корпоративное управление
В пятницу поздним вечером президент России Владимир Путин встретился с журналистами в баре международного пресс-центра в своей резиденции "Бочаров ручей" и рассказал о том, по какой причине на посту председателя совета директоров компании "Роснефть" может оказаться гражданин США Дональд Эванс. Механизм принятия этого решения по понятным причинам раскрыт не был. Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ считает, что на самом деле он примерно такой же, как в случае с новым главой комитета акционеров компании по строительству Северо-Европейского газопровода Герхардом Шредером. Этот случай стал известен нашему корреспонденту.
После того как президент России в пятницу днем встретился с президентом Армении Робертом Кочаряном, демонстративно выпил с ним пива в международном пресс-центре резиденции (см. прошлый номер Ъ), я спросил его на выходе, когда он уже устал делать вид, что собеседник несколько часов подряд беспрецедентно интересен ему, не вернется ли он к журналистам.
— Зачем? — искренне удивился господин Путин.Я сказал, что к нему до сих пор есть вопросы.
— Оставляю на хозяйстве господина Громова (пресс-секретарь президента России.— Ъ),— ответил господин Путин и уверенно вышел из помещения вместе с господином Кочаряном.
Тем более странно было, что через час он все-таки вернулся и в самом деле ответил на вопросы. То есть ему не только было что сказать, но он еще и посчитал нужным это сделать.
Это предположение полностью подтвердилось. К тому же некоторые ответы российского президента претендовали на полноценную сенсационность (но в потном вале "молниеносных" пятничных сообщений информагентств из "Бочарова ручья" должным образом замечены и оценены не были). Так, говоря о том, почему медленно идут переговоры с США о присоединении к ВТО, господин Путин сказал, что "ВТО создавалась и функционирует как гарант свободы торгово-экономических свободных отношений".
— А если нам кто-нибудь предлагает исключение, которое ограничивает эту свободу, то вступление в организацию становится бессмысленным,— произнес президент России.
Было совершенно понятно, что он имеет в виду. Речь шла о его же заявлении, сделанном в Новосибирске: что филиалы иностранных банков не будут работать на территории России. США в переговорах о присоединении России к ВТО настаивают на том, чтобы иностранные банки имели в России такие же права (не только на существование, но и на достойную жизнь и даже старость), как и российские.
И вот теперь господин Путин давал понять, что ни одной переговорной позиции американцам не отдаст. Цена этого вопроса, оказывается, членство в ВТО. Господин Путин готов пожертвовать им, но не своими принципами. Проблема в таких случаях в том, что принципов этих никто, кроме него, в точности не знает (да и сам он, есть подозрение, устанавливает их для себя всякий раз экспериментальным путем).
Российско-американская интрига была поддержана и следующим вопросом. Речь шла, как сообщил несколько дней назад Ъ, о предложении, сделанном бывшему министру торговли США Дональду Эвансу. Это было предложение возглавить совет директоров НК "Роснефть".
— Я полагаю, любая наша публичная компания, а "Роснефть" становится публичной компанией...— не очень уверенно начал господин Путин, словно собираясь с мыслями, путающимися у него в голове.— Вы знаете, что "Роснефть" готовит на выпуск IPO, заинтересована в привлечении высококлассных менеджеров независимо от их национального происхождения и гражданства. "Роснефть" имеет все шансы стать одной из мировых компаний, уверен, она такой будет, и не исключаю возможности приглашения туда и иностранных... и высококлассных специалистов.
Контекст был такой, что можно было сделать вывод, будто господину Эвансу и правда может быть сделано такое предложение. Но господин Путин постарался намекнуть на это максимально расплывчато. Необходимо было уточнить.
— То, что Дональд Эванс — гражданин США, имеет для вас какое-то особое значение? — спросил я.
— Не имеет,— сказал президент.Именно таким образом, как мне кажется, президент России и подтвердил информацию Ъ.
Уловка была, прямо скажем, нехитрой. Господину Путину достаточно было бы сказать, например, что он сам вообще-то не произносил фамилии Дональда Эванса. Мой наивный расчет строился на том, что господин Путин, буквально поняв вопрос, начнет говорить, имеет ли для него значение гражданство господина Эванса. А ведь на этот вопрос не было смысла отвечать, если предложение Дональду Эвансу сделано не было.
Именно на этот вопрос президент России и начал отвечать.— Но некий подтекст, видимо, все-таки есть?..— еще раз спросил я и хотел продолжить, но президент не дал.
— Нет подтекста,— резко ответил он.— Но мы найдем,— честно предупредил я.
— То, что вы найдете, я не сомневаюсь,— убежденно произнес Владимир Путин.
Но теперь он уже, видимо, не был так уверен, что именно этим и следует закончить этот странный разговор, и решил добавить:
— Я полагаю, что это элемент открытости российской экономики и открытости российских компаний. Это пойдет на пользу и в межгосударственном плане, и с точки зрения интересов самих российских компаний.
Он имел в виду, конечно, не поиски подтекста.— Но указ о новом назначении еще не подписан?
Такой провокации господин Путин снести уже не мог — и он произнес то, что мог произнести еще парой абзацев раньше и что теперь, если смотреть правде в глаза, произносить уже было бессмысленно и несерьезно:
— Я вообще даже не называл фамилию! Я говорил, что мы заинтересованы в привлечении высококлассных специалистов!
— Ну так назовите сейчас! — предложил я.— Я всегда могу назвать любую фамилию,— в глазах господина Путина уже была сталь.— Просто это вопрос переговоров между компанией и теми менеджерами, которых она приглашает.
Эти слова до боли напомнили мне историю с назначением бывшего канцлера Германии Герхарда Шредера председателем комитета акционеров компании по строительству Северо-Европейского газопровода. На недосягаемую высоту поставленный источник в "Газпроме" рассказывал мне, как случилось это назначение. Глава "Газпрома" Алексей Миллер сделал предложение господину Шредеру, когда стало известно, что тот все-таки уходит из большой политики. У них была личная встреча. Господин Шредер внимательно выслушал господина Миллера — и категорически, напрочь отказался.
Источник не уточнял, было ли это предложение санкционировано господином Путиным. Но судя по тому, что на церемонии открытия строительства Северо-Европейского газопровода председатель правительства России Михаил Фрадков озвучил именно эту идею, только теперь уже не самому господину Шредеру (рискуя опять нарваться на отказ), а министру экономики господину Глоссу,— разумеется, президент России не мог не координировать такую масштабную интригу.
Господин Глосс, член победившего на выборах блока ХДС-ХСС, посовещавшись на ходу, по его словам, с непосредственным начальством (очевидно, как партийным, так и административным), заявил господину Фрадкову, что не только ХДС-ХСС, но и сама госпожа канцлер ни в коем случае не будут возражать против такого назначения и, более того, готовы, если надо, поддержать его и обсудить с господином Шредером. И не откладывая сделали это.
Тем временем и сам господин Путин, судя по всему, успел поговорить с господином Шредером насчет этой забавной идеи. И когда Алексей Миллер вторично, на этот раз от имени комитета акционеров СЕГ, предложил Герхарду Шредеру возглавить этот комитет, бывший федеральный канцлер наконец сдался — со странной улыбкой на устах.
А внешне ведь вся эта история выглядела именно так, как поздно вечером в пятницу на встрече с журналистами Владимир Путин рассказывал о переговорах с господином Эвансом: "Просто это вопрос переговоров между компанией и менеджером".