Игры же у нас были действительно увлекательные. Вооружившись карандашами и бумагой, мы делали газету. Вернее даже, газету и иллюстрированный журнал. Газета называлась "Вестник динозавров". Журнал назывался "Веселые — драконы, злые — драконы". Не знаю уж, почему Варя настояла на необходимости тире в названии.
Газета содержала массу полезной и объективной информации. Центральный материал на первой полосе сопровождался сенсационным заголовком "Динозавры вымерли". Статья была богато иллюстрирована Варей, изобразившей наиболее драматические эпизоды вымирания динозавров. Динозавры, как выяснилось в ходе журналистского расследования, вымерли то ли оттого, что не мыли руки перед едой, то ли оттого, что ходили без шапки. На иллюстрациях отчетливо было видно, что динозавры без шапок и что лапы у динозавров грязные. Прочие материалы в газете подробно описывали процесс вылупливания динозавра из яйца.
Журнал, напротив, проблемных статей не содержал. Журнал брал качеством иллюстраций. Со страниц журнала смотрели на читателя вполне гламурные Дракон-носорог, Дракон-единорог, травоядный Дракон и вредный Дракон. Получалось очень похоже на последнюю фотографическую полосу журнала, который вы держите в руках. Одним словом, было интересно.
Но тут приехал Федя.
— Я не хочу гостей и не буду радоваться гостям,— угрожала нам Варя.— Я лучше уйду в свою комнату и буду там играть, а вы не ходите за мной.
С этими словами девочка моя и правда ушла в детскую, но гость Федя не воспринял сказанного на свой счет и отправился следом за Варей. Варя решила Федю игнорировать. Федя плясал под звучавшую из игрушечного синтезатора "Оду к радости". Варя была подчеркнуто холодна. Федя кувыркался на ковре. Варя не замечала. Федя говорил что-то — красноречиво, но неразборчиво. Варя даже и разбираться не собиралась в Фединой элоквенции. Тогда, чтобы обратить на себя внимание девочки, Федя Варю укусил. Варя же в ответ сильно ударила Федю кулаком в лоб. Федя горько заплакал, и мальчишечьи слезы неожиданно оказались куда действеннее, чем танцы, кувыркание и укусы.
— Он первый начал! — крикнула Варя на всякий случай в дверь, чтобы взрослые не вмешивались, а сама погладила Федю по голове и сказала ему: — Не плачь. Давай лучше будем играть в школу. Ты хоть знаешь, сколько будет два плюс два?
— Один! — Федя перестал плакать, поскольку самое глубокое отчаяние немедленно отступает, если с человеком соглашается играть такая прекрасная девочка.
— Нет, не один.— Варя проявляла терпение.— Попробуй догадаться еще раз, сколько будет два плюс два.
— Три! — догадался Федя.
— Нет, не три. Подумай как следует.
Федя был в явном замешательстве. Известные мальчику числа катастрофически заканчивались.
— Четыре! — заметно было, что Федя выложил последнюю версию.
— Правильно! — Варя одарила Федю лучезарной улыбкой и опять погладила по голове.— Видишь, у тебя получается, если ты постараешься.
Еще часа приблизительно полтора дети играли в школу. Варя учила Федю писать фразу "Папа тибе купет слоника" и чрезвычайно доброжелательно следила за первыми неуклюжими Федиными опытами в литературе.
Дети совершенно подружились, и когда пришло время прогулки, Варя благородно уступила гостю большие санки, а сама поехала на горку в маленьких и неудобных санках без спинки. Они катались с горки, они валялись в снегу, они смеялись и зарывались в снег. Они замучили совершенно меня, жену и Федину маму, поминутно заставляя взрослых втаскивать санки на горку. И часа через полтора после того, как устали взрослые, соизволили наконец устать и Варя с Федей.
— Пора ехать домой и есть суп,— констатировала Варя.— Только теперь я поеду на больших санках, а Федя поедет на маленьких.
— Нет! — Федя бегом подбежал к большим санкам, взгромоздился на них и вцепился в санки мертвой хваткой.— Нет! Федя на больших!
В сущности, Федя был прав, поскольку на маленьких санках у него совершенно не получалось кататься. Он все время падал с маленьких санок без спинки. Это было весело на горе, но совершенно невесело по дороге домой. Но Варю заело чувство справедливости.
— Федя поедет на маленьких санках, а на больших санках поеду я!
— Варенька, Федя не умеет ездить на маленьких санках.
— Так нечестно, что я все время на маленьких.
— Действительно нечестно, но Федя падает с маленьких санок.
— Пусть падает.
Ситуация была безвыходная. Дети упрямились.
— Нет! — кричал Федя, вцепляясь в большие санки.
— Нечестно! — кричала Варя, отдирая Федю от больших санок.
— Нет! — кричал Федя.
— Нечестно! — кричала Варя.
Минут через десять закричал я. Я кричал громко и страшно:
— Так! Дети! Никто не поедет ни на каких санках! Все пойдут пешком! Слезайте и марш.
Дети притихли. Они так покорно притихли, что мне стало стыдно. Я представил себе, что почувствовал бы, если бы на меня орал человек пятиметрового роста. Я вдруг представил себе, каким огромным кажусь Варе, которая ниже меня вдвое, и каким великаном кажусь Феде, который ниже Вари на голову.
Дети покорно оставили санки, стояли молча. Я сел с ними рядом на корточки.
— Простите меня, дети. Давайте полдороги на больших санках поедет Варя, а полдороги Федя. Пожалуйста. Иначе я не знаю, как разрешить эту проблему с санками.
— Хорошо,— согласилась Варя и охотно забралась на маленькие неудобные санки.
Мы поехали домой. Я думал, Варя забудет о нашем уговоре. Но нет. Приблизительно на полдороге Варя сказала:
— Полдороги! Пора меняться санками.
Федя пытался было возражать, но Варя настолько была уверена в своей правоте, что убедила мальчика слезть с санок кивком головы. Федя расстроился. Он отказался сесть на маленькие санки. Он всю оставшуюся дорогу до дома шел пешком. А Варя, едучи на больших и удобных санках, не оглядывалась. Ей совершенно не было Федю жалко.