Кто будет отвечать по долгам СССР?
Две недели назад Киевский народный суд Москвы вынес решение об аресте счетов акционерного общества "Экспортлес" в пяти московских банках, удовлетворив иск норвежской фирмы Saubruksforeningen. Банкам дано поручение в принудительном порядке перечислять деньги, поступающие на счет российского внешнеторгового объединения, на погашение долга норвежцам. Московский нарсуд, в который была подана кассационная жалоба, оставил решение суда первой инстанции без изменения и 8 июля "Экспортлес" перечислил норвежцам $3 млн за закупленную два года назад целлюлозу, после чего его счета были разморожены.
А за день до этого, определение об аресте счетов своего клиента получили три других московских банка — на этот раз Дзержинский суд Москвы удовлетворил иск австрийской фирмы USM Oesterreich GmbH, а в качестве ответчика выступала тоже российская фирма — "Легпромэкспорт", которой присудили выплатить $713 тыс. долга за трехлетней давности поставку материалов для обувного производства.
Два дела схожи между собой как близнецы-братья, в обоих случаях внешнеэкономические объединения расплачиваются за долги, которых они не делали — поставки товаров осуществлялись по госзаказу и в рамках валютного плана. Хуже всего то, что положительные решения суда могут сдетонировать целый поток подобных исков от фирм-поставщиков, требующих оплатить им товары, которые, как заметил в интервью "Известиям" вице-премьер Александр Шохин, уже давно проедены, пропиты, разворованы. А должников таких много.
К настоящему моменту в России действует более 100 внешнеторговых организаций и объединений — бывших государственных посредников — и, как признался руководитель одной из таких фирм, "меньше 5% из них никому ничего не должны". У остальных же "камень на шее", размером от $5 млн до $500 млн.
Размеры долгов впечатляют. Долг "Экспортлеса" иностранным поставщикам в самом объединении оценивают примерно в $70 млн, но, как выясняется, это объединение — далеко не аутсайдер: ВО "Разноэкспорт", например, задолжало 150 иностранным поставщикам приблизительно $500 млн, вместе с процентами. Почти всем объединениям пока удается сдерживать натиск недовольных кредиторов, требующих погашения долгов, но оборона уже дает осечки — кому-то из поставщиков уже понемногу выплачивают, а кто-то из них уже потерял терпение. "Экспортлесу", помимо норвежцев, которые уже выиграли судебный процесс на $3 млн, выставлен еще один иск — немецкой фирмой Bohaco — на 1 млн немецких марок. ВО "Технопромимпорт", на котором висит долг более чем в $400 млн, с лета прошлого года в Стокгольмском арбитражном суде проиграло шесть дел. По некоторым данным, которые не стали отрицать в объединении "Союзхимэкспорт", сумма исков, предъявленных этому ВО и уже рассматриваемых в арбитражах, составляет $27 млн. У одного из бывших государственных агентов уже арестованы за неуплату долгов счета в Италии и такие же санкции могут быть применены к некоторым другим.
Точные данные о размерах общей задолженности российских внешнеторговых объединений иностранным фирмам-поставщикам неизвестны: ВЭБ еще только начал сверку счетов, в ходе которой должен быть подведен печальный итог. Несколько независимых источников в МВЭС, Комиссии по долгам и активам бывшего СССР, к которым мы обратились за комментариями, назвали одну и ту же цифру — ориентировочно $7 млрд. Однако, некоторые компетентные лица утверждают, что сумма долга намного больше объявленной, поскольку не учитывает, например, стоимость оборудования, которое делалось по заказу российских предприятий, но так и не было поставлено в Россию из-за приостановки авансовых платежей. Кроме того, часть денег, по-видимому, не учитывается из-за особенностей расчетов по аккредитивам и переводным векселям, акцептованным объединениями. А общая сумма долга еще и постоянно нарастает за счет процентов — большинство кредиторов уже "включили счетчик" за просрочку платежей, но насколько быстро идет этот рост также неизвестно — штрафные санкции зависят от условий конкретных сделок (например, размера и валюты контракта).
Кому пробил час расплаты?
"Ко мне приходила женщина, — рассказывает один из руководителей ВО, — она в это дело вложила все свои деньги, плачет, у нее арестовали все, включая дом. Естественно, я ей заплатил, а одного мужика я поймал за штаны — он пытался у меня из окна выброситься (долг около $150 тыс., а кабинет на шестом этаже. — Ъ)".
Информированные лица говорят: а вы подумайте, сколько этих фирм существовало на деньги компартии, сколько контрактов заключалось по указке, с "друзьями"...
А сколько — нет? На грани банкротства после прекращения платежей оказались многие западные контрагенты российских ВО, особенно мелкие или специализированные. Под советские заказы за рубежом брались кредиты, многие "фирменные" сделки не страховались, а о предоплате тогда с нами, страной — первоклассным заемщиком, и говорить-то было не принято.
Прекращение клиринговых расчетов с Финляндией и долги ВО "Судоимпорт" практически разорили одну из крупнейших финских судостроительных фирм Vartsyllaa Oy, несколько десятилетий специализировавшуюся на выполнении советских заказов, в частности, строившую атомные ледоколы для нашего Севера.
Многие фирмы, рассчитывая на долголетнее сотрудничество (а что предвещало крах?) переоборудовали свои предприятия под выпуск продукции, отвечающей специфически советским стандартам и теперь не только не могут получить деньги за уже поставленный товар, но и продать продукцию, изготовленную по советскому заказу. В такой ситуации оказались, например, финская Norcar BSB и немецкая Hans Ulrich Hege, заключившие контракты с ВО "Трактороэкспорт". По словам заместителя генерального директора объединения Вячеслава Усачева, срок подачи исковых заявлений у этих фирм заканчивается, и в июне--июле они уже прислали предарбитражные уведомления в адрес "Трактороэкспорта". В том, что суд состоится, г-н Усачев не сомневается. Например, частная фирма Hege, получив три года назад советский заказ, увеличила производство селекционных комбайнов, а средства для этого брала в кредит.
"Трактороэкспорту", как говорит г-н Усачев, не составило бы труда расплатиться с этими двумя кредиторами — суммарно долг не превышает $1,5 млн. А многие ВО так и делают: договариваются с инофирмами об отсрочках или втихую погашают долги из собственных средств тем своим западным партнерам, которые на грани катастрофы или с которыми уже никак нельзя рвать отношения. Но за этими кредиторами придут другие, и что делать тогда? Задолженность "Трактороэкспорта" на сегодняшний день составляет около $14 млн по 48 контрактам.
В международной практике ответчиком является тот, чья подпись стоит под контрактом, а в стандартном контракте советского ВО записано, что государство не отвечает по его обязательствам. Естественно, что фирмы-кредиторы требуют деньги с ВО. Но у многих объединений таких сумм на счетах просто нет. А это означает, что арест может быть наложен на другие их активы, например, собственность за рубежом, а ведь при многих ВО осталась прекрасная сбытовая сеть, налаженная еще во времена процветания — зарубежные фирмы со 100-процентным российским участием. Кроме того, многие из них имеют счета за рубежом, паи участия в иностранных фирмах или акции совзагранбанков. Этих авуаров может лишиться, например, ВО "Станкоимпорт", долг которого после замораживания его счетов в ВЭБ составил $103,8 млн и которому, по словам президента этого объединения Эдварда Худякова, предъявлены иски со стороны ряда зарубежных фирм.
Некоторым объединениям удается постепенно расплачиваться с долгами. Например, "Союзхимэкспорт" закупает оборудование и сырье для заводов и затем продает полученный сверх плана продукт на внешнем рынке. Эта схема, по словам генерального директора объединения Виктора Руднева, позволила "Союзхимэкпорту" значительно сократить сумму своей задолженности — приблизительно до $200 млн. По сведениям Ъ, некоторые ВО пытаются капитализировать долги, в частности, "Союзпушнина" — через СП Jindo-Russ; аналогичные варианты рассматриваются также по долгам за закупку оборудования для нефтяной и нефтеперерабатывающей промышленности. Но абсолютное большинство руководителей внешнеторговых объединений, с которыми беседовали эксперты Ъ, обоснованно считают "свои" долги — государственными. Почему мы должны платить из собственных денег? — говорят их руководители. Они считают, что прежде чем платить, они должны получить хоть какую-то гарантию того, что эти деньги им потом вернут. Главное, по их мнению, — добиться от правительства официального признания и оформления "неофициальных" долгов как части внешней задолженности государства.
Как у России появился "фирменный" долг
Внешняя задолженность СССР, ответчиком по которой объявила себя Россия, делится на долги официальным кредиторам — членам Парижского клуба, официальным кредиторам, не входящим в их число (например, ОАЭ) — это займы, выданные по решению правительственных органов или застрахованные государственными страховыми компаниями. Далее, долги официальным кредиторам-членам Лондонского клуба — это крупнейшие иностранные банки. Все остальное — долги фирмам-поставщикам (в международной терминологии — supplier's credit). В эту категорию включается не только та задолженность, которая возникла по госпоставкам, оформленным через ВО, но и те суммы, которые не смогли выплатить непосредственно предприятия, столь либерально выпущенные Борисом Ельциным на внешние рынки в ноябре 1991 года. О размерах этих последних долгов вообще мало что известно.
Как уже говорилось, ВО работали в рамках валютного плана. Наполнение его (то есть перечень товаров, которые будут закуплены) формировали союзные министерства по заявкам предприятий, валюта на закупки выделялась ВЭБ из государственных источников, а российские получатели рассчитывались за поставки в рублях, по установленному тогда официальному курсу 1,6-1,8 руб. за доллар. После того как курс доллара был централизованно повышен до 5,5-5,8 руб., российские заказчики стали отказываться от уже заказанного и в большинстве случаев произведенного для них оборудования. Но это была лишь первая волна неплатежей.
Настоящий кризис разразился к концу 1991 года, а за некоторое время до того, в апреле, правительство Николая Рыжкова "рекомендовало" внешнеторговым объединениям провести переговоры с фирмами о получении отсрочек по платежам за поставленные уже товары. Также в рекомендательной форме было высказано пожелание, чтобы выполнение обязательств после отсрочки гарантировали сами объединения — те так и сделали. Всего за каких-то полгода сумма таких задолженностей наросла приблизительно до $3 млрд, причем на часть платежей поставщики предоставили отсрочки, максимальный срок которых не превышал трех лет. К сегодняшнему дню практически все отсрочки уже истекли.
Расчеты всех внешнеторговых объединений проходили через ВЭБ, и их деньги, предназначенные для оплаты контрактов, как потом выяснилось, были использованы государством для обслуживания внешнего долга, в частности и тех краткосрочных займов о которых так активно и удачно договаривался Михаил Горбачев, а затем и Иван Силаев.
На замороженные в ВЭБ средства государство обещает выпустить облигации, но ВО как посреднические фирмы получат их в последнюю очередь (4-й и 5-й транш, погашаться которые будут через 10-15 лет). Руководители ВО не надеются, что облигациями удастся расплатиться по долгам — такие ценные бумаги, даже гарантированные государством, будут приниматься на вторичном рынке со слишком высоким дисконтом. Тем не менее под выпуск облигаций многие переносили окончательные расчеты с поставщиками. Когда выпуск облигаций был перенесен с 14 мая на 14 сентября терпение инофирм иссякло.
Позиция государства
Несмотря на активные усилия ВО самостоятельно разобраться с проблемой задолженности, многие из них считают, что "если государство им не поможет, они на прощание могут громко хлопнуть дверью — скандал будет на весь мир". Тогда г-ну Черномырдину не потребуется "организовывать серию показательных банкротств" — они организуются сами собой, показательные, со скандалами. Действительно, объединения могут объявить о своем банкротстве и несостоятельности, причем в ряде случаев для этого будет достаточно предъявления одного--двух исков. Однако, по замечанию г-на Худякова, "кредиторы стараются держать живыми своих должников". На существующий долг начисляются проценты и многие западные фирмы, из тех, кто может еще ждать, зарабатывают пока на процентах. И не мало — по некоторым оценкам, ежемесячный прирост задолженности составляет $50 млн.
В окружении вице-премьера Александра Шохина говорят, что "у правительства в отношении этой части задолженности связаны руки": вопрос о "фирменных" долгах может рассматриваться только после того, как определятся основные условия погашения долга Парижскому и Лондонскому клубам, а также тем официальным кредиторам, которые не являются членами Парижского клуба.
При этом условия погашения долгов для всех кредиторов должны быть одинаковыми. Пока соглашения по официальным кредиторам не выработаны, считают в окружении Шохина, никаких мер в отношении внешней задолженности инофирмам на правительственном уровне предприниматься не будет. Ну а то, что делается на уровне объединений — это их собственное дело. И если они заключат с фирмами-кредиторами соглашения на условиях, лучших, чем правительство с официальными кредиторами, — это тоже их дело. Государство, по-видимому, такие долги впоследствии не признает своими.
Генеральная идея правительства в отношении "фирменных" долгов состоит в том, чтобы добиться от стран-кредиторов создания страховых или гарантийных фондов, через которые можно было бы "пропустить" неофициальные долги. Для этого предлагается использовать те средства, которые страны G7 выделяют на поддержку российского экспорта, и часть средств фонда стабилизации рубля. Взять на себя роль распределителей этой страховки предлагается клубам поставщиков, которые могут быть созданы в ряде стран (по примеру Токийского клуба, куда вошли 12 фирм — крупнейших кредиторов российских предприятий). Предполагалось, что это предложение Борис Ельцин выскажет на встрече G7 в Токио. Обсуждалось ли это предложение, нам пока не известно.
Тем временем, некоторым ВО которые находятся в подчинении МВЭС (например, "Технопромимпорту"), в ряде случаев удается получить гарантию погашения долгов государством. Если фирма согласна на отсрочку, ВО составляет расписание платежей и согласовывает его с МВЭС. Подобный документ составляется по каждой сделке, а затем выносится на Валютно-экономическую комиссию. Комиссия уже решает, кому давать гарантию погашения долга — ВЭБ, непосредственно фирме-кредитору, МВЭС или внешнеторговому объединению. Но такие платежи, вероятно, начнутся не ранее 1995 года.
Некоторые западные фирмы считают, что лучше получить долг сейчас, хотя бы и с дисконтом, но, как сообщил представитель одного из внешнеторговых объединений, МВЭС выделяет деньги только тогда, когда дисконт достигает половины суммы сделки, а это помогает лишь в общении с мелкими кредиторами.
Рассматривается в правительстве и вопрос о капитализации задолженности, но, по словам начальника валютно-финансового управления МВЭС Николая Лисовского, курс при этом не должен превышать 10-20% от официального. Такой вариант мало устраивает инофирмы, а кроме того ухудшает структуру российского долга, затрудняя отсрочку выплат.
Однако все эти варианты, даже если ВО и удается уговорить фирмы на такое решение, не позволяют решить проблему задолженности в целом, а программа конверсии долгов еще только разрабатывается. Пока же МВЭС ведет двусторонние переговоры с теми странами, с которыми уже подписано соглашение в рамках Парижского клуба. Г-н Лисовский сообщил, что, вероятно, к августу будет достигнута договоренность с Австрией. Что же, можно считать, процесс пошел?
МАРИНА Ъ-ШПАГИНА, ВЛАДИМИР Ъ-РУДЕНКО, МИХАИЛ Ъ-СОЛОВЬЕВ