Представители Минфина раскрыли вчера планы по стратегии инвестирования средств фонда национального благосостояния, куда будет переведена 1 февраля 2008 года часть средств стабфонда. Минфин предполагает сделать будущий фонд структурой, специализирующейся на чисто портфельных инвестициях.
Вчера в Минфине состоялся закрытый брифинг для информационных агентств, на котором была изложена позиция Минфина по будущей стратегии управления средствами стабфонда, в частности, управления фондом национального благосостояния. По информации Ъ, с агентствами беседовал глава профильного отдела Минфина Петр Казакевич, пресс-служба Минфина это не подтверждает. Минфин настаивает на том, что фонд национального благосостояния должен быть чисто портфельным инвестором и не покупать стратегических портфелей акций.
Стабилизационному фонду в нынешнем виде осталось существовать полгода: с 1 февраля 2008 года его разделят на две части. Первая — резервный фонд, он создается в размере 10% ВВП (сейчас это около $100 млрд) и будет инвестирован аналогично стабфонду. Вторая — фонд национального благосостояния (его размер на 1 февраля 2008 года замглавы Минфина Сергей Сторчак оценивает консервативно: в 600-700 млрд руб.) — должен быть инвестирован в более рискованные инструменты, в том числе акции иностранных компаний.
Согласно опубликованному вчера сообщению Минфина, на 1 августа объем стабилизационного фонда составил 3 трлн 263,56 млрд руб., или $127,48 млрд. По словам господина Казакевича, валютная структура фонда "по крайней мере в течение первого полугодия" останется такой же, как сейчас: 45% средств будет размещаться в долларах США, 45% — в евро и 10% — в фунтах стерлингов. В качестве стратегии работы с акциями иностранных предприятий выбран скорее норвежский опыт, чем стратегия арабских стран, которые зачастую используют госрезервы как источник прямых инвестиций и приобретают контрольные или блокирующие пакеты иностранных фирм. "Мы рассматриваем фонд национального благосостояния как портфельного инвестора, вряд ли мы будем приобретать контрольные или блокирующие пакеты",— сказал чиновник Reuters.
Атмосфера, в которой Минфин излагает свои планы по управлению фондом, может объясняться нежеланием чиновников ведомства вторгаться в политический вопрос. И в России, и в целом ряде развитых стран принимается законодательство, ограничивающее или упорядочивающее иностранные инвестиции в стратегически важные объекты (Ъ публиковал обзор этих инициатив 28 июля), дискуссии об ограничении деятельности "суверенных фондов" чрезвычайно активны.
Экономисты разошлись в оценке планов Минфина. Антон Струченевский из "Тройки Диалог" считает, что "Минфин поступает разумно": по его мнению, "эта стратегия позволяет диверсифицировать портфель и снизить риски". А Юлия Цепляева из Merrill Lynch напоминает, что фонд "перед выборами вообще может быть потрачен на увеличение пенсий". Иными словами, инвестировать может вообще оказаться нечего. Олег Солнцев из ЦМАКП, напротив, называет идею Минфина "странной", напоминая о "постоянном торге между развивающимися и развитыми странами". По его мнению, добиваясь консервативного размещения резервов, развитые страны пытаются не допустить, чтобы страны развивающиеся конвертировали свои финансовые ресурсы в более долгосрочные конкурентные преимущества — технологии и компании. "На этом фоне,— говорит господин Солнцев,— позиция Минфина выглядит странно: мы просто уклоняемся от торга и оставляем решение на усмотрение развитых стран".
Один из авторов концепции стабфонда, бывший экономический советник президента Владимира Путина, а ныне старший научный сотрудник института Катона (Вашингтон) Андрей Илларионов заявил Ъ, что идея наращивания стабфонда "вообще нелепа". "Во-первых, он создавался в условиях нестабильности мировых цен на нефть, когда был риск резкого снижения доходов бюджета — сейчас такой риск минимален. Наращивать резервы в такой ситуации нет смысла",— говорит он. "Во-вторых, сейчас наращивание стабфонда означает дополнительную налоговую нагрузку для частного сектора в 8% ВВП в год: именно такой профицит у расширенного бюджета страны последние три года,— продолжает господин Илларионов.— В-третьих, вложение бюджетных средств в частные проекты противоестественно, чиновник не рискует своими деньгами. Если уж выбирать из нескольких зол, надо все-таки выбирать меньшее".
Минимальным злом господин Илларионов считает даже не портфельные инвестиции, а инвестиции в индексы. Именно так, по его мнению, можно исключить субъективизм чиновников и минимизировать коррупцию. "И все-таки лучше бы снизить налоги",— резюмирует Андрей Илларионов.