Руками деланные

Когда-то основатель Bentley Уолтер Оуэн Бентли советовал никогда не ездить на его машине быстрее, чем это требуется для обгона соперника: стиль настоящего Bentley — расслабленность и спокойствие. Особенно вальяжно Bentley выезжают с завода компании в Крю. Специальный корреспондент "Ъ-Авто" в Великобритании убедилась в этом на личном опыте.

АЛЬВИНА Ъ-ХАРЧЕНКО

Поля, туман, лес и овраги. При въезде на ферму надпись: "Всегда свежее молоко". Окрестности Крю больше подходят для охоты на лис, чем для строительства автозавода. Хотя, одергиваю себя, какие лисы? Дело даже не в том, что традиционную местную забаву "зеленые" запретили. Никто обычно не ценит того, чего слишком много, и дорожит только редкостью. В этом смысле охота на Bentley — развлечение поазартнее обычного: этих машин меньше, чем лис, даже в Англии.

Надпись "Bentley Motors" возникает перед глазами совершенно неожиданно, когда очередного стада белоснежных овец ждешь больше, чем встречи с британским автопромом. По сравнению с масштабами большинства построек в Чешире здание офиса Bentley кажется чуть ли не аэропортом. За стеклом окон-витрин — пара новеньких автомобилей, украшенных эмблемой с парящей буквой "B".

— Тут не все, на воздухе они гораздо лучше смотрятся, глядите!

У показывающего нам завод Майка на визитке написано кратко и загадочно: "Bentley Experience". Доверившись человеку гарантированно опытному, идем в цех завода мимо открытой стоянки Bentley. Вид сверкающих и пока еще ничьих Continental GT и Flying Spur усиливает веру в светлое будущее (хотя бы производителя). Проходя мимо кабриолета GTC — небесно-голубой кузов, песочный салон — кто-то из группы издает негромкий выразительный стон.

Увидеть черты этих Bentley в их далеких предках, выставленных в небольшом музее при заводе, невозможно. Никто, впрочем, и не ставит перед посетителем задачи узнать обвод кузова авто 1920-х годов в нынешнем Arnage. Экскурсия в музей — как встреча со знающим свое дело гипнотизером. Рассказы про основателя компании Уолтера Оуэна Бентли, начинавшего с работы на железной дороге, касту гонщиков "Bentley boys", любивших в этой машине и скорость, и позерство, не самые многочисленные, но все же случавшиеся победы Bentley на гонках в Ле Мане. История обволакивает и размягчает любого, и в цех завода гость попадает уже не случайным прохожим, а потенциальным клиентом.

В октябре 1998 года купившая Bentley Motors Volkswagen AG объявила, что вложит в развитие марки и завод в Крю 500 млн фунтов. Но, заходя в кузовной цех, думаешь не об этом. На заводе оживляется даже пиар-менеджер Саймон. Из 30-летнего служащего с грустным лицом он превращается в маленького мальчика, которому родители наконец-то подарили железную дорогу.

— Ну как тебе? — спрашивает он меня с улыбкой заговорщика.

— Как в больнице, только не страшно,— честно отвечаю я.

Чистота на заводе такая, что за ботинки без бахилов становится неловко. Персонал ходит в комбинезонах, смахивающих на одеяния хирургов. Многие в перчатках, хотя что и чем тут пачкать — непонятно. Главное ощущение при виде всего вокруг — какая-то внутренняя облапошенность: ведь и ребенку ясно, что на настоящем автомобильном заводе все должно грохотать, вонять и быть залитым мазутом.

— Нет, это не больница. Это киностудия,— вдруг осеняет меня.

Саймон начинает хохотать.

Показательная деталь: цвет теплых сливок (Майк говорит, что официально он называется "old british white"), в который выкрашен один из музейных Bentley, остался в заводской палитре до сих пор. В компании гордятся разнообразием комплектаций, но в выборе цвета кузова или салона клиент ограничен. То есть, если вам не приглянулся ни один из нескольких десятков цветов, полагающихся конкретной модели, уговорить завод покрасить автомобиль в другой цвет или перетянуть салон другой кожей невозможно. Или почти невозможно: исключения иногда делаются для клиентов, заказавших машину в максимально дорогой комплектации.

Тема, которую не очень любят обсуждать на заводе в Крю,— ослабление имиджа Bentley как эксклюзивного рукотворного автомобиля из-за приобретения группой Volkswagen и роста производства машин, за которыми раньше надо было стоять в очереди годами. Интересуюсь у Майка, как Bentley, использующая разработки, двигатели и системы электронной безопасности от Volkswagen, поддерживает образ антимассового автомобиля.

— Понимаешь, это все не важно. Мы берем каждую деталь и доводим ее до высшего уровня. Мы ее, так сказать, "бентлифицируем",— терпеливо растолковывает мне Майк.

Таинство "бентлификации" происходит в цехах, отвечающих не за техническую составляющую автомобиля. Подкапотная начинка всех Bentley в рамках одной модели одинакова, и любителей поставить на двигатель турбину в Крю не обрадуют. Магия Bentley — использование ручного труда даже там, где это не продиктовано ни требованиями качества, ни производственной необходимостью. Проще говоря, магия Bentley — это роскошь.

В любой компании есть список эффектных фактов, специально подобранных, чтобы поражать воображение обывателя. В Bentley их полно: облицовка салона деревянными панелями занимает 13 дней, любой кусочек стекла, использованный при отделке, полируется так, как обычно полируют только качественные очковые линзы, на перетяжку салона требуются шкуры минимум 15 коров.

Но все это меркнет после знакомства с двумя простыми парнями с завода. Оба занимаются исключительно рулями. Один вручную выпиливает руль и каждую ямку для пальцев водителя. Другой потом этот руль полирует. Много-много часов. За неделю делается всего несколько рулей.

Сначала мне хочется спросить Майка, зачем все это надо, если можно выпиливать эти же рули на конвейере без потери качества, но с выигрышем во времени и в итоге — прибыли. Но я не спрашиваю. "Бентлификация" нерациональна. Этим и трогает.

Почти так же, как и ответ: "Конечно, мне не надоело тут работать. Мой отец тут работал 20 лет, и дед тоже, и я теперь работаю". Механики, определяющие неполадки в двигателе по одному его звуку, швеи, вручную обшивающие крестиком кант на сиденьях, шлифовальщики и лакировщики деревянных панелей выглядят счастливыми людьми, любящими свою работу. С одной стороны, это только усиливает впечатление от завода как от декорации к съемкам фантастического фильма "Как надо делать автомобили". С другой — заставляет еще больше любить кино.

Самую эффектную сцену — посещение цеха Mulliner — специалист по Bentley Experience припас под конец. По сути дела, Mulliner — это тюнинговое ателье, существующее внутри структуры самой компании Bentley Motors. Если обычный покупатель серии Continental ограничен в возможности самовыразиться за счет отделки автомобиля, то сдержать фантазию клиента Mulliner может разве что платежеспособность. Но, по словам сотрудников компании, чаще они сталкиваются с отсутствием у клиента не денег, а идей.

— Бывают люди, которым проще выбирать из десяти цветов, чем из десятка тысяч,— говорит Майк.— Одна заказчица долго не могла выбрать цвет нового Bentley, а потом увидела галстук нашего сотрудника и говорит: "Хочу вот такую машину!" Все сделали, осталась довольна.

В цехе Mulliner стоит несколько десятков уже готовых автомобилей, которые "доводят" до нужного уровня в соответствии с пожеланиями клиента. На крыше каждой машины стоит табличка с указанием страны заказчика и перечнем затребованных опций: сидения с массажером, кулер для бутылок, установка хитрой акустической системы.

Выходя с завода, я задаю Майку мучивший меня последний час вопрос:

— Ну хорошо, а может такое быть, что клиент заказывает луну с неба — что вы тогда говорите? Что такого сделать не можете даже за деньги?

Майк останавливается и смотрит на меня по-доброму и снисходительно:

— Ты знаешь, что у нас здесь? Это Диснейленд! Исполняем любые мечты.

Красавец GTC все так же стоит перед входом в офис. Только сейчас я замечаю стоянку с огромным количеством велосипедов. Здесь паркуют свои транспортные средства те, кому не повезло стать обладателями Bentley.

Или те, кто просто не любит Диснейленд.