На главную региона

В казаки-разбойники

поиграл режиссер Иркин Габитов

СЮЖЕТ «ТОСКИ» Джакомо Пуччини, очередного премьерного спектакля в Екатеринбургском оперном театре, общеизвестен. И зритель, которому заранее ясно, кто по либретто играет белыми, а кто — черными, сюрпризов не ожидает. А зря, режиссер Иркин Габитов заставляет по-новому взглянуть на давно знакомых героев.
В традициях советской оперы, художник Марио Каварадосси, укрывающий революционера-подпольщика, и его возлюбленная певица Флория Тоска, которая зарезала начальника полиции барона Скарпью, изображались героями, борцами за свободу, заслуживающими лишь восхищения. Барон Скарпья, напротив, мрачным злодеем, которого настигает справедливая расплата. Более трезвый взгляд на тех, кто называет себя революционерами, и террористов, в частности, позволил постановщику расставить акценты ровно наоборот, поменять местами «казаков» и «разбойников».

Художник Марио Каварадосси (Владимир Чеберяк) оказывается не таким уж безусловно положительным героем. Скорее, наоборот, он выглядит дерзким мальчишкой, склонным к социальному протесту по причине юношеского максимализма — вроде теперешних «лимоновцев». И кара, которую несет этот пособник революционеров, кажется вполне заслуженной и справедливой. Заслуживает порицания уже одно его нахальное ликование при известии о победе врага Папской республики, захватчика Наполеона, в кабинете начальника полиции. Сам главный полицмейстер (Валентин Захаров), напротив, достоин в данной постановке всяческой симпатии. Он — честный служака, чей девиз: «Есть такая профессия — родину защищать». Его самоотверженное решение — пренебречь служебным долгом ради любви к Флории Тоске — остается неоцененным: выпросив заветную бумагу, гарантирующую ее Марио свободу, певица хватается за столовый нож и убивает барона.

Опера исполняется на языке оригинала, что позволяет не сведущему в итальянской лексике зрителю точнее отследить нюансы характеров героев, ориентируясь на их эмоции. И тут его тоже ждут сюрпризы. Владимир Чеберяк, недавно дебютировавший на екатеринбургской сцене в партии Альфреда из «Травиаты», до конца раскрылся только в «Тоске». Тенор-самородок, выросший на конезаводе «Омский» и начавший профессионально заниматься вокалом лишь в 27 лет, в предсмертной арии Каварадосси из третьего действия «…Но никогда я так не жаждал жизни», по-юношески эмоционален и свеж. По сравнению с ним Тоска в исполнении Надежды Рыжковой кажется слишком уж бесстрастной и скучной. При всем при этом, все персонажи выглядят чрезвычайно эффектно в мастерски разведенных мизансценах, а обстановка кабинета полицейского начальника просится в учебник искусствоведения как типичный ампирный образец.

Кася Попова

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...