На первый взгляд суровые инвективы МИД России о том, что российско-эстонский политический конфликт может иметь для прибалтийской страны серьезные экономические последствия, должны в переводе на эстонский звучать грозно. По данным эстонского статведомства, в 2006 году Россия входит в пятерку ведущих стран--импортеров для экономики Эстонии, а по объемам экспорта в Эстонию вообще находится на втором месте после Финляндии (в первом квартале 2007 года — вообще на первом месте). С точки зрения торгового баланса Россия в Эстонии неплохо зарабатывает: в 2006 году разница между эстонским экспортом в Россию и российским экспортом в Эстонию составляла 12,234 млрд эстонских крон, немногим меньше $1 млрд. Проблема лишь в том, что правительству России придется делать обычный для протекционистски настроенных правительств выбор. "Наказать режим Ансипа" можно двумя способами. Первый — ограничить ввоз в Эстонию товаров: за это придется платить российским экспортерам. Второй — ограничить импорт из Эстонии.
Анализ внешнеторговой статистики Эстонии показывает: первый способ куда как более эффективнее. Причина роста российского экспорта в Эстонию в 2006 году (с 9% в 2005 году от до 13,1% ) — рост нефтяных цен. Три четверти российского экспорта в страну — бензин и мазут: через порты Эстонии Россия транспортирует в основном в ЕС 66% собственного экспорта бензина (3,9 млн тонн в год) и 18,5 млн тонн мазута (53%), не считая 5% общего экспорта дизтоплива (2 млн тонн в год). В гораздо меньшей степени и Россия, и Эстония зависят от вывоза через порты Балтии металла. Тем не менее очевидно, именно отказ компании "Трансгруп АС" и структур "Северстальтранса" от транспортировки через Эстонию топлива и металла (это означает, что именно они вместе с нефтекомпаниями России будут вынуждены искать $1 млрд продаж топлива на других рынках) был бы серьезнейшим ударом по Эстонии. Но его придется делить двум экономикам поровну: продажи сократятся и по ту и по эту сторону границы.
Что же касается ограничения эстонского импорта в Россию, то с этим дела обстоят плачевно. Разумеется, потеря девятипроцентной доли в экспорте самой Эстонии обойдется недешево. Однако тут придется иметь дело с тем, что в основном Эстония импортирует, а не экспортирует товары и услуги. Отказ России от закупок продуктов из Эстонии (это десятки миллионов долларов в год), нетто-импортера агропродукции, приведет лишь к снижению цен на них в эстонских супермаркетах: по сути, такие ограничения будут равнозначны оплате Россией кампании "Покупайте эстонское!". Что же касается ограничений более серьезных для России статей эстонского экспорта, продукции машиностроения, то это в первую очередь железнодорожные цистерны. Их производство ориентировано на Россию: наказать Эстонию, не наказав российское АО РЖД, невозможно.
Проблема санкций сводится не к тому, сколько должна потерять на них Эстония, а к тому, сколько за это готова платить Россия. Ограничения на экспорт в Эстонию эффективны, но дороги. Неудивительно, что в России, где сети супермаркетов уже заняты поиском редких эстонских продуктов на полках, выбирают второй путь. Неэффективно, но недорого.