В 2008 году наступает период действия Киотского протокола, пилотного проекта мирового масштаба по обкатке рыночных механизмов в области экологии. Это означает, что к 2012 году развитые страны, взявшие на себя обязательства, снизят выбросы парниковых газов в атмосферу на 5,2%, а развивающиеся смогут модернизировать производство, внедрив экологические инновации. Участие России в глобальном спасении климата пока вызывает вопросы.
Экология на продажу
30 октября 2006 года в Великобритании было опубликовано фундаментальное исследование по экономическим последствиям изменения климата и способам борьбы с ним, проведенное коллективом авторитетных ученых во главе с сэром Николасом Стерном, руководителем экономической службы британского правительства. В исследовании было научно обосновано то, о чем последние 20 лет не устают твердить экологи: основной причиной глобального изменения климата является человеческая деятельность. Особые опасения ученых вызвал резкий за последние десятилетия скачок концентрации СО2 в атмосфере, объясняемый сжиганием топлива и вырубкой лесов. Вследствие этого повышается температура воздуха, что ведет к самым разрушительным для планеты и ее населения последствиям.
Плачевное на сегодняшний день состояние окружающей среды, по мнению экономистов, является результатом того, что негативное воздействие на климат долгое время не находило реального выражения в рыночных ценах. Если бы экологические факторы учитывались в сфере действия законов рынка, ситуация могла бы измениться, считают они. В этом смысле принятый в декабре 1997 года Киотский протокол к рамочной конвенции по изменению климата — это более чем своевременная попытка предотвратить надвигающуюся катастрофу. "Если бы Киотского протокола не было, его следовало бы выдумать",— перефразировал Вольтера Алексей Кокорин, руководитель программы "Климат и энергетика" Всемирного фонда дикой природы (WWF), в беседе с BG.
Расчеты участников межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК) показывают, что максимально допустимая концентрация СО2 в атмосфере равна 550 ppm (частиц углерода на миллион). Сейчас концентрация парниковых газов составляет около 370 ppm, и в ближайшие десятилетия она будет расти. Цель Киотского протокола — стабилизировать ее на безопасном климатическом уровне (450 ppm), не навредив при этом экономикам стран-участниц. Причем речь идет о снижении не уровня выбросов как такового, а ежегодного прироста. По подсчетам экспертов, если климатическая политика не изменится, то к 2012 году концентрация парниковых газов увеличится на 18 ppm, а если обязательства стран по Киотскому протоколу будут выполнены — на 16-17 ppm, то есть выбросы снизятся на 6-11%.
ООН просчиталась
Согласно ооновской классификации начала 1990-х годов, к развитым странам (40) были отнесены Россия, Украина, Белоруссия и прибалтийские государства как страны с переходной экономикой, а к развивающимся — такие страны, как Китай, Индия, Бразилия. Алексей Кокорин объясняет подобное распределение бюрократическими причинами: "Это действительно парадоксально, особенно если посмотреть на Сингапур и Южную Корею, которые давно признаны странами с развитой экономикой, а, согласно этой классификации, относятся к развивающимся. Конечно, такую границу честной назвать нельзя".
Развитые страны, подписавшие и ратифицировавшие Киотский протокол, приняли на себя количественные обязательства по сокращению выбросов парниковых газов в атмосферу. Причем выбросы на учетный период (2008-2012 годы) не должны превысить установленного процентного уровня 1990 года (для ряда небольших стран используется другой год). Для Евросоюза (15 стран) — 92%, для Японии, Канады, Польши и Венгрии — 94%, для России, Украины и Новой Зеландии — 100%, для Норвегии — 101%, для Исландии — 110%. Согласно конвенции, обязательства принимаются именно развитыми странами, поскольку на них лежит бремя исторической ответственности. Они раньше других начали загрязнять, коптить, выбрасывать и т. п. и раньше других должны этот процесс прекратить. Сегодня они должны демонстрировать прогресс, использовать экологические инновации, показывать, как развивать инновационную экономику с меньшими выбросами.
Три кита Киото
Киотский протокол предусматривает три рыночных механизма регулирования выбросов: торговля квотами, проекты совместного осуществления (ПСО) и механизм чистого развития (МЧР). Первые два предназначены для развитых стран, третий — для стран с развивающейся экономикой.
Развивающимся странам пока разрешено не брать на себя дорогостоящих обязательств по снижению выбросов, чтобы затраты на модернизацию не тормозили развитие экономики. Предусмотренный для них механизм чистого развития предполагает получение инвестиций из развитых стран для развития новых технологий, создания инновационных производств. Это будет способствовать развитию экономики и заодно снижению концентрации парниковых газов. Однако некоторые эксперты критически оценивают эффективность этого механизма. "Механизм чистого развития не так хорош, как кажется,— говорит Георгий Сафонов, директор Центра экономики окружающей среды Высшей школы экономики.— Проблема заключается в том, что даже если сокращение выбросов на ряде предприятий действительно происходит, в целом по развивающимся странам они довольно сильно растут. Им дают деньги на то, чтобы сокращать, а получается, что в одном кармане у них сокращение, а в другом — прирост выбросов. Такая лазейка в системе подрывает ее эффективность".
Торговля квотами — это механизм, который был изобретен и апробирован в США (программы по сокращению выбросов азота и серы). Причем предусмотрено два типа продажи. Первый — торговля сертификатами (кредитами), полученными за снижение выбросов. То есть если предприятие снизило выбросы, оно может получить специальный сертификат у уполномоченного органа в своей стране и разрешение на продажу этих сэкономленных выбросов другому предприятию, которое стремится снизить затраты. Второй тип — это купля-продажа на рынке квот для покрытия своих реальных выбросов. Каждый источник загрязнения получает свой норматив на выбросы, и по истечении отчетного периода он должен полностью обеспечить их квотами, иначе ему грозит солидный штраф за превышение. Наиболее эффективен этот механизм на развитом рынке, где действует наибольшее число покупателей, которые обеспечивают ему высокую ликвидность.
По словам Георгия Сафонова, торговля квотами — наиболее мощный и эффективный инструмент климатической политики и не случайно Евросоюз сделал ставку именно на него. "Торговля квотами позволяет минимизировать расходы предприятий по снижению выбросов, формирует новый рынок. Опыт США показывает, что этот инструмент некоррупционноемкий и легко администрируется. Вот к этому нам бы надо идти",— считает господин Сафонов.
Механизм совместного осуществления позволяет одному промышленно развитому государству проводить проекты по сокращению выбросов в другом промышленно развитом государстве, учитывая их в собственном государстве. ПСО, или так называемые "зеленые инвестиции", позволяют получать выгоду и развиваться обеим взаимодействующим странам. Схема реализации довольно простая. Например, в России КПД электростанции — 30%, а в Дании — более 50%. Датчане решают инвестировать в модернизацию российской станции, после чего она сможет, вырабатывая то же количество энергии, в полтора раза сократить траты на топливо за счет роста КПД. А Дания в этом случае компенсирует недостаток квот по выбросам.
Проекты из трех букв
По мнению российских экспертов, России торговля квотами пока невыгодна, поскольку потребности в дополнительном притоке чистых средств нет. Сегодня наибольшую прибыль России могут принести проекты совместного осуществления (ПСО). По словам Олега Плужникова, руководителя отдела экономики природоохраны МЭРТа, сегодня приоритетным механизмом для России должны стать именно ПСО: "Механизм чистого развития предназначен для развивающихся стран, особого смысла России инвестировать в развивающиеся страны нет. А что касается торговли квотами, то это, скорее всего, проекты, которые могут осуществляться в будущем".
Эксперты Всемирного энергетического агентства подсчитали, что потребности развитых стран в приобретении квот (чтобы не переходить на дорогие внутренние проекты) не могут быть покрыты за счет внешних источников, если среди них нет России. То есть развитые страны будут стараться купить квоты у России и инвестировать в Россию по механизмам ПСО. "Больше других заинтересованы в ПСО с Россией те страны, где наблюдается дефицит квот,— считает Олег Плужников.— Прежде всего это страны Евросоюза, особенно те, у кого исторически сложились тесные торговые отношения с Россией. Это Германия, Франция, возможно, Бельгия, Австрия, Италия". По его словам, общий объем выбросов в 1990 году составляет чуть более 3 млрд тонн СО2-эквивалента, который Россия в течение пяти лет не должна превысить: "За пять лет получается около 16 млрд тонн. Это весь объем, в который мы должны уложиться и по выбросам, и по передаваемым квотам. Из них мы получим примерно 3 млрд тонн запаса. И порядка 300 млн тонн мы готовы передать соответствующим странам-инвесторам".
Комментируя то, как МЭРТ лимитировал инвестиционные проекты, Алексей Кокорин не скрывает, что цифра 300 млн взялась, по сути, с потолка: "У России образовался запас выбросов в 3 млрд тонн, поскольку наша экономика находится в спаде, а поэтому выбросы гораздо меньше. А МЭРТ пока примеряется — для начала попробует продать 10%, то есть 300 млн тонн, а потом посмотрит, как пойдет".
По различным оценкам, ПСО привлекут в экономику России минимум $2 млрд целевых инвестиций. Олег Плужников, оценивая инвестиционные перспективы проектов, сообщил, что ожидается поступление 50-70 проектов стоимостью от $0,5 млн до $50 млн. Таким образом, МЭРТ рассчитывает привлечь в среднем около $2 млрд. Эти средства будут направлены на модернизацию двух основных отраслей — электроэнергетики и ЖКХ. (Стоит отметить, что в России основную роль в выбросах парниковых газов играет именно энергетика: все сжигание топлива, включая ЖКХ, промышленные предприятия и транспорт, составляет 85% выбросов, сельское хозяйство — около 7%, промышленные процессы — 5%.)
По расчетам Георгия Сафонова, директора Центра экономики окружающей среды Высшей школы экономики, минимальное сокращение выбросов — на 100-150 млн тонн СО2-эквивалента в год при цене примерно {euro}10 за тонну — принесет России по низшей границе {euro}1,5 млрд (около $1,8 млрд) инвестиций: "Но это по самой низкой границе. Реальная цифра будет больше. Понятно, что это копейки по сравнению с тем, что у нас и так есть в бюджете. Тут надо говорить о том, что это целевые деньги и целевые проекты, в том числе актуальные для населения ЖКХ и электроэнергетика. Важно не то, сколько денег мы привлекаем — у нас своих девать некуда,— а куда и как мы их потратим".
Вето или ВТО
В целом эксперты сходятся во мнении, что задачи, поставленные Киотским протоколом перед Россией,— чистая формальность. По словам Георгия Сафонова, "у нас нет задачи сократить выбросы намного, а только стабилизировать их, не превысить уровень, которого мы и так достичь никак не можем". Никто не сомневается, что Россия выполнит свои обязательства по протоколу, поскольку карбоноемкость ВВП (число единиц парниковых газов, выделяемых при производстве единицы ВВП) в России уже падает.
Более того, благодаря благоприятному стечению обстоятельств в мировой политике Россия неожиданно для себя оказалась на крайне выгодных позициях. "Из-за глупостей американцев, которые отказались ратифицировать Киото, Россия получила право вето на вступление в протокол,— поясняет Алексей Кокорин.— У каждой страны, согласно положениям рамочной конвенции, есть определенный вес в зависимости от того, какой был выброс в 1990 году. А у нас он был большой. Право голоса имеют только развитые страны. И поскольку американцы вышли из игры, мы и получили право вето на вступление протокола в силу. Им мы торговали два года. Сначала вообще не знали, за что продать, а потом сообразили — за вступление в ВТО".
Тем не менее, хотя большинство стран активно работают по Киотским соглашениям, российские проекты пока находятся в зачаточном состоянии. Из-за законодательных проволочек Россия потеряла время, уступив на старте конкурентной борьбы Китаю и Бразилии, которые резко вырвались вперед, захватив значительную долю рынка ПСО. "Мы слишком долго почивали на лаврах, получив согласие США на вступление в ВТО,— сетует Алексей Кокорин,— и теперь нам приходится догонять. Если мы сейчас активно займемся ПСО, то мы сможем если не догнать Китай, то во всяком случае сильно наступить ему на пятки".
Однако на пути реализации проекта стоят еще и бюрократические препятствия — от недостаточной разработанности российского законодательства до высоких административных барьеров, отпугивающих иностранных инвесторов. Так, правительственное положение "Об утверждении и проверке хода реализации проектов, осуществляемых в соответствии со статьей 6 Киотского протокола" вступило в силу только 28 мая 2007 года. Совместный приказ Минприроды и Минэкономразвития "Об утверждении порядка формирования и ведения российского реестра углеродных единиц" был издан 28 августа (хотя датой выхода значится 7 мая 2007 года, причем в соответствии с постановлением правительства 2005 года приказ должен был выйти еще до 1 июня 2006 года). Так что киотские ПСО существуют пока только на бумаге, хотя в МЭРТе BG уверили, что прием заявок начнется уже в октябре этого года.
По словам Георгия Сафонова, все надеются, что процесс согласования по ПСО завершится до конца года, хотя точно спрогнозировать сроки вряд ли кто возьмется: "В принципе подобные препятствия не мешают подготовке и реализации проектов. В Китае, Индии, Бразилии, в Восточной Европе вовсю реализуются совместные проекты и привлекаются миллиарды долларов. Это огромный рынок! Спрос со стороны инвесторов тоже огромен, и у России здесь большой потенциал, осталось лишь запустить механизм. Возможности привлечь инвестиции и технологии в решение серьезных глобальных задач есть, вопрос в том, как мы их используем. На данный момент можно сказать, что никак. Этот пятилетний период — с 2008 по 2012 год — очень быстро пролетит. Может получиться так, что к 2013 году у нас не будет никакой системы. Евросоюз, например, запустил свой рынок торговли квотами еще в 2005-м — за три года до начала киотского периода. Пусть он не так хорошо работает, но главное — все поняли, как он действует, и смогут эффективно его использовать в ближайшие пять лет".
Что-то после Киото
Пока Россия увязла еще на старте реализации киотских проектов, весь мир уже в полный голос обсуждает проблему, что будет в 2013 году — после Киото. Этому посвящены международные переговоры по вопросам изменения климата последних двух лет. Совсем недавно, 31 августа этого года, на конференции ООН в Вене представители 158 стран договорились о том, что развитым странам к 2020 году необходимо сократить прирост выброса парниковых газов на 20-40% по сравнению с уровнем 1990 года. По словам Алексея Кокорина, немцы уже сейчас заявляют, что готовы к 2020 году снизить выбросы на 40%, англичане к 2050-му — на 90%, а китайцы говорят, что снижать начнут не раньше 2040 года.
В заключительном коммюнике венской конференции было подчеркнуто, что 20-40% — это лишь рекомендация, которая может стать базой для дальнейших переговоров в рамках саммита ООН по борьбе с глобальным потеплением, который должен состояться в декабре на острове Бали. На саммите будут обсуждаться цели и задачи государств на посткиотский период (второй учетный период — 2013-2020 годы). Принципиальным отличием нового соглашения должна стать его конкретизация — сколько кому сокращать и в какие сроки, причем в планах также стоит разработка механизма по привлечению к обязательствам и развивающихся стран.
Главной задачей посткиотских соглашений становится не только выработка механизмов глобальной климатической политики по снижению выбросов, но и стимулирование инновационного экономического развития. По мнению экспертов, для России это пока не означает серьезной проблемы. "Сегодня наши выбросы примерно на треть меньше, чем уровень 1990 года,— говорит Георгий Сафонов.— Это минус 30%. Конечно, наша экономика будет дальше развиваться, но представить, что выбросы у нас быстро вырастут, можно только в самых страшных снах. Для того чтобы достичь базового уровня, так сказать, нашу "подушку" в 30% "съесть", нужно найти где-то миллион шахтеров, добыть угля примерно в два раза больше, чем сейчас, и суметь его еще как-то сжечь. В общем, это недостижимый вариант. Скорее всего, у нас будет приличный задел минимум в 15-20%. Это значит, что обязательства на посткиотский период — до 2020 года — для нас вполне достижимы. Желательно при этом еще разработать комплекс мер по снижению выбросов, четко определить стратегию, чтобы снижать, не подвергаясь рискам. Такая стратегия предполагает инвестиции в инновации. Чем хорош Киотский протокол — он закладывает возможность использования рынка для снижения выбросов через повышение энергоэффективности, через модернизацию производственных технологий, ЖКХ и всего, что у нас находится в печальном состоянии. Это, кстати, относится в том числе и к лесному хозяйству, о котором часто забывают".
Алексей Кокорин с определенным оптимизмом смотрит на будущее после Киото: "Наконец, после всех пинков с самого верха, переговорщики согласились, что надо установить конкретные показатели снижения выбросов к середине века. Теперь есть ориентир на 2020 год. С ним, правда, будет сложнее, потому что у некоторых стран в это время будет самый пик выбросов. Во всяком случае, уже есть реальные цифры, до этого были лишь общие рассуждения. Так что мы прошли очень долгий период осознания".
Чем грозит глобальное потепление
Ученые рассчитали, что если температура воздуха на Земле повысится на 2°С, то водные ресурсы в Южной Африке и Средиземноморье сократятся на 20-30%. До 10 млн человек, проживающих в прибрежных зонах, ежегодно будут подвергаться угрозе наводнений. Вымрет 15-40% наземных видов животных. Начнется необратимое таяние Гренландского ледового щита, что может привести к повышению уровня моря на 7 м.
При повышении на 3°С Южной Европе грозят серьезные затяжные засухи. Потребление воды большинством населения значительно сократится. От 1 млн до 3 млн человек будут ежегодно умирать от голода.
При повышении на 4°С гибель грозит половине арктической тундры. Водные ресурсы Южной Африки и Средиземноморья сократятся на 30-50%. В Африке до 80 млн человек будут подвергаться риску заболеть малярией.
При повышении на 5°С возможно исчезновение крупных ледников в Гималаях, что приведет к затруднениям в водоснабжении четверти населения Китая и сотен миллионов жителей Индии. Уровень кислотности океанов повысится, что грозит гибелью морских экосистем. Крупнейшие города мира (Токио, Лондон, Нью-Йорк) окажутся в зоне затопления.
При росте температуры более чем на 5°С экологическая катастрофа приводит к значительным разрушениям и необходимости крупномасштабного переселения людей.
Хронология Киотского протокола
Проблемой глобального изменения климата политики впервые серьезно озаботились в середине 1980-х годов, когда стало ясно, что одной из основных причин этого процесса является человеческая деятельность. В 1988 году Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию "О защите глобального климата в интересах нынешнего и будущего поколений". В том же году по инициативе Всемирной метеорологической организации и по Программе по окружающей среде была создана межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК). На основании оценочного доклада группы была разработана рамочная конвенция ООН об изменении климата (РКИК), которая была открыта к подписанию 4 июня 1992 года на конференции ООН в Рио-де-Жанейро и вступила в силу 21 марта 1994 года.
Киотский протокол был принят на третьей конференции РКИК в японском городе Киото в 1997 году. Он регламентировал базовые механизмы охраны природы: торговля квотами, проекты совместного осуществления (ПСО) и механизмы чистого развития.
В 2001 году были разработаны детальные подзаконные акты Киотского протокола, так называемые Марракешские соглашения. Они были приняты в конце 2005 года.
В мае-июне 2003 года протокол был ратифицирован странами ЕС, Японией, Канадой и другими развитыми (за исключением США и Австралии) и развивающимися странами. В общей сложности протокол ратифицировали 124 страны.
Россия подписала Киотский протокол 11 марта 1999 года. Закон о ратификации был принят Госдумой 22 октября 2004 года, одобрен Советом федерации 27 октября, а вступил в силу 16 февраля 2005 года.
Выбросы углекислого газа по странам
|
Источник: "РБК-рейтинг", 2005.
Нерожденные дети Киото
Благодаря киотским проектам у России есть возможность быстрого перехода на новые технологии и техническое перевооружение. Однако из-за бюрократических проволочек почти все проекты пока существуют только на бумаге. Вот лишь некоторые из них.
Первый в России проект в рамках Киото был запущен на предприятиях РАО ЕЭС в 2005 году. "Оренбургэнерго" и "Хабаровскэнерго" и датское Агентство по охране окружающей среды подписали договор о продаже квот на выбросы парниковых газов в результате реконструкции станций. На Амурской ТЭЦ-1 ОАО "Хабаровскэнерго" планируется перевод двух котлов на газообразное топливо, на Медногорской ТЭЦ ОАО "Оренбургэнерго" — установка паровой блочной турбины типа ТГ-3,5/10,5 и двух блочных газотурбинных установок типа АТГ-10. Объем инвестиций должен составить около {euro}6 млн.
Еще одним совместным проектом, реализуемым в рамках Киотского протокола, стала совместная работа "Северсталь-ресурса" и STEAG Energie (Германия) по усовершенствованию системы дегазации и утилизации шахтного метана на предприятиях "Воркутауголь" в Республике Коми. В рамках проекта будут заменены силовые установки, что позволит более эффективно использовать метан, откачиваемый из угольных шахт при добыче угля. Эти меры направлены на сокращение выбросов парниковых газов, а также на выработку дополнительной энергии. Предполагается, что к 2010 году мощность оборудования может достичь 62 МВт.
На кемеровском предприятии ОАО "Кокс" ("Химпром") планируется проект по утилизации излишков коксового газа до 64 млн куб. м в год с получением энергии для энергоемких химических производств хлора и каустика. Планируется, что потребление природного газа при этом сократится на 18 млн куб. м в год в результате его замещения коксовым газом при выработке теплоэнергии. Общий объем выбросов СО2 уменьшится на 70 тыс. тонн в год. Инвестиции в проект составят более 80 млн рублей.
