выставка фотография

В Новом выставочном зале Музея городской скульптуры открылась выставка "Сам против себя" финского куратора и фотографа Теему Мяки. C образами врага знакомился СЕРГЕЙ ПОЛОТОВСКИЙ.

       Внушительных размеров фотопанно — цветные отпечатки на алюминии — состоят из трех частей. Например, слева хиппующая девушка с фенечками, в драных джинсах и хайратнике уныло-мечтательно примостилась на парапете. В центре эта же девушка пристально смотрит в объектив. Справа она же изображает преданного работника советской милиции на фоне флага РСФСР. Или вот юноша-дзюдоист слева, юноша, как пишут, as himself, в центре, и юный уличный попрошайка справа. А вот лично автор проекта Теему Мяки: слева — в образе восточной танцовщицы, в центре — полуголым мужчиной с печальными глазами, а справа — загримированный под абстрактного президента США на фоне звездно-полосатого флага.
       Герои полотен — сами авторы фоторабот, финские, русские и американские участники пяти семинаров. На кнопку, грубо говоря, жал "ассистент-фотограф". Три части, три составляющие называются "В образе идола", по имени автора-героя и "В образе врага". То есть каждый автор сам себя препарирует на три части и являет зрителю дискретный автопортрет, современную Троицу.
       То, что мы сами себе враги, для русского зрителя еще очевидней, чем для финского куратора. Но что характерно, враг здесь — не соперник, не реальная внешняя угроза, а собственные кошмары. Это проекция самого страшного варианта самореализации. Недаром на одной из "правых" работ красуется повешенный, а на другой — распятый на кресте. Это не Фрейдово "эго", "супер-эго" и "оно", а "хотели как лучше", "вышло как всегда" и "не дай бог".
       Трехчастная структура — "Ад", "Чистилище", "Рай" — давно популярна в фаустовской культуре. Традиционно, что у Данте, что у Гоголя (первый том "Мертвых душ"), лучше и красочнее всего удаются не горние вершины, а смердящие низины. Макабрические миражи почему-то получаются гораздо более яркими, чем самые смелые позитивные фантазии. Идеализация, даже идолизация себя выглядит на редкость скучно. Максимум свободы проявляется в сексуальных трансгрессиях и тихих радостях трансвестизма. Зато в рядах персональных монстров встречаются и мясник, и стоматолог, и шахидки, и даже вышеупомянутый основоположник христианства. Отдельный актуальный страх связан с незримой рукой государства и собственным подспудным желанием эту руку поцеловать, подчиниться коллективной воле, превратиться в послушного зомби. Современный человек попеременно боится то стихии, вышедшей из-под контроля, то полной, лоботомической безмятежности. Если поверить автору выставки Теему Мяки и куратору Арье Эловирта, что их проект — "индикатор ценностей", "попытка разобраться в стереотипах и идеалах", то, значит, сейчас главная опасность — чудовище государственной машины и тоталитарные тенденции. А если вспомнить про массовые беспорядки, ураганы, наводнения и прочие стихийные бедствия, которые без остановки заполняют новостные строки, то получается точно наоборот.
       Впрочем, полемический запал и заряд провокационности у выставки не так уж велики, если не принимать во внимание фотографию одной из героинь с фальшивой бородой на кресте. Но не надо забывать, что это, прежде всего, учебный проект, отчет о лабораторных исследованиях. Конечно, было бы гораздо интересней видеть участниками проекта не самих фотографов, а каких-нибудь celebrities. Но то ли никаких знаменитостей под рукой не оказалось, то ли тогда это было бы уже не современное искусство, а забубенный шоу-бизнес. То есть фактически узко понимаемое искусство в образе врага.