12 мая, в День России, будет проведена торжественная закладка первого камня в фундамент башни "Россия" в московском Сити. Башня строится по проекту британского архитектора лорда Нормана Фостера. О его многогранном феномене размышляет Григорий Ревзин.
Башня "Россия" — небоскреб высотой более 600 м (по разным источникам — от 612 до 632) и стоимостью более $1,5 млрд. По форме это здание выглядит как штатив. Ну, или говоря уважительно — большой красивый штатив. У него есть три "ноги", три соединяющихся наклоняющихся корпуса и объем сверху, который они вместе несут. По материалу это, разумеется, в основном стекло. По функции это разнообразное сооружение. Первые десять этажей вниз — парковка, потом офисная часть, над ней зона развлекательная, там даже парк аттракционов, потом гостиничная зона и, наконец, жилье. У нас никогда не строили таких высоких зданий и, разумеется, никогда не эксплуатировали, поэтому понять, как это все будет построено и как будет работать, пока трудно. Лорд Фостер тоже не знает: по его собственным словам, он "никогда раньше не строил таких высоких зданий". Он даже не вполне знает, какая будет высота, потому что заказчикам предлагается самим решать, какой высоты будет этаж, где они решили купить площади. Хочешь три с половиной метра — пожалуйста, а хочешь пять — тоже пожалуйста. Это вообще редкое явление, когда архитектор не совсем точно себе представляет, какой высоты будет построенное им здание, но задуман технологический прорыв. Это внушает уважение.
Причем Россия — такая страна, где уважение внушается несколько раньше, чем, собственно, возникает то, что уважать. Это как с недвижимостью: дом еще не начали строить, а уж все квартиры проданы, и приходится всерьез решать, что дешевле — хорошо построить или хорошо спрятаться. Всего год назад лорд Фостер впервые показал свою башню на персональной выставке в ГМИИ имени Пушкина, и посмотрите на результаты.
Лорд Фостер спроектировал целый квартал на месте гостиницы "Россия" в Зарядье. Некоторой особенностью проектов Фостера является, как бы сказать, мечтательная неопределенность, с которой ответственные люди их описывают, и поэтому трудно сказать точно, что же там все-таки будет. Александр Кузьмин, главный архитектор Москвы, сообщил: новый проект совмещает несовместимые вещи, представляя собой средневековый ансамбль, чередующийся с классическим. В общем, это порядка 30 домов общей площадью около 360 тыс. кв. м, из которых около 100 тыс.— это гостиницы, 90 тыс.— объекты культуры, 10 тыс.— жилье, остальное — парковки и служебные помещения. Это самый объемный проект в центре Москвы.
Он же, Фостер, застраивает остров на месте "Красного Октября" в Москве. Это пока не утвержденный проект "Гута-девелопмента". По замыслу там должна работать команда зарубежных архитекторов, и помимо Фостера там мелькают имена Ричарда Роджерса, Жана Нувеля, Эрика ван Эгераата и т. д. Но как минимум 100 тыс. кв. м — за Фостером.
По-видимому, лорду Фостеру будет передан и музейный квартал вокруг Музея имени Пушкина. Ирина Антонова, директор ГМИИ, на специальной пресс-конференции заявила о том, что о проектировании идут переговоры с одним очень известным западным архитектором, которого пока нельзя называть. Но имея в виду, что именно у нее Фостер проводил свою первую выставку в Москве и отсюда началась его русская экспансия, можно с полной уверенностью сказать, что речь идет о нем. Впрочем, здесь речь идет о не слишком больших в масштабах Фостера площадях — порядка 30-50 тыс. кв. м.
Если посмотреть на карту Москвы, то станет ясно, что теперь путешествие по центру города станет путешествием по фостеровским местам. Однако центром дело не исчерпывается.
Лорд Фостер собирается обустроить Нагатинскую пойму. Там будет огромный шопинг-молл, просто целый город. Не знаю, как оценить его площадь, получается больше 500 тыс. кв. м. Идея в том, что за один день этот молл не обойдешь, а если обойдешь, то очень устанешь. Поэтому там будут гостиницы, чтобы растянуть процесс на несколько дней, и еще разные развлечения: кино, театры, рестораны, спорт и т. д. По словам главного архитектора Москвы Александра Кузьмина, из этого города можно будет даже никогда и не выходить. Он считает, что многие гости столицы нуждаются в таком, потому что как раз приезжают в Москву, чтобы никуда не выходить из шопинг-моллов.
Еще лорд Фостер выиграл конкурс на реконструкцию Новой Голландии в Петербурге. Это довольно грустно, потому что в центре Новой Голландии он построит большой пятиугольный звездчатый объем размером приблизительно с Театр Советской армии, и этот ансамбль сильно изменит свой вид. Но так или иначе, это еще порядка 300 тыс. кв. м.
В Петербурге этим активность лорда Фостера не ограничивается. Он сносит универмаг "Фрунзенский" на пересечении Обводного канала и Московского проспекта. Прекрасное здание, замечательный памятник постконструктивизма, жалко до слез. Но деловой и торговый центр, который вместо этого построит лорд Фостер, настолько небесно-прекрасен, что решено слезы не лить, а ждать чуда. Ждем. Это, конечно, не московский масштаб — тысяч 30 кв. м, но все равно большое чудо.
Не знаю, где именно — в Москве или в Петербурге, но лорд Фостер чем-то зацепил еще и Валерия Гергиева. Перестраивать Мариинский театр Фостера уже звать было поздно, там и так скандальная ситуация, но выход нашелся. Гергиев родился во Владикавказе и давно хотел сделать родному городу что-то хорошее, но никак не мог найти кого-нибудь, кто, с одной стороны, отвечает его высоким культурным запросам, а с другой — готов строить в Осетии. А Фостер нашелся. Теперь он проектирует там музыкальный и вообще многофункциональный центр, имеющий общекавказское значение.
Ну и напоследок Фостер строит 56-этажный небоскреб в Ханты-Мансийске. Этот небольшой город с пятиэтажной застройкой, расположенный среди неброской, но бескрайней ханты-мансийской природы, задыхается без небоскреба. Но не задохнется. Лорд поможет.
Итого за год лорд Фостер проектирует порядка полутора миллионов эксклюзивных, чудесных и высокохудожественных квадратных метров для России.
Непосредственно перед закладкой башни "Россия" пришло сообщение о том, что Фостер продает свой бизнес. Правда, не весь (контрольный пакет акций оценен в {pound}350 млн), а только часть. Покупателем выступил инвестиционный фонд 3i, то есть не совсем понятно кто. У нас бы, конечно, никто не удивился, если бы на самом деле это был главный российский заказчик Фостера Шалва Чигиринский. Но увы, как выясняется, он играет совсем не такую большую роль в деятельности лорда-архитектора, как кажется из Москвы. Перед продажей был проведен аудит фирмы Фостера, и обнародованы общие сведения по контрактам мастерской. Общая оценка такова: 12% его контрактов приходится на Америку, 9% — на Китай, основная доля — на Англию (43%), остальные 36% — на все другие страны, ни у одной из которых нет больше 9%. Специальных сведений о России нет, но понятно, что те полтора миллиона квадратных метров для России — это менее десятой части того, что проектирует лорд Фостер. Всего примерно 20-30 млн кв. м в год.
Это, конечно, очень приблизительно, но, с другой стороны, необходимы какие-то цифры, чтобы оценить ситуацию. Обычный городской дом — это около 10 тыс. кв. м. На проектирование такого дома у нормального московского архитектора (из числа тех, кого мы здесь называем звездами) уходит до полугода. Лорд Фостер выдает один такой дом в час. Конечно, можно предположить, что он в 2 тыс. раз гениальнее, чем любая московская звезда, но это же ни в какие ворота не лезет. Как-то не верится.
Сам Фостер объясняет, что частичная продажа его фирмы вызвана необходимостью расширить бизнес. Сейчас у фирмы 13 филиалов в разных странах мира, а расширение даст возможность увеличить их количество до 30. Количество архитекторов, которые работают в этих филиалах, трудно оценить; известно, что в основной мастерской Фостера в Лондоне работает около 600 архитекторов. Так что речь идет об архитектурной армии — по разным оценкам, порядка 3 тыс. человек. Архитектура, к сожалению, такая вещь, которая требует общения с заказчиками. За прошедший год Фостер приезжал в Россию не меньше четырех раз, провел здесь примерно 20 дней. Опять же исходя из того, какой процент занимает Россия в его делах, получается, что на общение с заказчиками он тратит 200-300 дней в году. Ему 71 год, он обожает сам пилотировать самолет и любит яхты, то есть любит активный отдых, отнимающий много времени. Вопрос: сколько же времени он тратит на проектирование своих зданий?
Можно долго вычислять, но, вероятно, это лишнее. Дело в том, что условием продажи части его фирмы является то, что любой проект, оттуда выходящий, будет подписываться "Фостер и партнеры" независимо от того, кто им занимался. Это не подразумевается, это прописанное условие контракта, так что факт, что лорд Фостер — это не человек, который делает архитектуру, а лейбл, которым подписываются проекты, устанавливается юридически. Мужчина по фамилии Фостер — это не архитектор, это пожилой человек, который бешено трудится над тем, чтобы обслуживать имя Фостер, тратя на это все свои силы, летая из страны в страну, постоянно с кем-то договариваясь, ужиная, обедая, завтракая, вращаясь на приемах и выступая на заседаниях и раздавая до ста интервью в год. Это огромный труд, но за ним нет архитектурного творчества. Есть в далеком прошлом мастер, придумавший в 1960-х один из вариантов стиля хай-тек, начиная с 1980-х — прекрасный менеджер, организовавший огромную архитектурную фабрику, в настоящий момент — пожилой пиарщик.
Главный партнер Фостера в России — Шалва Чигиринский. Это очень известный бизнесмен, и, надо сказать, его инвестиционно-девелоперское поведение отличается некоторой двойственностью. С одной стороны, существует его компания "СТ Девелопмент" — сегодня аккуратная, рачительная структура, построила больше 15 объектов в Москве (в основном площадью до 10 тыс. кв. м). У нее сравнительно негромкая, но весьма удачная история. С другой — есть проекты Шалвы Чигиринского, которые, как правило, исполняет не "СТ Девелопмент", а специально созданные под конкретный проект компании. У этих проектов есть характерные черты. Во-первых, гигантский масштаб; во-вторых, прямая заинтересованность в них городских властей; в-третьих, то, что Чигиринский, побыв там некоторое время, как-то оттуда исчезает. Так было со сносом гостиниц "Москва" и "Россия". С последней даже интереснее. Он снес эту гостиницу — все, ее нет, но при этом Верховный суд РФ признал незаконными итоги инвестиционного конкурса, по которым она снесена, так что юридически она как бы еще есть. Лорд Фостер разрабатывает проект, но при этом должен объявляться новый инвестиционный конкурс. Работа вовсю кипит, но совершенно незаконно, и в общем-то несложно предположить, чем все это дело кончится, если, например, у Москвы появится другой городской глава.
Чигиринский выиграл конкурс и на строительство Новой Голландии. И опять же была прямо бешеная работа по проекту, Фостер проявил тут чудеса мастерства, склепав концепцию чуть ли не за три дня — так все спешили. При этом там соотношение инвестиционных площадей и обременения приблизительно 50 на 50, а то и того хуже, что в нашем девелоперском бизнесе считается совершенно неприемлемой схемой. Прямо поразительно, что Чигиринский за нее берется, и в общем-то невольно думаешь, что тут работают какие-то внеэкономические интересы. Например, сложные отношения московского строительного бизнеса и федеральной власти.
Но особенно изыскан проект небоскреба в Ханты-Мансийске. По сообщениям агентства Regions.ru, "многофункциональный 56-этажный небоскреб-кристалл на вершине Самаровского Чугаса, высотой 280 м, с комплексом зданий под стеклянной крышей общей площадью 161 тыс. кв. м по замыслу создателя должен стать ярким символом Югры". Шалва Чигиринский рассказал, как в ходе обсуждения проекта они с Фостером пришли к идее "бриллиантового кристалла, не только символизирующего округ, но и являющегося прекрасным ориентиром для пролетающих над Ханты-Мансийском самолетов". В Ханты-Мансийске 100 тыс. жителей, треть из них работают вахтовым методом за пределами города, так что иного смысла у небоскреба, кроме как быть ориентиром для пролетающих мимо самолетов, не просматривается. Но это важно. Ведь действительно, трудно сразу опознать Самаровский Чугас посреди Югры, потому что не все знают, как это выглядит (Самаровский Чугас — природный парк в Ханты-Мансийске, Югра — второе название Ханты-Мансийского автономного округа).
Итак, имеется "гениальный архитектор", который на самом деле вообще не занимается архитектурой, только пиаром. Это с одной стороны. С другой — гениальный девелопер, который умеет с необыкновенным изяществом уходить из безнадежных, казалось бы, проектов, не теряя при этом ни денег, ни репутации. И именно здесь, в этом месте, мы приходим к гимну во славу великого искусства архитектуры. Потому что в любом другом деле соединение двух таких фигур невольно вызвало бы ощущение, что тут какая-то афера. В архитектуре же все иначе. В архитектуре это называется мечта. Есть такая мечта — чтобы была у нас башня, стеклянная, чудесная, самая высокая в мире, ну или хотя бы в Европе, и чтобы называлась эта башня "Россия", а начали мы ее строить в великий праздник День России. Слабо сделать?
Рискну высказать одно предположение. У нас сейчас такой период, что Юрию Лужкову необходимо переутвердиться на шестой срок правления в городе, а это предполагает некоторые переговоры с федеральными властями и даже, я бы сказал, некоторые жертвы со стороны московского строительного комплекса. И это должны быть такие жертвы, которые принимающая сторона была бы рада принять.
Время от времени и раньше на московском строительном рынке появлялись новые игроки, происходившие в основном из энергетической сферы. Их легко узнать по двум качествам: ничем не сдерживаемой финансовой фантазии и поверхностной осведомленности в архитектуре, сводящейся к тому, что из архитекторов они знают только одно имя — Фостер. В свое время и на другом историческом материале Герберт Уэллс охарактеризовал такой тип русских руководителей емким словосочетанием "кремлевский мечтатель". Мне кажется, что люди, которым сейчас приходится приносить жертвы,— они как раз такие. И московский стройкомплекс командировал договариваться с "кремлевскими мечтателями" самого лучшего из своих умельцев доводить дело до абсурда, человека, чьи способности московские власти могли оценить на своем собственном опыте.
И пошло-поехало. Вам чего надо? Небоскреб? Отлично! В Сити вас устроит? Строим, уже вот первый камень заложили. Почему только в Москве? Да где хотите! В Ханты-Мансийске? Очень верное решение, действительно, именно в Ханты-Мансийске не хватает небоскреба! Тридцать этажей вас устроит, как в московских высотках? Нет? Пятьдесят шесть? Замечательно! Мой любимый размер! И чтобы сам Фостер проектировал? А вы знаете, пока мы говорили, он уже. Ему это раз плюнуть, он такой гений, вы не представляете, пять минут — и готов небоскреб.
Я хотел бы обратить внимание на то, что в России при всем сегодняшнем расцвете нашей архитектуры один вид проектирования отсутствует начисто. Наши архитекторы перестали делать концептуальные проекты. Их можно понять — какие тут концепции, когда все горит, не успеваешь буквально хоть немножко подумать, а тут уже новые деньги несут. Но все же как-то жалко, потому что ходишь по архитекторам, спрашиваешь, нет ли у вас хотя бы какой-нибудь концептуальной почеркушки, и ни у кого ничего. У всех только офисно-делово-торгово-гостинично-выставочный комплекс с элементами жилья и подземной парковкой на 3 тыс. мест. А ведь был, помнится, такой специальный жанр, которым мы прославились во всем мире,— русская архитектурная утопия. И что теперь? А ничего страшного. Просто теперь мы изготовляем эту продукцию модным методом аутсорсинга. Русской архитектурной утопией занимаются у нас иностранцы, условно называемые лорд Фостер.