Владимир Миловидов, глава Федеральной службы по финансовым рынкам:
— Хороший вопрос, позитивный. Растущую популярность таких тестов надо рассматривать как признак капитализации российских мужчин. Если раньше они не очень котировались в качестве отцов, то теперь все больше женщин стремятся их заполучить, значит, они начали чего-то стоить, больше цениться. И, наверное, детям за них будет не стыдно.
Николай Цискаридзе, народный артист России:
— Положительно. Жаль, раньше такого не придумали, ведь многие войны затевались именно из-за династических распрей, споров о законнорожденности или незаконнорожденности наследников. Ни ко мне, ни к моим знакомым никто с такой просьбой не обращался. Но если бы мне предложили провести такой тест, то я бы не отказался.
Борис Вольпе, исполнительный директор SAP СНГ:
— Как к инновации, к прогрессу я к этому в принципе отношусь положительно. Такие оперативные тесты — серьезный прорыв в этой сфере. Главное, чтобы увлечение этими тестами не стало повальной модой и не перешло в паранойю, как часто у нас бывает. А если вся индустрия будет работать во благо человека и семьи, то я только за.
Ирина Хакамада, председатель фонда "Наш выбор":
— Равнодушно. Хотя если такие тесты становятся популярными, значит, в нашем мире все перепуталось. С другой стороны, лучше провести такой тест, чем жить с недоверием в душе всю жизнь. И ничего оскорбительного я в этом не вижу.
Павел Майков, актер:
— Бред какой-то! Я отношусь к этой новой моде крайне отрицательно. На месте любой женщины я бы оскорбился, если бы ей предложили провести тест на отцовство. Ну и что, что это сегодня модно? Если человек предлагает такой тест, то, значит, он не уверен в своей спутнице или в себе. Это показатель слабости и поиск пути ухода от ответственности за воспитание ребенка. Вообще, я не понимаю такую моду. У нас что, мужики не знают, где и с кем они спят и что за этим должно последовать?
Андрей Соколов, актер, режиссер:
— Да нормально я к этим тестам отношусь. Главное, чтобы тесты проводили не как дань моде, а только в случае какой-нибудь необходимости — мало ли что в жизни бывает. Причем при определении необходимости надо исходить в первую очередь из интересов ребенка, а не его родителей. У меня, кстати, некоторые друзья прошли через такие тесты и теперь счастливы. Они считают, что все свои страхи, сомнения и конфликты они смогли преодолеть безболезненным путем, и в итоге выиграл ребенок.
Андрей Ковалев, депутат Мосгордумы, лидер группы "Пилигрим":
— Я к таким тестам отношусь положительно и ничего страшного в этом не вижу. Недавно одна желтая газетенка написала, что у меня есть ребенок, о котором я даже не слышал, и предложила мне провести такой тест. Я в принципе готов к этому. А так как процедура значительно упростилась в последнее время, я в таких тестах вижу даже определенную защиту для несостоявшихся отцов. Звонят, например, тебе в дверь, а на пороге мальчик лет двенадцати, который говорит, что он твой сын, а ты можешь быстро это опровергнуть.
Михаил Пореченков, актер:
— Никак не отношусь, и даже не знаю, кому это может понадобиться и зачем. Я, например, знаю, чей я сын и чей я отец, и сомнений по этому поводу у меня нет ни малейших. Так что, по-моему, это абсолютно дурацкая идея и мода.
Артемий Троицкий, музыкальный критик:
— Положительно отношусь, хотя меня пока никто не проверял. Но если вдруг окажется, что детей у меня несколько больше, чем я предполагаю, я этому буду только рад.
Яна Поплавская, телеведущая:
— Я никак не отношусь. Если хотите, спрошу у мужа... Он говорит: "Сомневаешься — проверяй!"