HyperТекст

14.06.2025, 10:00

«Захватили Буденновск и идут на Минводы»

30 лет назад басаевские террористы взяли в заложники женщин и детей на Ставрополье

30 лет назад, 14 июня 1995 года, боевики под руководством Шамиля Басаева напали на город Буденновск, захватили местную больницу и три дня удерживали в заложниках ее врачей и пациентов. Ситуация разрешилась после переговоров федеральных властей с террористами, которым в обмен на освобождение заложников было позволено вернуться в Чечню и скрыться на неподконтрольной российским войскам территории. Буденновский рейд в итоге не оказал никакого влияния на ход военных действий, но привел к расколу в стане ичкерийцев и как следствие — междоусобице.

Текст: Муса Мурадов

«Лежал на спальной полке за занавесками»

Вечером 14 июня 1995 году в небольшой магазин в центре Минеральных Вод ворвался полноватый мужчина средних лет и с порога, еле переводя дух, закричал:

— Наташа, закрывай магазин, чеченцы захватили Буденновск и идут на Минеральные.

Стоявших в этот момент у прилавка меня и моего коллегу Лему Турпалова будто холодным душем обдало.

— Что вы несете? Какие чеченцы? Что они захватили?

— В милиции сообщили, что боевики напали на Буденновск, собираются пойти и на Минводы.

Мы с Лемой ретировались из магазина, вполне обоснованно опасаясь попасть в неприятную ситуацию из-за своей национальной принадлежности.

К июню 1995 года Грозный был уже несколько месяцев под полным контролем федеральных сил, в городе работало пророссийское правительство под руководством Саламбека Хаджиева, и жизнь горожан постепенно входила в нормальную колею.

Вытесненные из города террористы и их лидеры прятались в горах, напоминая о себе периодическими мелкими атаками на военных и пророссийских местных чиновников. Но это не особо мешало процессу послевоенного восстановления.

В республику активно возвращались ее жители, начали работать социальные учреждения, запускался частный бизнес.

В Минводы мы ездили из Грозного еженедельно печатать газету «Грозненский рабочий», поскольку грозненское издательство было разрушено в ходе недавних боевых действий. В типографии к нам относились с самого первого дня более чем хорошо. И директор Филипп Левшаков, и мастера, и рабочие. Они сочувствовали. И каждому нашему возвращению из Чечни радовались. Радовались, что ничего плохого с нами не случилось. Хотя, наверное, нашу газету читать им было непросто. Особенно интервью полевых командиров. Нам даже в Грозном говорили: «Куда вы суетесь, там же казаки, они вас того». Но ничего подобного! Эти самые работяги в типографии слушали нас с Лемой, когда мы рассказывали, что в Чечне происходит на самом деле, расспрашивали.

Еще каждый раз нам очень важно было засветло добраться до Грозного. И директор типографии всячески в этом помогал. Следил, чтобы не задерживали наш выпуск. Еще бывало, что деньги мы перечислили, а они не дошли. Неделя, вторая, месяц. Платежки я директору показываю, а денег нету, нету. И он целый месяц печатает нас без копейки. Вот и на этот раз мы, сдав газету в печать, коротали время в магазине.

Как начиналась первая чеченская война

До типографии тоже уже дошла весть о событиях в Буденновске. Когда мы там снова появились — забрать тираж, на проходной нас остановили, хотя знали в лицо и раньше пропускали без вопросов, и принялись досматривать. Сотрудники типографии ходили мрачные, некоторые даже сторонились нас, когда мы пересекались в коридорах. От былой приветливости не осталось и следа. Мы с Лемой поспешили забрать готовую газету и выехать в Грозный. Задержись мы на час-другой, вряд ли нам это удалось бы сделать. На прежде свободной дороге от Минвод до Нальчика, где мы оставались на ночевку, к вечеру появились военные посты, усиленные бронетехникой. Проехать их без проблем с чеченской пропиской не было бы никаких шансов.

Спустя два года, в 1997-м, участвовавший в нападении на Буденновск террорист Абу Мовсаев рассказывал мне, как они осуществили тот захват и куда на самом деле двигались. «Мы действительно направлялись в Минводы, уже всей колонной проехали Буденновск, но на выезде нас тормознул милицейский пост,— вспоминал террорист.— Один из сотрудников, видимо, главный на посту, заподозрил неладное, хотя колонну сопровождала милицейская машина с сотрудниками, которые на самом деле являлись нашими товарищами».

По словам террориста, он предложил инспектору $300, чтобы тот пропустил колонну. Но он отказался от взятки, связался с коллегами из отдела милиции Буденновска, а те, в свою очередь, предупредили правоохранителей в Минводах и других городах Ставропольского края.

Тогда переодетый в милицейскую форму террорист, как он сам признавался, «в упор расстрелял несговорчивого инспектора». После чего колонна с террористами развернулась.

«А где в момент разговора с инспектором был Басаев? — спросил я у Мовсаева.

«Он был в кабине одного из грузовиков, лежал на спальной полке за занавесками. Его-то с бородой любой инспектор сразу опознал бы».

«Ничего хорошего от тебя люди не ждут,»

Спустя пару недель после возвращения боевиков в Чечню из Буденновска сотруднику «Грозненского рабочего» удалось взять интервью у Шамиля Басаева. Его опубликовали, проиллюстрировав фотографией террориста. В интервью он утверждал, что «Буденновск они взяли за сорок три минуты».

Распространявшая газету русская бабушка пришла ко мне и попросила:

— Сынок, напечатай Басаева еще раз.

— Зачем это вам, бабушка? — удивился я такой просьбе.

— Так хорошо газету покупали, в несколько раз больше обычного заработала,— стыдливо призналась бабушка.

Действительно, помню, тот тираж разлетелся до последнего экземпляра.

Террорист Шамиль Басаев отвечает на вопросы журналистов во время пресс-конференции в захваченной больнице, июнь 1995

Фото: Коммерсантъ / Эдди Опп / купить фото

Освобожденные заложники покидают больницу в Буденновске, июнь 1995

Фото: Коммерсантъ / Эдди Опп / купить фото

Закрывшие лица чеченские террористы показывают журналистам женщин и детей, взятых ими в заложники при захвате больницы в Буденновске, июнь 1995

Фото: Коммерсантъ / Эдди Опп / купить фото

1 / 3

Террорист Шамиль Басаев отвечает на вопросы журналистов во время пресс-конференции в захваченной больнице, июнь 1995

Фото: Коммерсантъ / Эдди Опп / купить фото

Освобожденные заложники покидают больницу в Буденновске, июнь 1995

Фото: Коммерсантъ / Эдди Опп / купить фото

Закрывшие лица чеченские террористы показывают журналистам женщин и детей, взятых ими в заложники при захвате больницы в Буденновске, июнь 1995

Фото: Коммерсантъ / Эдди Опп / купить фото

Вернувшиеся живыми домой террористы, которые участвовали в буденновском рейде, чувствовали себя героями. В особенности сам Шамиль Басаев, чья известность даже затмила к тому моменту еще живого Джохара Дудаева. Террорист Басаев для многих молодых людей в Чечне на какое-то время стал кумиром. О нем слагали песни, в его честь называли новорожденных. На этих чувствах и играли террористы, вербуя новых бойцов. Многие молодые чеченцы тогда завидовали басаевцам. Даже рассказывали, что некоторые будто бы сетовали: почему, мол, не позвал с собой, мы бы тоже пошли. Он им якобы отвечал: «Многие готовы пойти, если знают, что вернутся живыми».

В Чечне принято восхищаться смелостью и готовностью к самопожертвованию. Именно так тогда некоторыми расценивался поход на Буденновск: Басаев ездил в Буденновск «добывать мир», рискуя жизнью, пытался принудить российские власти к переговорам.

Сам Басаев, оставшийся безнаказанным после похода на Буденновск, поверил в свою исключительность и примерял на себя образ исторического предка имама Шамиля. Начал от своего имени выносить и приводить в исполнение смертные приговоры известным в Чечне людям.

Вскоре Басаев и другие участники рейда на Буденновск своими надменным поведением начали раздражать даже ярых сторонников независимости, возникали распри. Басаевцы требовали особых льгот и преимуществ при распределении влиятельных должностей. Так, сам главный террорист получил второй по значимости пост, став и. о. премьер-министра. Хотя по конституции Ичкерии отдельного поста премьера не было, его функции совмещалось с президентскими. Менять конституцию под Басаева не стали, тем не менее он полноценно руководил правительством как исполняющий обязанности премьера.

Полевой командир Ширвани Басаев, родной брат Шамиля Басаев

Фото: Коммерсантъ / Эдди Опп / купить фото

Полевой командир Асланбек Абдулхаджиев

Фото: Сергей Величкин / ТАСС

1 / 2

Полевой командир Ширвани Басаев, родной брат Шамиля Басаев

Фото: Коммерсантъ / Эдди Опп / купить фото

Полевой командир Асланбек Абдулхаджиев

Фото: Сергей Величкин / ТАСС

Родной брат Шамиля Басаева Ширвани возглавил министерство нефтяной промышленности. После первой войны в Грозном добывали приличное количество нефти и сохранились заводы, на которых перерабатывалось сырье. Люди, недовольные тем, что басаевский клан захватил единственную имевшуюся доходную отрасль, выходили на уличные протесты. Помню лозунги на тех акциях: «Шамиль, заняв место у одного конца трубы сам, а на другой посадив брата, ворует народное добро».

Взлет и падение лидера Ичкерии Аслана Масхадова

Участникам буденновского рейда достались и другие важные посты в правительстве. Министерство строительства возглавил один из заместителей Шамиля Басаева — Асланбек Исмаилов. Еще один заместитель главного террориста, Асланбек Абдулхаджиев, стал главой самого крупного района — Шалинского (за ними из-за разницы в росте закрепились клички Асланбек Маленький и Асланбек Большой.) Упомянутый выше Абу Мовсаев руководил спецслужбой Ичкерии.

Однако мнимая слава террористов прожила недолго. В январе 1997 года на развалах грозненских рынков появились видеокассеты с записью казни бывшего главы администрации Веденского района Амира Загаева. Надо сказать, что до того, как стать чиновником, господин Загаев много лет преподавал в школе, а затем и в Грозненском педагогическом институте, и его как талантливого педагога знали и уважали во всей республике. Публичная казнь человека такой профессии буквально потрясла людей, хотя смертей вокруг было много.

— Ты признаешь свою вину в том, что в Чечне началась война? — спрашивал пленника руководивший расправой Басаев.

— Аллах хорошо знает, кто из нас в этом виноват, — уверенно отвечал Загаев.

О достойно принявшем смерть чиновнике стали говорить как о герое. Даже антироссийски настроенные чеченцы восхищались мужеством человека, который перед гибелью не стал просить пощады: «Он показал себя настоящим къонахом (достойным человеком)».

Сам террорист был вынужден оправдываться, что «это была казнь по закону военного времени». Но во многом именно эта жуткая история помешала Басаеву выиграть выборы президента Ичкерии.

Кассеты с компроматом на главного героя Ичкерии продавались открыто, из чего можно было сделать вывод, что официальные власти были заинтересованы в возбуждении антибасаевских настроений.

От Басаева стали отворачиваться даже близкие. Однажды после первой войны Шамиль Басаев приехал в Алхан-Калу, где жили его родственники со стороны матери. В селе рассказывали, что, когда он зашел в дом деда по материнской линии, старый Максуд встретил внука фразой:

— Уйди, уйди с моих глаз!

— Ты что, дед, меня даже чужие люди с радостью встречают,— удивился тот.

— Никто тебе не рад, и ничего хорошего от тебя люди не ждут,— отвечал старик.— Хорошо помню: когда твой дед Баса появлялся на базаре, торговки собирали свои товары и расходились от греха подальше. Потому что твой дед был разбойником, и ты от него недалеко ушел, от тебя жди только беды. Не хочу тебя знать!

Так и прогнал.

«Это не чеченцы, это провокаторы»

Буденновский рейд стал причиной глубокого раскола и в стане ичкерийцев в целом, что в конечном счете привело к междоусобице. Завидуя популярности Шамиля Басаева, террорист Салман Радуев 9 января 1996 года совершил вылазку в соседний Дагестан. Его боевики атаковали вертолетную базу в Кизляре, после чего отступили к больнице и захватили ее по «буденновскому сценарию». В заложниках оказались несколько тысяч мирных жителей, в числе которых были и роженицы. После этого Радуева обзывали «гинекологом».

Как и в Буденновске, террористам во главе со своим лидером удалось вернуться в Чечню. В ходе этой кровавой акции погибли более 100 силовиков и мирных жителей.

В 1997 году, в период перемирия между Москвой и Грозным, Салман Радуев не стал сотрудничать с масхадовской властью, создал никому не подчиняющуюся так называемую армию Джохара Дудаева. Первого президента Ичкерии Салман Радуев почитал не только как легендарного генерала, но и как родственника — родного дядю своей жены.

Как лидеры сепаратистов победили в первой чеченской и стали непримиримыми врагами

Радуев ушел в оппозицию официальным властям Ичкерии. Однажды он силой прорвался в эфир местного телеканала и потребовал немедленно предоставить ему возможность обратиться к народу. Получив отказ, террорист обезоружил охрану телецентра и заставил операторов включить камеры. Но в этот момент подоспела посланная властями спецгруппа во главе с руководителем масхадовской службы национальной безопасности Лечей Хултыговым. В последовавшей стычке погибли Хултыгов и заместитель Салмана Радуева Ваха Джафаров.

После этого Салман Радуев объявил об открытом неподчинении официальным властям и стал периодически устраивать антипрезидентские акции.

Шамиль Басаев тоже недолго сотрудничал с президентом Масхадовым. После его требования разоружить неофициальные формирования стал резко критиковать лидера Ичкерии за общение с руководством России.

В сентябре 1998-го Басаева вызвали в парламент.

— Ты вот упрекаешь президента Масхадова за то, что он, дескать, заигрывает с Москвой,— сказал, обращаясь к Басаеву, председательствовавший на заседании спикер парламента Руслан Алихаджиев,— а сам-то у Бориса Березовского полтора миллиона долларов взял!

Эти деньги были выделены Чечне летом 1997 года при содействии тогдашнего заместителя секретаря Совета безопасности РФ Бориса Березовского и предназначались для восстановления нефтеперерабатывающего комплекса республики.

На самом деле большую часть этих средств, как признавался сам Басаев, он вложил в личный бизнес: на $1 млн купил в Баку качественный бензин и вдвое дороже перепродал его в Чечне.

— Ну взял, и что дальше? — не смутился Басаев.

— А за что он тебе их дал? Миллионы просто так не дают.

— Вам-то какое дело? Возьмите и вы, если вам дадут,— парировал Басаев.

Из парламента он ушел со словами: «У нас не президент, а чучело».

«Басаев и его подопечные после совершенных ими резонансных нападений на российские города выделились в особую касту среди участников вооруженных формирований Ичкерии»,— говорит чеченский ученый-историк и заместитель директора Грозненского комплексного научно-исследовательского института имени Хамзата Ибрагимова РАН Аббаз Осмаев. По его мнению, Шамиль Басаев был буквально одурманен «буденновской славой» и в независимой Ичкерии видел себя только на первых ролях, считая свои заслуги, в числе которых главной и, пожалуй, единственной и был поход на Буденновск, в отстаивании независимости чеченцев наиболее значимыми. «Именно поэтому он (Басаев.— “Ъ”) отказался от второго по значимости поста главы республиканского правительства и ушел фактически в вооруженную оппозицию президенту Масхадову»,— убежден господин Осмаев.

После разрыва с Масхадовым Басаев весной 1999 года пригласил в Чечню из Дагестана нескольких представителей радикального исламского движения и с их участием учредил шуру (коллегиальный орган управления в мусульманской системе власти.— “Ъ”), провозгласив себя амиром. Этаким имамом Шамилем нового времени.

Власть президента Ичкерии была объявлена незаконной, так как «на территории шариатского государства светские структуры управления неуместны».

Чем вторая чеченская война отличалась от первой

Окончательно Басаева с соратниками в борьбе за независимость развели события в Дагестане в августе 1999-го. Тогда в соседнюю республику с территории Чечни под общим командованием Шамиля Басаева и арабского наемника Хаттаба вошли до полутора тысяч боевиков. Это были подразделения так называемой «Исламской миротворческой бригады». Боевики захватили несколько населенных пунктов. Федеральных войск в них не было, а местная милиция оказать сопротивление превосходящим силам боевиков не смогла.

— Это не чеченцы, это провокаторы, которые хотят похоронить нашу независимость! — утверждал тогдашний масхадовский министр обороны, а ныне депутат парламента Чечни Магомед Ханбиев.

— Мы пошли туда по зову наших братьев, — парировали басаевцы. И напоминали, что главная цель настоящих моджахедов не независимость Чечни, а свобода всего Кавказа.

Если бы не последовавшее решение Москвы осенью 1999 года провести в Чечне контртеррористическую операцию, то Басаев, вероятнее всего, попытался силой отнять власть у Масхадова, что привело бы к кровавой резне.

Шамиль Басаев пережил своего политического оппонента Аслана Масхадова почти на полтора года, был ликвидирован в ходе спецоперации российскими силовиками 10 июля 2006 года в районе ингушского селения Экажево.