О чем говорить с сепаратистами?
Рамазан Абдулатипов, посол России в Таджикистане:
— О выходе из войны группировок, которые продолжают оказывать сопротивление. Садиться за стол переговоров надо было давно, если мы до сих пор этого не сделали, то только потому, что не жалко людей. Кроме того, это выгодно тем, кто под видом борьбы с терроризмом разбирается с противниками. А для этого достаточно объявить человека ваххабитом.
Сулайман Уладиев, депутат народного собрания Дагестана:
— О мире. Не все сепаратисты — террористы, и если бы в Чечне до начала войны, и даже после, удалось сесть за стол переговоров с такими лидерами, как Масхадов, тысячи людей остались бы живы. А сейчас говорить не с кем — нет явного лидера, сепаратисты распылены по лесам, у них другая тактика.
Виталий Маргелов, зампред комитета Госдумы по безопасности, бывший замдиректора СВР России:
— Мы вели переговоры с сепаратистами и даже заключили Хасавюртовское соглашение, а получили бандитское государство внутри России. С такими сепаратистами даже и разговаривать нечего — их можно только мочить. Да и определение сепаратистов надо давать с умом. Например, Абхазию мы никогда не будем считать сепаратистами, а для Грузии они сепаратисты.
Эмиль Паин, глава Центра этнополитических проблем:
— Об освобождении людей. Не понимаю, как спасали дипломатов в Ираке, не ведя переговоров. Властям надо садиться за стол переговоров с чеченскими сепаратистами хотя бы для того, чтобы освободить пленных солдат. Европейцы правы, ставя нам в пример Испанию и Англию.
Георгий Шпак, губернатор Рязанской области, бывший командующий ВДВ:
— Ни о чем. А те, кто критикует Россию, не понимают, что мы с Англией и Испанией находимся в разной ситуации. Как только мы дадим слабину, появятся еще десять группировок и будут требовать независимости. Конечно, "критикам" очень даже на руку, если Россия развалится на межусобные княжества.
Владимир Лукин, уполномоченный по правам человека:
— С ними надо говорить так: вот наши условия, если вы на них не согласны, мы решим вопрос силой. Успех и неудачу равным образом приносят и переговоры, и военные действия. Террористы часто воспринимают переговоры как слабость.
Рамзан Кадыров, председатель правительства Чечни:
— А разве есть закон, обязывающий нас садиться за стол переговоров с сепаратистами? Сепаратистов в России надо мочить в зародыше — из-за них люди гибнут.
Лев Пономарев, лидер движения "За права человека":
— Например, о выходе Чечни из состава России. Сепаратистам надо разрешить выступать с собственной программой на выборах всех уровней. Только мирными средствами можно остановить движение сепаратизма, а бомбардировками и убийствами государство загоняет ситуацию в тупик.
Асламбек Аслаханов, советник президента России:
— О соблюдении законности. Но с кем разговаривать? У чеченских сепаратистов есть лидеры — Басаев и Гелаев. Переговоры с Басаевым исключены — его весь мир признал террористом. А Гелаев никогда не высказывал желания вести переговоры. К сожалению, у Запада в борьбе с терроризмом всегда присутствуют двойные стандарты. Нельзя же идти на компромисс с людьми, на руках которых столько крови.