юбилей театр
Художественный руководитель московского Театра на Таганке Юрий Любимов отметил свое 90-летие премьерой спектакля "Горе от ума — Горе уму — Горе ума". Поздравить великого режиссера приехали представители не только российского, но и мирового политического и театрального истеблишмента. Как переплелись в этот вечер "век нынешний и век минувший", наблюдал РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Юрий Любимов последнее время почти не ставил пьес. Его недавние спектакли — театральные композиции, литературные коллажи. Более не дефицитный товар, не "глоток свободы" и не смелый эксперимент, любой новый спектакль сегодняшней Таганки — прежде всего еще одна попытка старого мастера пересоздать, пересоединить и перемешать те вещества, из которых состоит театр. Еще одна возможность сделать театр из самого себя, оставить свой новый отпечаток на сцене.
Конечно, "Горе от ума" — несколько иной случай. Если любимовские композиции для Таганки последних сезонов существуют не как факты литературы, а как материал для наращивания на них театральной плоти, то комедия Грибоедова — все-таки прежде всего хрестоматийный драматургический текст. Если в нескольких предыдущих спектаклях социальный контекст можно было и не вычитывать, то "Горе от ума" вне связи с "грибоедовской Москвой" (о каком времени бы ни шла речь) не воспринимается. Тем не менее и в этом спектакле Юрия Любимова способ соединения театральных первоэлементов вышел на первый план. Не зря на афише спектакля стоят все три названия, перепробованные некогда автором пьесы: "Горе от ума — Горе уму — Горе ума". Поиск точного соединения слов перекликается с поиском выразительной театральной формы.
Режиссер немного подсократил классический текст (другим, может быть, такого и не простили бы, но кто станет судить 90-летнего мастера) и спрессовал комедию Грибоедова до полутора часов сценического времени. Впрочем, в исполнении сегодняшней Таганки никакая это не комедия, а поэтическая сатира, причем сатира довольно мрачная. Приплюснутое низким потолком пространство оформлено перспективой легких и узких белых кулис, буквально летающих параллельно рампе и мгновенно меняющих геометрию сцены. Спектакль абсолютно освобожден от "московского быта", даже считанные стулья и столы сделаны прозрачными, почти невидимыми.
Классические характеры легко узнаваемы: многоопытный сановник Фамусов, его разборчивая дочь и веселая служанка, неуживчивый и резкий Чацкий, угодливый Молчалин, солдафон Скалозуб, вздорные сплетники и глухие старухи на балу — в общем, далее по списку. Самые знаменитые реплики повторяют хором. Вот только мир любимовского "Горя" тревожен, по-траурному черно-бел и наполнен тенями. Гости, как и говорит у Грибоедова графиня-внучка, будто с того света набежали, молодые женщины бесстрастно летают между кулис балеринами (на юбилейном представлении жену Горича даже сыграла-станцевала Илзе Лиепа), задник мерцает таинственными зеркалами. Здесь не столько разные характеры друг с другом встречаются — их взаимоотношения не прорисованы,— сколько само русское общество оказывается коллективным призраком.
"Век нынешний и век минувший" перемешались в этот вечер в историческом, тесном зале Театра на Таганке — вернее, там сидел век нынешний в том виде, в котором его сформировал век минувший. Были здесь и те, кого несложно заподозрить в том, что они в 70-е годы выстаивали ночами за билетом к Любимову, как лидер "Яблока" Григорий Явлинский, но и те, на кого ни за что бы такое не подумать, как министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу (после его слов "период, когда требовалось мужество, в нашей стране прошел" зал только что не фыркнул). Были те, кого время из тайных прогрессистов, сочувствовавших Таганке, сделало очевидными ретроградами,— от них на сцену поднимался бывший премьер и министр иностранных дел России Евгений Примаков. Министр иностранных дел нынешний Сергей Лавров приехал к самому концу — можно сказать, от новых политиков, про которых теперь и не поймешь, кто среди них ретроград, а кто прогрессист. И вообще, что в этой жизни поймешь, если вот президент Путин пишет режиссеру, что "он сыграл роль в подготовке демократических преобразований в стране"? Это в похвалу или в упрек сказано?
От современных юбилейных вечеров такого ранга чествование Юрия Любимова отличалось практически полным отсутствием бизнесменов и блондинок с сумочками. Как сказал Григорий Явлинский, сегодняшний театр Любимова, "негламурный и неснобистский" — и это было очень заметно по составу публики. Еще вечер отличался присутствием видных зарубежных политиков: Юрий Любимов — один из считанных российских знаменитостей, слава которых выдерживает "конвертацию". Послы иностранных государств, можно сказать, были не в счет, потому что действующую мировую политическую элиту представляла президент Финляндии Тарья Халонен, а элиту отставную — экс-президент Чехии и знаменитый драматург Вацлав Гавел.
Между поздравлениями, которые заняли час после спектакля, двое приглашенных фокусников показывали на сцене всякие чудеса. Главным "фокусом" был, конечно сам юбиляр, не только выстоявший все мероприятие на ногах, но еще шутивший и комментировавший чужие речи. Гости тоже не уступали циркачам, доставая самые неожиданные награды словно из тайных рукавов: в день своего 90-летия Юрий Любимов получил медаль Моцарта от ЮНЕСКО, орден Почетного кавалера от президента Италии, звание почетного жителя города Будапешта, усыпанный бриллиантами знак "За заслуги перед русским театром" от Союза театральных деятелей и орден "За заслуги перед Москвой" от Юрия Лужкова.
Мэр превзошел сам себя. Он настолько проникся значимостью события, что — к явному смущению присутствующих — стал вдруг тыкать 90-летнему юбиляру. Правда, Юрий Любимов не остался в долгу, ответил тем же. А мэр, разойдясь не на шутку, пообещал, что следующий день рождения мастера театр будет отмечать в соседнем большом театральном зале, еще в советские годы построенном для Любимова и отобранном потом в пользу раскольников.