Химическая промышленность будет расти лишь до тех пор, пока цена на газ и электроэнергию остается ниже, чем в Европе. И без радикального технологического перевооружения отрасль вряд ли проживет еще десять лет. Об этом ВЛАДИМИР НИКИТАЕВ, заместитель директора департамента экономического анализа и перспективного планирования Минпромэнерго России, рассказал корреспонденту BG АЛЕКСАНДРУ ГУДКОВУ.
BUSINESS GUIDE: Владимир Владимирович, в Минпромэнерго вы отвечаете за перспективное планирование в области химической промышленности. Какие проблемы стоят перед химпромом и как министерство собирается их решать?
ВЛАДИМИР НИКИТАЕВ: С одной стороны, химпром — это одна из отраслей, которая в последние годы активно развивается. Ситуация в ней от кризиса далека. Однако в отличие от других отраслей, в которые государство приходит, когда кризис уже разразился, в химической отрасли мы имеем возможность сработать "на упреждение" — среагировать не на сиюминутные, а на будущие угрозы. Если в ближайшие два-три года наша промышленность не модернизирует производство, не повысит его энерго- и ресурсоэффективность, то существенная часть российской химической промышленности станет неконкурентоспособной.
Сегодня конкурентоспособность нашего химпрома основана на сравнительно низкой цене, при этом в структуре затрат на производство стоимость сырья превышает 50%. Продаем при этом продукцию низких переделов, полупродукты, так сказать. Это говорит о том, что, даже имея такое преимущество, как дешевые ресурсы, российский химпром все равно проигрывает из-за низкого технологического уровня.
Мы посчитали изменение относительной ценовой конкурентоспособности 45 основных видов химической продукции — от минеральных удобрений и пластмасс до шин и лакокрасочных материалов — при росте цен на газ и электроэнергию. Так вот, из 45 рассматриваемых продуктов к 2010 году сохранят конкурентоспособность лишь 15 продуктов, к 2011-му — 8.
Последние годы широко обсуждаются два разных сценария отрасли — "сырьевой" и "инновационно-технологический". Функции министерства заключаются в том, чтобы, используя имеющиеся рычаги, среди которых налоговое регулирование, таможенно-тарифное, техническое и т. д., перевести развитие экономики с одного пути на другой.
BG: Представители компаний не раз заявляли, что инвестиции в инновационные проекты очень рискованны. Какие действия вы предпринимаете по снижению этих рисков? Такие инструменты, как частно-государственное партнерство, использование средств инвестиционного фонда?
В. Н.: Предпринимательство само по себе вещь рискованная.
В отличие от федеральных целевых программ, механизм которых довольно громоздкий и нередко мало результативный, новые инструменты, в частности инвестфонд, обещают хорошую эффективность. Из средств инвестфонда, например, уже выделены деньги на создание нефтеперерабатывающего комплекса в Нижнекамске. Есть еще ряд интересных проектов: развитие газоперерабатывающих мощностей в Западной Сибири (проект СИБУРа) — 28 млрд руб., создание Каспийского газохимического комплекса (проект "ЛУКОЙЛ-Нефтехима") — $3,7 млрд, строительство комплекса по производству полипропилена и изопропилена на площадке "Тобольскполимера" (проект СИБУРа) — 24 млрд руб.
BG: Одним из факторов, тормозящих инвестиции в модернизацию химпрома, по словам бизнесменов, является отсутствие предсказуемого и гарантированного внутреннего спроса на химическую продукцию. Как решается эта проблема?
В. Н.: Мы произвели расчеты по 300 видам продукции — они показывают устойчивый рост внутреннего спроса. Тут важны не столько объемы, сколько структура спроса. Есть несоответствие между тем, что сейчас производит наш химический комплекс, и тем, на что существует спрос. В первую очередь это проблема технической модернизации химического производства, но не только. Значимую роль тут могут сыграть межотраслевые программы сотрудничества. Недавно АвтоВАЗ выступил с инициативой разработать программу взаимодействия с химиками для обеспечения нужд автомобилестроения. Производители и потребители договариваются, определяют, что им нужно, что они могут друг другу предложить, и формируют некую программу. По такому же пути вполне может пойти взаимодействие легкой промышленности с химиками в сфере химических волокон. В химволокна бизнес опасается вкладывать деньги, так как сомневается в конкурентоспособности отечественной легкой промышленности. Договариваясь о каком-то гарантированном спросе, химики перекладывают часть рисков на легпром. Там есть люди, которые готовы нести эти риски и готовы бороться и конкурировать с тем же Китаем. Но если люди ничего делать не хотят, то государство им ничем не поможет.
BG: Одной из проблем, тормозящих модернизацию химпрома, является продолжающийся процесс перераспределения собственности в отрасли. Как вы оцениваете этот процесс?
В. Н.: Это не наше дело: мы уважаем частную собственность и права предпринимателей. Однако в целом мы считаем, что перераспределение собственности в нынешней ситуации — это естественный и во многом позитивный процесс. Проблема в том, что отечественный химпром утрачивает свои имеющиеся конкурентные преимущества быстрее, чем приобретает новые. Компании, особенно крупные, эту ситуацию чувствуют и начинают реагировать, начинают вкладывать в развитие новых мощностей, приобретение новых технологий. Но этот процесс идет достаточно медленно. Это у себя внутри они большие предприятия. Как только они выходят в Европу, на глобальный рынок, то сразу оказываются маленькими. Крупнейшие наши предприятия, тот же "Нижнекамскнефтехим", просто теряются на фоне конкурентов. У наших компаний часто просто нет средств для масштабного технологического перевооружения. Ведущая тенденция — создание вертикально интегрированных структур, выстраивающих цепочку от добычи до потребителя. Создание таких структур является позитивным процессом.
BG: Европа решила проблему конкуренции с Китаем, отказавшись от крупнотоннажной химии и сделав ставку на высокие технологии. Должна ли Россия последовать этому примеру?
В. Н.: В Европе не было своего углеводородного сырья, пожалуй, кроме Норвегии. Они столкнулись с тем, что цены на сырье сделали неконкурентоспособным крупнотоннажное производство. В России наличие собственной ресурсной базы в любом случае дает преимущество. Равновесная цена на газ к 2011 году прогнозируется на уровне $125, а Европа покупает его почти по $300. Да, Индия и Китай строят новые заводы, но для России гораздо более опасна новая мировая тенденция — сдвиг перерабатывающих производств к источникам сырья. Сегодня крупные нефтехимические производства строятся на Ближнем Востоке — в Саудовской Аравии, Катаре, Кувейте, Иране. И когда через пару-тройку лет эти мощности будут введены в строй, весь мир будет завален дешевым полипропиленом, полиэтиленом и так далее. Вот это серьезная угроза. На рынок выйдут новые игроки с дешевым продуктом. И если мы не подготовимся, то можем проиграть в конкурентной борьбе даже на традиционных рынках.
Вообще, как известно, есть три классических фактора производства и конкурентоспособности и четвертый неклассический: земля (сырьевые ресурсы), труд (квалифицированная рабочая сила), капитал и интеллект. И как бы вы ни крутились, вы вынуждены строить свое конкурентное преимущество на одном или нескольких из этих факторов. У нас есть сырье. С квалифицированной рабочей силой уже проблемы. Вопрос кадров, как высших, так и средних, становится одним из острейших. У нас есть некие основные фонды — то, что осталось от Союза, с перекосом в сторону производства минеральных удобрений и синтетических каучуков, устаревшие и уже работающие на пределе своей мощности предприятия. Но это скорее пассив, а не актив. И есть какой-то интеллект. Наша задача — как-то скомбинировать эти факторы, чтобы получить результат. Старые заводы — это, конечно, пассив, но еще какое-то время, два-три года, они могут приносить прибыль, пока мы подготавливаем технологический переворот. К этому времени надо определиться с технологиями, с кадрами.
BG: Вы сказали, что Минпромэнерго подготавливает технологический переворот...
В. Н.: Да, но он был подхвачен российскими химическими компаниями и, что еще важнее, химическим машиностроением. Инновационно-технологический переход российского химического комплекса на качественно новую технологическую ступень — ключевой момент новой версии Стратегии развития химической промышленности до 2015 года. Вообще, времени осталось совсем немного. В прошлом ноябре стратегия была отправлена на доработку, так как проект основывался на старой парадигме, что цены на сырье у нас всегда будут низкими. Когда нарисовалась вот эта ситуация с ценами, когда стало ясно, что ситуация грозит потерей рынка, вот тогда мы поняли, что надо искать решения на пути новых технологий. Технологий ресурсо- и энергоэффективных, углубленной переработки сырья. Технологий, позволяющих нам разместить в России именно те звенья цепочки стоимости, которые дают наибольший доход и обеспечивают долговременную конкурентоспособность. Стратегия была серьезно переработана, но я пока не хотел бы называть заложенные в нее параметры. Обсуждение еще продолжается, и публикация каких-то цифр со стороны Минпромэнерго может быть превратно истолкована — либо что это уже решенные вопросы, либо что это попытка оказать давление на экспертное сообщество.
Наша задача сейчас — определить технологии, которые позволят совершить рывок. Это и есть задача технологического форсайта как системы прогнозирования. Мы формируем в данный момент восемь групп экспертов — по полимерам, минудобрениям, по каучукам и резиновой промышленности, по нефтехимии, химическим волокнам, по малотоннажной и неорганической химии, а также по кадровому обеспечению. В результате анкетирования практически всех "живых" научно-исследовательских организаций химического комплекса был сформирован список технологий, которые позволят совершить рывок в конкурентоспособности. Теперь мы ждем от экспертов более детальной проработки сценариев развития химического комплекса по подотраслям, определения наиболее важных параметров, от которых зависит реализация того или иного сценария, уточнения и ранжирования имеющегося перечня перспективных технологий, определения источников соответствующих технологических инноваций, оценки потребностей в инвестициях. Все это будет учтено при доработке стратегии и плана мер по ее реализации.
В любом случае рассмотрение правительством вопроса о стратегии развития химической и нефтехимической промышленности запланировано на ноябрь, а это значит, что в октябре будет готова и стратегия, и перечень мер, направленных на ее реализацию.
BG: Европа вводит в действие новый пакет законов REACH, который будет регулировать регистрацию всех химических соединений, производимых и ввозимых в ЕС. Чем это грозит российским предприятиям?
В. Н.: С 1 июня 2008 года Европейский союз вводит новую систему регистрации производства, импорта и использования химических веществ (REACH — Registration, Avaluation and Authorisation of Chemicals). На практике введение этого документа означает, что все химические вещества, которые ввозятся на территорию Евросоюза из третьих стран, должны быть зарегистрированы в недавно созданном Европейском химическом агентстве. Еврочиновникам известно около 180 тыс. веществ; если вещество неизвестно, придется исследовать его на токсичность, биоразлагаемость, пожароопасность и т. д. в одной из сертифицированных лабораторий. Компаниям придется делать это за свой счет. Самые затратные (токсикологические) исследования стоят порядка {euro}80 тыс.
По оценкам, на исследования и сертификацию веществ для REACH российские компании затратят около 10% экспортного дохода. Всего же прямые и косвенные расходы, которые понесет мировая индустрия с введением REACH, могут составить от {euro}13 млрд до {euro}30 млрд.
В связи с этим главная задача для России на сегодняшний день — выработка рамочных правовых механизмов, которые позволят снять эти риски. Уже принято решение о разработке технического регламента "О безопасности химической продукции", в основу которого были положены система СГС и REACH. Таким образом, полученный на выходе документ будет гармонизирован с европейским законодательством. Сейчас идет работа и над созданием проекта межправительственного соглашения, которое с учетом нового европейского законодательства позволит существенно снизить риски российских производителей.