бизнес, а потом и Eagles. Сумма сделки, состоявшейся в 1969 году, составила $16,155 млн, что было абсолютным рекордом для профессионального спорта на тот момент.
За год до этого умер брат Луис, заместитель директора психиатрической клиники штата Пенсильвания. Коллеги покойного попросили Леонарда о скромной финансовой помощи, чтобы увековечить память брата. Вскоре в клинике появился новый корпус. Заниматься благотворительностью Леонарду понравилось. Он начал жертвовать деньги всевозможным медицинским учреждениям и фондам.
Его новое приобретение — футбольный клуб Eagles — тогда переживал не лучшие времена. Тренера Джо Кухарича, неспособного добиться от команды хороших результатов, ненавидели практически все фанаты клуба. Ненавидели настолько, что каждая игра сопровождалась криками с трибун: "Кухарича на мыло!" В анонимных посланиях угрожали убийством; апофеозом же стал бойкот матчей Eagles его фанатами. В день покупки команды Леонард Тоуз подписал приказ о выплате Кухаричу 11 годовых окладов — в качестве компенсации за немедленное увольнение.
После этого в команде сменилось несколько тренеров. Наивысшее достижение Philadelphia Eagles — выход в финал Суперкубка в 1981 году (после финального матча, проигранного командой, экс-тренер Джо Кухарич умер от остановки сердца). Зато при Тоузе еженедельно 600 фанатов команды получали приглашение на званый ужин. Перед тем самым роковым финалом Тоуз зафрахтовал несколько самолетов, чтобы отвезти весь клуб (вплоть до уборщиц) с семьями в Нью-Орлеан, где было арендовано под банкет несколько лучших ресторанов.
Должник
В 1983 году обнаружилось, что у клуба серьезные финансовые проблемы. Но еще серьезнее были проблемы у владельца команды. Продажа компании грузоперевозок не помогла вылезти из финансовой ямы. Леонард просто не успевал заниматься бизнесом. Он пил и играл, играл и пил. "Порой у меня возникали провалы в памяти, и наутро я никак не мог вспомнить, сколько я проиграл вчера — $50 тыс. или $500 тыс. Тупица!" — самокритично признавался он позднее. Тоуз передал управление клубом дочери — Сьюзен Флетчер. Весь топ-менеджмент упрашивал ее, чтобы она не давала отцу играть в казино. "Он сам себе хозяин",— отвечала Сьюзен. Тогда за уговоры взялся один из чиновников Национальной футбольной лиги. Тоуз поклялся, что пить и играть не будет. И не сдержал обещаний.
В какой-то момент казалось, что ему удастся выкрутиться. Тоузу пришла в голову гениальная идея — продавать персональные ложи класса люкс особо важным болельщикам в пожизненное пользование. Увы, воплощением идеи в жизнь занимались уже другие люди. В 1985 году он продал Philadelphia Eagles за $65 млн. Впрочем, долги, в первую очередь картежные, сократили эту сумму примерно до $10 млн.
Семейного бизнеса больше не было, футбольного клуба тоже не было. Из привычных занятий оставалось только казино. Из лучших заведений Атлантик-Сити и Лас-Вегаса за ним присылали бесплатные лимузины. В легендарном казино Sands ему прислуживала персональная официантка, по первому требованию наливавшая новую порцию виски в стакан, украшенный гравировкой "Леонард Тоуз".
Sands несложно было расщедриться на бесплатное спиртное. Как позднее было подсчитано, за 72 посещения этого казино Тоуз оставил в нем более $14 млн. Соседнему Resorts International он проиграл около $20 млн.
11 апреля 1986 года Тоуз пришел в Sands, чтобы сыграть в блэк-джек. И с первого же захода проиграл $1 тыс. После этого стал играть в кредит. Проиграл. Но вместо того чтобы расплатиться немедленно, появился в казино две недели спустя, чтобы отыграться. И ему снова дали играть в кредит. После второй проигрышной ночи его долг казино составил $1,2 млн.
На этот раз платить пришлось. Тоуз принес в казино все деньги, что у него были,— $65 тыс. Рассказы о том, что погасить баланс $1,135 млн он пока не имеет возможности, не вызвали энтузиазма у руководства казино. В течение нескольких лет его пытались уговорить заплатить по-хорошему. Потом, потеряв терпение, владельцы казино подали на любимого клиента в суд. Тоуз возбудил встречный иск, требуя возврата проигранных денег под тем предлогом, что персонал казино якобы спаивал его во время игры. Суд Леонард Тоуз проиграл. Судья долго рассуждал о том, что и пьяным можно выиграть, а трезвым проиграть, так что причинно-следственную связь тут выявить нелегко. Кроме того, он счел, что ответственность бармена за обслуживание уже пьяного клиента может возникнуть, если клиент подрался, или уселся в состоянии алкогольного опьянения за руль, или поскандалил в баре. Юристы также с удовольствием обсосали интереснейший казус. Если не наливать больше и не давать играть дальше пьяному игроку, это может быть рассмотрено как нарушение его прав. Если наливать — нарушение правил торговли спиртным. Какое из нарушений приносит меньший вред? И совсем уж непонятно, что делать в ситуации, когда игроку перестали наливать, он вышел из казино, напился где-то еще и вернулся к игре.
Вообще же, определил суд, большинством проблем, связанных с казино, должна заниматься комиссия по контролю за игорным бизнесом, а не судебные органы. Кроме того, в 1989 году по аналогичному делу "Шмуль Абоуд против Golden Nugget Casino" было принято решение в пользу игорного заведения.
Итог — Тоуз проиграл не только в казино, но и в суде.
Апелляции не помогли. В один печальный день 1996 года, по злой иронии судьбы оказавшийся днем рождения Леонарда Тоуза, к нему домой, в роскошный особняк в центре Филадельфии, пришли судебные приставы и попросили освободить помещение.
На улице он, к счастью, не остался. Тоуз поселился в отеле, за номер стали платить несколько его друзей, оказавшиеся настоящими друзьями, в том числе бывший тренер Eagles Дик Вермейл.
Свидетель
В следующем 1997 году, когда экс-мультимиллионер уже жил в отеле, сенатский комитет по ассигнованиям решил всерьез заняться изучением проблемы игорной зависимости. На это благородное дело постановили выделить $5 млн и создать комиссию из девяти человек — "мужчин и женщин с выдающимся характером, сильных духом, объективных и беспристрастных" (это цитата из официального документа). Посмотрим, кто были эти девять человек. Доктор Джеймс Добсон, президент организации "Фокус на семье", объединяющей христиан с радикальными взглядами. Председатель комиссии — госпожа Кей Коулз Джеймс, член вышеупомянутой организации, невестка популярного телепроповедника и пресс-секретарь организации, выступающей за полный запрет абортов. Оба не скрывали, что считают азартные игры дьявольской забавой. Несколько иных взглядов, вероятно, придерживались члены комиссии Джей Терренс Ланни, председатель совета директоров и исполнительный директор казино MGM Grand; Билл Байбл, бывший глава комиссии по контролю за игорным бизнесом в штате Невада; Джон Вильгельм, лидер профсоюза работников отелей и ресторанов, в котором состояли, в частности, 40 тыс. служащих казино. Из соображений политкорректности в состав комиссии был введен индеец тлингит Роберт Лешер. Требование к кандидату от коренных американцев было одно — отсутствие связей с игорным бизнесом. И в самом деле, откуда Лешеру было знать, что в момент создания комиссии его племя подало заявку на открытие своего казино? Еще два члена комиссии были простыми карьерными бюрократами, а последний, девятый — ученый-рентгенолог Пол Мур — имел счастье жить в соседнем доме с одним из этих бюрократов.
Почти за два года "полноценного изучения проблемы игровой зависимости" комиссия сделала следующее. Половина бюджета ($2,5 млн!) была выплачена исследовательской организации за подготовку доклада по данной проблеме, остальные средства, видимо, были потрачены на минеральную воду, которую члены комиссии пили во время обсуждения итогов исследования. Медики из Гарварда честно отработали свои деньги. На основе "метаанализа литературы по данной проблеме" они подсчитали, что 7,5 млн взрослых американцев страдают игорной зависимостью (в том числе 2,2 млн в патологической форме). Среди несовершеннолетних американцев число зависимых от игры составляло 7,9 млн человек (в том числе 2,5 млн патологических игроков).
30 июня 1999 года в сенате состоялись слушания по вопросу игорной зависимости. На слушаниях убежденные христиане повторяли указанные выше цифры, а также говорили о сверхприбылях игорного бизнеса. Собравшимся была рассказана страшная история о том, как 16-летний житель Атлантик-Сити пытался покончить жизнь самоубийством после того, как потратил $6 тыс. родительских денег на лотерейные билеты, ни один из которых не выиграл.
Те же, кто симпатизировал игорному бизнесу, например сенатор Гарри Рид, прошедший в конгресс при финансовой поддержке руководства нескольких крупных казино, пытались объяснить одну простую вещь. В число традиционных американских ценностей входит персональная ответственность. Если человек привык тратить слишком много денег на покупки, влезая в долги, это не должно освобождать его от необходимости погашать кредит банку. Человек, заходящий в казино, должен отдавать себе отчет в том, что может выиграть, а может и проиграть.
Представители игорного бизнеса также указывали на то, что, согласно научным исследованиям, их заведения обычно не посещают люди с низкими доходами, наиболее уязвимая финансово часть населения. Эти люди утоляют свою страсть к игре покупкой лотерейных билетов. Так что стоит скорее бороться с лотереями, чем с легальными казино.
В качестве пострадавшего от игорной зависимости на слушаниях выступил Леонард Тоуз. Приводим его речь (с сокращениями): "Самое первое для меня, пусть это и не научно,— то, что люди, имеющие эту проблему, стареют. Вы избавитесь от них, когда они умрут, потому что изменить их с помощью инъекций или лекций невозможно. Воспитание надо начинать с детства. Родители должны говорить ребенку, что такое плохо. Нехорошо, что в штате Пенсильвания в 8 тыс. точках продают лотерейные билеты. Не знаю, сколько в других штатах, но полагаю, что цифры сравнимы. Привычка к игре возникает, когда семья выделяет $5, $10 или $20 на лотерею, и со временем суммы растут. Я думаю, что главный вред нашей стране наносит лотерея. Люди знают, что могут выиграть $100 млн, но не знают, что их шанс на выигрыш — 1:100 000 000. Может быть, это и ересь, но я бы предпочел, чтобы люди ходили в казино. Там больше шансов на выигрыш. Если они не будут пить в казино, им это не повредит так, как это повредило мне. Понятно, что одержимость игрой — это болезнь. Но я не знаю, как вы собираетесь ее лечить. Все эти врачи и ученые пока ничего не придумали для лечения этой болезни. Может быть, все-таки начинать с воспитания в семье?"
— Вы потеряли много денег, играя? — поинтересовался у Тоуза один из участников слушаний. Леонард кратко ответил:
— Да, много.
И только после уточняющих вопросов сообщил:
— Игроки не любят говорить, сколько они проигрывают, потому что всегда надеются отыграться. Я проиграл $40 млн или $50 млн. Точно не знаю.
— Вы одержимый игрок? — спросили Тоуза.
— Только когда у меня есть деньги.
— Вы патологический игрок, мистер Тоуз?
— Нет. Не думаю, что меня пора помещать в желтый дом.
Присутствующие рассмеялись.
Работа комиссии по проблеме игровой зависимости закончилась подготовкой доклада, в котором среди кучи словесной шелухи содержались две основные мысли: неплохо бы ввести мораторий на дальнейшее развитие игорного бизнеса (который сделал бы уже существующие казино монополистами), а также выделить побольше средств на дальнейшие медицинские исследования.
У всех остальных конгрессменов доклад не вызвал особого интереса. Материалы комиссии были сданы в архив.
Леонард Тоуз умер в 2003 году в 88-летнем возрасте в хосписе, нищий и несчастный.