считает Сергей Ходнев
Начало сотрудничества Александра Сокурова с Большим театром на предмет постановки "Бориса Годунова" связано с событиями скорее давними: в частности, это Мстислав Ростропович некогда предложил знаменитому кинорежиссеру поставить "Годунова", и Большой, в сущности, только подхватил эту инициативу. А прежде оперный опыт у Александра Сокурова был только один, причем неудачный — в свое время Евгений Колобов позвал его ставить "Гамлета" Амбруаза Тома в "Новой опере", но в процессе работы обнаружилось слишком сильное расхождение во взглядах между режиссером и дирижером, так что закончен был проект без участия господина Сокурова.
Несмотря на все эти частные обстоятельства, само пришествие кинорежиссера в оперный театр — если отойти на шаг и посмотреть на положение с некоторого расстояния — выглядит частью некоторого общего процесса. Генерация отечественных специалистов по оперной режиссуре (состоятельных вдобавок в смысле талантливости) скудна и прирастать, судя по всему, не очень-то собирается. По крайней мере с того времени, как заявил о себе Дмитрий Черняков, новых звезд национального масштаба на небосклоне оперной режиссуры не прибавилось.
В этих условиях призыв "варягов" становится не просто трендом, а прямо-таки насущной необходимостью: профессионалы-то нужны, и притом опытные, а где их взять, если не на чужих территориях. Будь то территории творческие (то есть драматический театр или кинематограф) или географические (самый очевидный пример — немец Уве Шварц, распространяющий свет оперного просвещения в уфимском театре оперы и балета). Последний случай оставим в стороне, потому что тут-то Александр Сокуров ни при чем, а вот ситуация с "варягами" из других театральных сфер, похоже, показательна. Хотя бы на примере Большого театра, роман которого с драматическими режиссерами продолжается уже довольно давно (Роберт Стуруа ставил здесь "Мазепу", Тимур Чхеидзе — "Леди Макбет Мценского уезда", Эймунтас Някрошюс — "Макбета" Верди и "Детей Розенталя" Леонида Десятникова). Когда пытаешься насчет каждого из этих случаев мысленно проигрывать ситуацию, так сказать, in vitro — все чудесно, чувствуешь неколебимую уверенность в том, что и эту деталь режиссер имярек увидит как никто другой, и эту, и еще вот эту, и от рутины оперных подмостков в результате полетят клочки по закоулочкам. А вот поди ж ты: практически всякий раз обнаруживается, что режиссеры скованы, что им неудобно, и в таких условиях их работа со "своим видением" и со своими идеосинкразиями в итоге выглядит как-то беспомощно и половинчато. И вместо притока свежего воздуха возникает нечто душноватое.
Делать прогнозы насчет "Годунова" пока преждевременно, но в стартовой ситуации есть на что обратить внимание. Ну как же, главная русская опера, да еще опера про власть, про мучительную, влекущую и корежащую силу власти. А тут и режиссер, который, казалось бы, по этим темам специалист из специалистов. Так нет же. Никакой вам тирании, никакого назидания, и шапка Мономаха, мол, не тяжелее схимы, которую на Бориса так и не успевают надеть,— но он все равно счастлив, и Самозванец тоже, и Марина Мнишек, и нунций Рангони, и хозяйка корчмы. Ну что тут скажешь? Вестимо, "уж как на небе солнцу красному слава".